Патриция Райс - Бумажный тигр

Дэниел перешагнул через него и, скрывшись в спальне, плотно прикрыл за собой дверь. Спустя мгновение в нее с обратной стороны ударилось что-то тяжелое. Присев, Питер стал внимательно вслушиваться. В комнате явно разгорался приглушенный спор. Потом в дверь снова что-то ударилось. Предчувствуя недоброе, Питер быстро отполз в сторону, и, как оказалось, очень вовремя: дверь распахнулась, ударившись о стену, и на пороге появился Дэниел. На груди у него расплывалось по рубашке темное пятно, от которого далеко вокруг распространялся сильный аромат дорогих духов. Пошатываясь, он вышел в коридор, и дверь за ним тут же захлопнулась. Откинув со лба прядь волос, Дэниел хмуро взглянул на сидевшего на полу человека, который разглядывал его с нескрываемым любопытством.

- Ты еще здесь? Ведь я предупреждал. Любишь рисковать?

- А что ты мне сделаешь? Натравишь Джорджину? Меня этим не удивишь. Лимонад мне на голову она уже выливала. Впрочем, тебе, как я погляжу, досталось сильнее. Несет как от хорька. Предлагаю растереть это место томатным соком. Говорят, здорово отбивает запах.

Крякнув, Дэниел перешел в кабинет и стал искать полотенце. Чувствуя, что на него здесь уже не набросятся с кулаками, Питер поднялся и вошел за ним следом.

Эти ее перепады настроения всегда заставали меня врасплох. То мило улыбается и стреляет в тебя глазками, а потом вдруг ни с того ни с сего начинает швыряться чем попало и поднимает визг. До сих пор не могу взять в толк, чем я ее провоцировал на подобные вспышки. Ох уж эти женщины, верно я говорю?

Он с интересом покосился на лежавшую в кресле винтовку.

Когда ты наконец уберешься отсюда? Или, может, жаждешь справедливого возмездия? - Дэниел вытирался полотенцем и хмуро разглядывал младшего брата. Ему бросилось в глаза, что сегодня Питер был одет довольно свободно: твидовый пиджак и брюки цвета хаки. В глазах Дэниела мелькнуло недоброе подозрение. - Зачем ты вообще пришел?

Питер пожал плечами и сунул руки в карманы.

Свидетельства о смерти Дэниела Эвана Маллони не существует. Убедившись в этом, я отправился на поиски акушерки. Сейчас это старая пьянчужка, которая уже ни на что не годится. Но какой-то благодетель каждый месяц посылает ей деньги. Она ничего не смогла мне рассказать. Сомневаюсь, что старуха вообще еще что-то помнит из своей жизни. Надо будет сказать отцу, что дело сделано и на нее можно уже не тратиться.

Дэниел сжал кулаки.

Не пойму только, почему они не состряпали в свое время свидетельство о смерти, - холодно проронил он. - Глупо с их стороны. Уверен, им ничего не стоило бы сделать это. В трущобах можно было запросто подыскать подходящего умершего младенца и выдать его за меня.

Питер вновь пожал плечами:

- Должно быть, отец не был уверен, что у него еще будут сыновья, и поэтому не стал сжигать за собой мосты.

- Это для него характерно.

- Приятно слышать. Значит, если бы вы не родились, он вернул бы меня домой, даже с моей больной ногой. Что ж, вот и еще одна причина, по которой я должен тебя ненавидеть. А теперь, может, все-таки уберешься? Честное слово, не доводи до греха...

- Дверь в спальню вновь распахнулась, и Джорджина быстро прошла по коридору к лестнице. Обернувшийся на звук Питер успел заметить только край платья. Дэниел медленно подошел к окну и стал смотреть на улицу.

Ты, конечно, не станешь объяснять мне, что у вас произошло? - осторожно спросил у него за спиной Питер.

Начав про себя обратный отсчет, Дэниел молчал до тех пор, пока не увидел Джорджину, которая перебежала улицу и скрылась в воротах отцовской фабрики.

От меня только что сбежала жена. Я должен ее вернуть. - Он равнодушно скользнул взглядом по Питеру. - Что тебе еще от меня нужно?

Лицо Питера будто окаменело, только на виске запрыгала жилка.

- Сегодня утром я разговаривал с матерью. Она хочет тебя видеть, глухо проговорил он.

- Очень рад за нее, - буркнул Дэниел и, расстегивая на ходу рубашку, направился в коридор.

Питер поймал его за рукав:

Ты не понимаешь? Я рассказал ей всю эту поганую историю! На протяжении двадцати восьми лет она считала тебя умершим!

Дэниел стряхнул с себя его руку:

Все правильно, для всей вашей семейки я мертв.

- Вы мне не нужны. Мне нужна только моя жена.

С этими словами он скрылся в спальне и закрыл за собой дверь.

