Мила Бояджиева - Сладкий роман
Проглотив две таблетки снотворного, Дикси уснула, и утром с трудом открыла глаза от веселого щебета Рут:
- Извини, голубка, мне надо торопиться к поезду. Ты как? Это вино совершенно сумасшедшее. В него, наверно, подмешаны какие-то галлюциногены мне такое привиделось ночью!
- Мне тоже. Чак отвезет тебя?
- Да, он уже заводит машину. Здесь всего-то ехать до станции минут двадцать. Максимум через час он вернется к твоим ногам. Ладно, милая, все было великолепно. Если что-то не так, прости. - Рут чмокнула Дикси в щеку. - Кстати, тебя искал дворецкий. У вас какая-то сходка в десять часов.
Она исчезла, а Дикси мигом побежала умываться и, натянув сарафан в цветах, предстала ровно в десять перед своей прислугой.
Собралось человек десять. Чувствуя себя чуть ли не особой королевской крови, Дикси попросила всех сесть. Помявшись, люди расселись в обитую шелковым штофом мебель. Рудольф, одетый в праздничную, по-видимому, ливрею, сделал общее сообщение, представив дельный отчет о количестве штата, обязанностях и окладе каждого служащего.
В жилых помещениях работали две горничные, включая Труду, и кухарка. Имелся также садовник с двумя помощниками, шофер и посыльный (сын шофера). Но их приглашали в усадьбу от случая к случаю.
Познакомившись со всеми по очереди, Дикси спросила, довольны ли люди своим заработком, получив в ответ неопределенное мычание.
- В таком случае, если нет возражений, до вступления в права наследования моего родственника мы оставим все на своих местах. Надеюсь, в следующем месяце ситуация окончательно прояснится. Пока же поручаю господину Рудольфу проводить регулярную выдачу жалованья в привычных размерах. Необходимый счет я подпишу.
Учитывая, что у неё разламывалась голова и пересохло в горле, Дикси осталась довольна своей тронной речью.
Собрав вещи, она вернувшись на место вчерашней вечеринки. В кабинете прибрано, следы разгула исчезли. Букет полевых цветов в тяжелой вазе дышит невинностью, ученые лица джентльменов на портретах мудро-снисходительные, на столике, рядом с откупоренной бутылкой, искрится хрустальными гранями пустой бокал. Дикси налила немного темного вина, надеясь перебить головную боль. Кто-то сзади обнял её за плечи и жарко задышал в шею.
- Я давным-давно вернулся. Не хотел нарушать твою парламентскую речь. Курю на балконе, созерцаю владения... Что это там блестит на башне? - Чак вывел Дикси на балкон.
- Кажется, герб на флагштоке. Впрочем, я не разглядела, когда поднималась туда.
- Заберемся вместе, а? - он значительно посмотрел ей в глаза и подмигнул. - Мне, если честно, на воздушном шаре заниматься любовью приходилось, а вот на исторической башне - нет. Это, наверно, как наркотик.
Дикси решительно отстранилась:
- Ни за что!
- Да почему? Что стряслось? Ты ревнуешь, баронесса?
- Не глупи. Просто у меня бзик. И я боюсь высоты.
- Ладно. Черт с ней, с этой башней. - Он придвинулся к Дикси вплотную. - Я примчался сюда с другого континента, удрал из Мюнхена, выложив кучу денежек за эту тачку - и все ради тебя! Наша прогулка на яхте засела в моей башке, вернее, даже где-то ниже пояса.
- Вот уж не ожидала! - Дикси попыталась освободить руки, но Чак крепко держал запястья, прижимая к стене.
- Пусти, больно.
- Значит, ты не хочешь? - Он налег на неё всем телом.
- Нет!
- Да что с тобой, детка! Ты и в самом деле слетела с катушек!
- Поехали. Сейчас же едем отсюда!
- Как знаешь, - он смиренно пожал плечами, будто имел дело с очевидным сумасшествием. - Я могу забрать вещи?
- Живее. Жду в машине.
Дикси ни минуты не хотелось задерживаться в этом доме, нашпигованном аппаратурой Сола.
Миновав ворота, охраняемые дежурными, джип выехал на проселочную дорогу, петляющую среди холмов. Изредка попадалась какая-нибудь насекомоподобная сельхозтехника, ползущая с охапками сена по своим деревенским делам. В окно врывался горячий ветер и Дикси с сожалением провожала взглядом мелькавшую между деревьями прохладную гладь реки.
- Так что стряслось, Дик? Я только сейчас понял, что совсем не хочу тебя терять. Видишь - грущу.
Она посмотрела на его насупленный профиль, столько раз мелькавший на экране в эпизодах дерзких боев бесстрашного героя.
- Ты уже не однажды терял меня, Чак.
