Лира Ерошевская - Под небом Финского залива
Знаешь, у нас в части один капитан хотел уйти от жены к женщине, с которой у него давно любовь была, причем жена все это знала, но, когда он окончательно решился на разрыв, она пригрозила ему политотделом, и он переиграл все, а та женщина руки на себя наложила. А теперь он пьет напропалую, жалеет, что смалодушничал.
Я вообще не понимаю, почему военнослужащие так держатся за свои звездочки. Карьера для них дороже всего на свете. А стоит ли она того, что может дать любовь?
Они вышли к заливу, который, словно живое существо, лениво стряхивал с себя истому многодневного бездождья. В плавных переходах его красок таилось удовлетворение неярким блеском и покоем, что дарили ему небеса. Игра солнечных пятен, падающих сквозь листву деревьев на тропинку, по которой они шли, давала представление о ветерке, который веселился в верхушках негромко шелестящих берез. Подсохшие от дождя травы благоухали, от каждого стебля исходил свой особый аромат. Однако тропинка еще была сырой, как и все пни и коряги, поэтому они, нигде не присаживаясь, прогулялись до самого дальнего поворота и повернули обратно. Вслед им заливались птицы, перебирая все ноты музыкального ряда. Солнце с трудом прогревало увлажненный дождем слой атмосферы. Света была легко одета и немного промерзла, все же было свежо, поэтому после ужина они в лес не пошли, поднялись в кинозал, хотя фильм не сулил никаких приятных сюрпризов, судя по залихватскому названию.
Сережа пришел в зал попозже, молча, не обращая на них никакого внимания, сел впереди Светы. Светлана интуитивно чувствовала, что ей тоже лучше помолчать, не заговаривать с ним, хотя она и сама не могла разобраться, почему именно ей не следует этого делать. Ей казалось, что у друзей какие-то сложные и неровные взаимоотношения, но ей не хотелось спрашивать об этом у Гены.
Кинофильм не произвел на Свету никакого впечатления: ни плохого, ни хорошего. Это был детектив с претензией на психологический, но психология была вывернута наизнанку, все было поставлено с ног на голову, поэтому вызывало протест, но то, что он вызывал какие-то размышления, было уже неплохо. По пути из кинозала Света зашла в палату, чтобы потеплее одеться, и спустилась вниз. Они с Геной устроились на своей любимой скамеечке.
Еще не совсем стемнело, но небо было чистое, и все звезды были хорошо видны. Непроизвольно хотелось смотреть на них.
Сколько же звезд,- Гена запрокинул голову.- Всю ночь считать и не сосчитать.
Астрология говорит, что каждый человек, родившийся под тем или иным зодиакальным созвездием, через которые проходит Солнце в течение года, получает его покровительство. Это созвездие оказывает влияние на формирование его характера и, следовательно, на судьбу.
Вполне возможно. Смотри, какими огромными массами воды ворочает Луна: приливы - отливы, а ведь она не звезда, а всего лишь остывшая планета и может влиять на что бы то ни было только отраженным светом Солнца, а звезды излучают свои собственные световые потоки, было бы даже странно, если бы они не оказывали никакого влияния на живущих на Земле, как ни далеко они находятся.
Ген, а хочешь, я тебе подарю свою любимую звездочку,- произнесла Света.- Ты ее, наверное, знаешь. Вот, смотри, голубая звездочка - Вега. Видишь? Альфа-звезда созвездия Лира. Правда красивая?
Красивая. Я ее с детства знаю, она, как и Полярная, служит морякам ориентиром и маяком. А я тебе свою любимую подарю. Вот видишь,- Гена указал пальцем.- Альфа Орла, желтоватая.
Алътаир? Про нее Эдита Пьеха песню поет. Помнишь?