Питер остался в коридоре. Несколько минут он боролся с душившими его переживаниями, сжимая и разжимая кулаки, а потом тяжело вздохнул и стал спускаться по лестнице. Несколько недель назад его жизнь превратилась в сущий кошмар, от которого он все еще не терял надежды очнуться. Потеря Джорджины, как оказалось, была только началом. Теперь, похоже, он лишился всего, во что свято верил всю жизнь. Ощущения потери и предательства мучили его, но и одновременно открыли глаза на совершенно новый мир. Питер еще не был готов окончательно разобраться в себе и честно посмотреть правде в глаза. В него с детства вбивали чувство долга, и избавиться от этого было непросто.

Дэниел слышал, как он ушел, и не испытал при этом никаких сожалений. То, что произошло вчера ночью, бесповоротно убило еще теплившиеся слабые надежды на возможное примирение с семьей. Он точно знал, кто несет ответственность за стрельбу по их окнам. На сей счет не могло быть никаких сомнений.

Он также был уверен в том, что отец не думал всерьез о том, чтобы убить их с Джорджиной. Он нанял бандитов лишь для того, чтобы попугать их. Но Дэниел никому не позволит так пугать его жену. И теперь он открыто вышел на тропу войны.

Джорджина не удивилась, увидев спустя некоторое время Дэниела в отцовской конторе. Напротив, ее удивило то, что он так задержался. Не обратив на мужа внимания, она вновь повернулась к главному мастеру, которого отчитывала:

Мне хорошо известно, что вы уже много лет работаете на моего отца. Что ж, работайте на него и дальше, когда он вернется. Но сейчас, пока я здесь хозяйка, убирайтесь с глаз! Я не допущу, чтобы при мне на фабрике трудились такие люди, как вы.

Джорджина опасалась, что возвращения отца долго ждать не придется, и все же ей было приятно командовать.

Вы не можете меня уволить. Фабрика не принадлежит вам. А если вы все же попытаетесь избавиться от меня, это дорого обойдется вашему отцу.

Сухонький и жилистый мастер был лишь ненамного выше Джорджины, но это не помешало ему угрожающе придвинуться к ней.

В таком случае можете считать, что вас не уволили, - с улыбкой ответила Джорджина. - Назовем это неоплачиваемым отпуском. Но предупреждаю, если вы еще раз появитесь на фабрике, пока я здесь хозяйка, мне придется вызвать полицию!

Дэниел решил не вмешиваться и стоял прислонившись к стене. Разъяренный мастер оглянулся было в его сторону, словно надеясь на то, что Дэниел придет ему на помощь. Дэниел не двинулся с места и продолжал молчать. Тогда мастер вновь повернулся к Джорджине и зло бросил:

Я требую, чтобы мне выплатили всю задолженность по жалованью!

Джорджина оглянулась на секретаршу:

- Дорис, выдайте ему чек на требуемую сумму.

- Но ваш отец только недавно выдал ему аванс, а он его еще не отработал, - проговорила Дорис, сверившись со своими бумагами. - Так что не мы ему, а он нам должен за три рабочих дня.

Прекрасно! - проговорила Джорджина, все так же улыбаясь. - Можете не отрабатывать эти деньги, мистер Эмори. Считайте, что это мой подарок. Всего хорошего.

С этими словами она отвернулась и, так и не оглянувшись на Дэниела, спокойно стоявшего у стены, скрестив на груди руки, скрылась в отцовском кабинете, закрыв за собой дверь. Дэниелу тем временем пришлось выдержать еще один взгляд со стороны взбешенного мастера, что ему удалось с блеском. Мистер Эмори наконец убрался. Тогда Дэниел отделился от стены и сказал Дорис:

Будьте любезны, передайте моей жене, что меня не будет несколько часов, а если ей что-нибудь потребуется, пусть пошлет за Дугласом Харрисоном. Мальчик будет знать, где меня найти.

Будучи хорошей секретаршей, Дорис не задала ни одного вопроса, а лишь молча кивнула, сделав запись в своем блокноте.

Джорджина была готова к тому, что Дэниел ворвется в кабинет, или пошлет за ней Дорис, или сделает еще Что-нибудь в этом роде - любой нормальный человек Поступил бы так на его месте, - но когда не случилось ни того, ни другого, она принялась нервно мерять шагами комнату. Она не осмеливалась выйти из кабинета, боясь наткнуться на его насмешливый взгляд. И вообще ей не хотелось его сейчас видеть.

Джорджина сама не знала, чего ей хочется.

"Как всегда, - промелькнуло в голове. - Но неужели мне не хочется, чтобы эта фабрика нормально заработала? Неужели не хочется, чтобы у нас с Дэниелом все получилось? Неужели не хочется помочь несчастным клеркам в магазине "Маллони" и тем, кто вынужден жить в разваливающихся жалких лачугах под властью тирана Эгана?"

Ей хотелось и того, и другого, и третьего. Джорджина просто не знала, как претворить свои желания в жизнь. А происшествия прошлой ночи породили в ней сомнение: а стоит ли пытаться?