Дикси мгновенно вспомнила первый после разлуки визит в Париж новоиспеченного киногероя Куина, его розы, формальную благодарность подружке и поспешное бегство. А главное, она вспомнила то, о чем вообще хотелось забыть - тот прощальный звонок, которым она пыталась зацепиться за опостылевшую жизнь. Чак не услышал мольбу о помощи, пожурив лишь за съемки в порнухе... Но все переменилось, стоило лишь Дикси приобрести антураж престижной женщины - яхту, деньги, дворец... Похоже, чувства Чака к ней питаются из того же источника, что и любовь к дорогим вещам, шикарным автомобилям, домам... Дикси коснулась пальцем упрямо сжатых губ своего спутника.
- Как ты относишься ко мне, Чакки?
Он пожал плечами:
- Странный вопрос. Люблю.
- О'кей. А Рут - тоже любишь?
- Причем здесь она? Я уже забыл, как зовут эту киску. У меня таких очень много, Дикси. Это не конкуренция.
- А жену? Жену любишь?
Чак присвистнул, скорчив гримасу:
- Фу, Дикси, ты как психоаналитик! Спроси ещё про маму...
- Нет, правда, для меня это важно. Понимаешь, я уже очень взрослая тетя, но, оказывается, не все в жизни понимаю. Ответь честно.
- Люблю.
- А как ты её любишь, как женщину или как... человека?
- Ну, что за разница? Малышка - хорошая баба. И этим все сказано.
- А я не понимаю! Ты её хочешь?
- Иногда. Мы видимся редко. Она возится с детьми, ждет меня. Когда я возвращаюсь - мы любим друг друга. Потом я опять уезжаю.
- А как человека, с которым можно поговорить по душам, выложить, что тревожит, что наболело... Посмотреть на звезды... Как человека ты её любишь?
- Дикси, перестань сбивать меня с толку и путаться сама. Я не из тех, кого приглашают на роль Гамлета. И звезды меня не смущают, и мировая скорбь не гнетет. Если под рукой бутылочка вина и горячая девка! Понимаешь, я "обыкновенный парень", как пишут рецензии. Парень, каких много. Может, мне больше повезло с мышцами и этой штукой, чем с мозгами, может, я скуповат, примитивен, но я никому не делаю зла. Мне просто нравится жить: быстро ездить, вкусно есть, тискать женское тело, делать детей, бить морду... если кто напросится...
- Ты - ярко выраженный воин. Это такая давняя классификация, делящая мужчин на "поэтов" и "воинов". Одни живут головой и бойцовыми инстинктами, другие - душой, лирическими чувствами.
- Не спорю. К драке меня с детства больше тянуло, чем к книгам. И малышка любит меня таким. Она убеждена, что лучше её Чаки нет никого на свете. И это, знаешь, приятно... Мне плевать, читала ли она Байрона или там Шекспира... У неё горячие груди и... она умеет жалеть... Ведь ты не жалеешь меня, Дикси...
Она задумалась, осознав свою вину перед этим парнем, которого всегда, собственно, воспринимала как славного необременительного малого и безотказный объект для сексуальных удовольствий.
"Красивый, собака, - думала Дикси. - А что там у него под улыбочкой? Да ничего, говорила она себе. Что может быть в дубовой голове Чака - глуп в пределах разумного. Главное, - что у него в штанах. Ан, нет! Чаки "неунывающий фаллос", оказывается, нуждается в тепле и сострадании!"
- Я привязана к тебе. Ты мне нужен, я скучаю порой. Мне с тобой очень хорошо, но без тебя - не пусто... - Дикси поморщилась от своих неуклюжих откровений.
- Извини, Чаки, я совсем раззанудничалась.
- Просто ты сама не знаешь, что хочешь. Тебе надо найти мужа, красотка. Сильного, с крепкой рукой. Хозяина.
- Ты бы женился на мне?
Чак, подумав, вздохнул:
- Если честно, нет, даже если бы был свободен. При всем моем восхищении, и при всем твоем теперешнем богатстве и моей жадности... Мы не пара для жизни, Дикси! Как тебе это объяснить?
- Я и не пошла бы за тебя. И не завидую твоей жене. Ей хуже, чем мне, в твое отсутствие она даже не может завести себе любовника.
- Еще чего! Малышка если бы и смогла, то не стала. Пойми, - она ждет только меня. Любого - загулявшего, затраханного... Знаешь, я однажды приполз домой совсем плохой - с подбитым глазом и потрепанной штукой. И что? Она не устроила истерик, только делала компрессы, хлопотала, словно я вернулся с войны, а не из бардака. А когда вылечила, - ох, и задала мне трепку! В постели, разумеется, - ну, вроде завоевателя на побежденной территории!.. Тогда мы и сообразили второго мальца - Линдса. - Чак улыбался воспоминаниям.
- Ты прав, я не сумела бы ждать и прощать. Я хуже твоей Малышки. Я даже не люблю детей... И вообще, вообще... способна на гадость. Бабеха без царя в голове! Ты прав, мне нужен муж-Цербер, как надзиратель в исправительной колонии... - Обрывая лепестки с забытого Рут в машине букета, Дикси пускала их по ветру. - Послушай кое-что. Думаю, тебя не будет больше тянуть в мое общество - "баронесса" Дикси - хорошенькая штучка.