Да. Однажды она меня спасла. В детстве я ездил к бабушке на лето в деревню, а в шестом классе на зимние каникулы поехал. Друг у меня жил в соседнем селе, в пяти километрах от нас, рядом с их селом пруд был, по глади которого мальчишки катались на коньках. И я туда ходил кататься: коньки веревочкой свяжу, повешу на шею и пошел, А потом я их к валенкам привязывал и катался. И вот однажды, когда после катанья мне нужно было возвращаться домой, разыгралась пурга. Друг уговаривал меня остаться ночевать у него, но я отказался и пошел домой, потому что знал, что бабушка будет беспокоиться. Сначала было нормально идти, хотя снег валил огромными хлопьями и ветер крутил вовсю, но потом все так завалило снегом, что дорогу не стало видно, и я сбился с пути и заблудился. Иду, иду и не знаю куда, совсем не ориентируюсь. И из сил уже выбился, а снег все крутит и крутит. Я решил немного отдохнуть, лег прямо на снег, и стало меня, тихонько так, снегом заносить. Я только с лица его все стряхиваю и стряхиваю. Потом вдруг сразу все успокоилось, как по чьей-то команде, некоторые звездочки стали видны, в том числе и Алътаир, я тогда еще не знал, что это за звезда, но смотрю на нее и смотрю. Хочу встать, чтобы дальше идти, но так мне лень. Думаю: еще немного полежу и встану. И опять все на эту звездочку глаза пялю, чтобы они не закрылись, и прошу ее: помоги мне, звездочка! А потом уже ничего не помню... Очнулся дома от боли, когда мне щеки и руки оттирали снегом. Оказалось, что бабушка, видя, как разгулялась непогода, упросила нашего соседа, который имел лошадь, поехать поискать меня, когда пурга стихла. Он запряг лошадь, сел в сани, прихватил тулуп, взял еще один тулуп и поехал. По сторонам смотрит - везде бело, дороги не видно, но лошадь ее чувствует, идет медленно, но верно. Отъехали они километра три - и прямо на меня наткнулись. Я как раз на дороге лежал, снегом присыпанный, потому что после прояснения опять снег пошел на короткое время, и лицо мне тоже засыпало снегом. Лошадь могла бы прямо по мне проехать, но стала объезжать бугорок: объехала, а потом остановилась. Сосед слез с саней, стал разгребать снег - а я там лежу. Он меня в тулуп завернул и привез домой. Я только щеки немного отморозил, а так все обошлось, все-таки в валенках был. Я на другой вечер опять отыскал эту звездочку, с тех пор она стала моей любимой. Вот теперь я ее тебе дарю.
О нет, Гена, эту звездочку я не возьму, пусть она остается твоей, может, опять тебя спасет когда-нибудь. А еще у тебя есть какая-нибудь любимая звездочка?
Тогда я тебе целое созвездие подарю - Стожары или Плеяды, я его очень люблю, смотри, вон там, видишь, как маленькие звездочки переливаются, мерцают и блестят.
Да, вижу. Спасибо, Гена, твой подарок намного богаче. А еще мне нравится вечерняя звезда, пускай она будет нашей общей любимой звездочкой. Ген, а скажи, какую луну ты больше всего любишь?
Я люблю, когда она растет.
И я тоже. А полная луна наводит на меня какую-то оторопь: как будто кто-то внимательно наблюдает за мной с неба. Я обычно плохо сплю в полнолуние.
Ой, Светик, осталось нам только две минуточки, так мало.
Они поцеловались на прощание и пошли в корпус, держась за руки. Возле входа в коридор второго этажа Гена, оглянувшись по сторонам, не видит ли кто, опять поцеловал Свету:
До завтра, Светик!
До завтра, Геночка!
ДЕНЬ СЕМНАДЦАТЫЙ
- Ты не хочешь посмотреть на залив с высоты?- спросил Гена Светлану за завтраком.
С того холма, где вы собираетесь, чтобы выпить? Откуда ты знаешь?
- Слышала. Ну так как?
- С удовольствием. А мы не спугнем какую-нибудь компанию или, наоборот, она нас?
По утрам там обычно никого не бывает.
- Прекрасно.
Через пять минут они подходили к внутреннему склону холма, обращенному к заливу. Подъем к нему начинался от береговой полосы, становясь крутым только в конце, поэтому подниматься было нетрудно. Вот уже и вершина холма, как специально срезанная, поросшая уже затоптанной и потому пожухлой травой. На этой площадке, ближе к краю над заливом, стоял на одной ноге сколоченный из грубых досок столик и вокруг него две покосившиеся и выщербленные кое-где скамейки.
- Оказывается, здесь все удобства есть,- сказала Света. - Прямо ресторан под открытым небом.
Шоссе было полностью закрыто от глаз огромными елями и лиственными деревьями, верхушки которых тянулись намного выше, чем требовалось, чтобы загородить холм от любопытного глаза прохожего, только шум от проезжающих по шоссе машин доносился сюда, а сторона, выходящая на залив, была открыта.
Света остановилась на краю холма: внизу расстилался залив во всей своей красоте и необозримости. Отсюда он казался более картинным и величавым. Света вбирала в себя всю ширь и чопорность этого самовлюбленного великана:
- Какая прелесть... Люблю все красивое - красивые картины природы, красивых людей, красивые отношения между ними, все, что радует глаз и вызывает радостные чувства. Стоя здесь, над заливом, чувствуешь себя более значимым, чем есть на самом деле, как будто ты своими руками создал все, чего касается взор, как будто ты властен над всем этим. Посидим, не хочется уходить отсюда, хочется чувствовать себя хоть немного причастной к этой частице прекрасного и более долговечного, чем мы сами.
Они сели рядом на скамейку, лицом к заливу. Отсюда залив нисколько не терял своего великолепия. Игра красок на его поверхности напоминала бесконечное мелькание пестрых узоров калейдоскопа, не повторяющихся и чуждых любой статичности. Хотелось без конца смотреть на постоянно меняющуюся мозаику бликов. Большие серые камни-валуны возле берега отбрасывали на поверхность залива серо-фиолетовые тени. Небеса словно приблизились и в то же время стали еще глубже, бездоннее и пронзительнее.
