Робер Гайяр - Мари Антильская. Книга первая
— К несчастью, да… Ну и подарок, скажу я вам! Если у супруга только кожа да кости, то уж у нее-то прыти вполне хватит на двоих! Тысяча чертей! Просто самая настоящая фурия, когда на нее находит блажь… Представьте, ей пришло в голову устроить смотр войскам гарнизона, поскольку она, видите ли, должна была заменить своего занемогшего супруга, что, между нами говоря, похоже, случается с ним довольно часто…
— Ладно, оставим это, — нетерпеливым жестом остановил его Дюпарке, — а еще что-нибудь она говорила вам о своем супруге? Может, делилась своими горестями? Полноте!.. Вы же сами видели, что муж ее — дряхлый старикашка, вряд ли она в восторге от этакого союза! Черт побери, ведь ей-то не больше двадцати!
— Что и говорить! — заметил Сент-Обен. — Надо сказать, она обращается с господином генеральным откупщиком так, будто его и вовсе не существует на свете или будто на эту должность назначили ее, а не его… А тот преспокойно позволяет ей делать все, что ни взбредет в ее взбалмошную головку. Что же касается колонии, колонистов, табака, сахара, кофе, индиго, этой прискорбной истории с достопочтенным господином Трезелем, которая рискует окончательно разорить компанию, то, похоже, все это его нимало не тревожит!
Дюпарке улыбнулся.
— Ну, это мы еще посмотрим! — проговорил он. — А вот я могу вам сказать, что наш настоятель Ордена иезуитов, с которым я встречался в Форт-Руаяле, относится к этому человеку без всякой симпатии! А к его супруге и того меньше! Об этой чете уже по всему острову гуляет множество слухов! Уж не знаю, с кем тут говорила эта Мари, но меня повсюду уверяли, будто она пустилась в откровения весьма интимного свойства с кем-то из офицеров нашего форта. И якобы призналась, что Сент-Андре ей вовсе не муж, а папаша! Но, черт побери, ведь мне-то доводилось знавать ее настоящего родителя!
— Постойте-постойте! — вдруг заинтересовался Сент-Обен. — Кажется, я уже что-то об этом слышал! Правда, мне было подумалось, будто все это не более чем досужие выдумки умирающих от скуки часовых, но, похоже, в этих слухах есть и доля истины. Верно, говорят, якобы Мари сама призналась, что замужество ее так и осталось на бумаге!
— Черт побери! — не в силах сдержаться, выругался Дюпарке. — Хотелось бы мне знать, кому она могла сделать подобное признание?!
С задумчивым видом Жак принялся мерять шагами комнату. Потом остановился подле письменного стола, рассеянно поворошил разбросанные на нем бумаги и осведомился:
— Вы, кажется, говорили, кузен, что она много раз справлялась обо мне, не так ли?
— Раз десять, а то и все двадцать, никак не меньше… И не только у меня!..
— А известно ли вам, что ей было нужно?
— Ну, это нетрудно догадаться! Да ей все здесь было не по нраву! Как ее встретили, когда сошла с корабля на берег, потому что, видите ли, вас не оказалось на пристани и вы не удостоили ее своим личным поклоном, потом, что Сент-Андре так и не удосужился организовать смотр войскам гарнизона, который она желала произвести вместо него. Если бы вы знали, чего мне стоило убедить ее, что наши старые вояки умерли бы со смеху, увидев, как юная дамочка изображает из себя тамбурмажора! Короче, все ей было не по нутру: еда, солнце, ваше долгое отсутствие… Поди знай, что еще!
— И где она может быть в этот час?
— Должно быть, у себя.
— Ступайте к ней! И скажите, что я желаю немедленно ее видеть!
Не успел Сент-Обен выйти из комнаты, как губернатор тут же уселся за стол. И сделал вид, будто целиком поглощен изучением наваленных горою всяких бумаг, петиций, донесений, записок и указаний компании. Однако на самом деле ничто его не интересовало. Голова была безраздельно занята мыслями о Мари.
Комната была залита веселым солнечным светом. В лучах его проворно кружились пылинки.
Впервые более чем за год губернатор Дюпарке увидел привычные вещи в совершенно ином освещении. Все, что окружало его многие месяцы, словно приобрело какие-то новые, дружелюбные и приветливые очертания. Он почувствовал, что дрожит от нетерпения. Не пройдет и пары минут, как он вновь увидит Мари — ту женщину, которую в какой-то момент он уж было совсем считал своею, однако тогда она отдала себя другому, и все-таки он не терял надежды, что она еще может принадлежать ему одному!
Ему не пришлось ждать слишком долго. Не прошло и пары минут, как в кабинете снова появился Сент-Обен.
— Кузен, — обратился к нему капитан, — я зашел в апартаменты мадам де Сент-Андре. Но ее там не оказалось. Часовые сказали мне, что она отправилась на корабль, возжелала посмотреть на невольничьи торги…
Вне себя от нетерпения и гнева, Жак изо всех сил стукнул кулаком по столу.
— Что ж, отлично! — проговорил он наконец. — В таком случае, я сам отправлюсь на пристань и, если потребуется, самолично проведу осмотр этого корабля!
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
На борту невольничьего судна
В сопровождении двоих офицеров форта Дюпарке, не произнеся ни слова, стремительно прошагал до самой пристани. Гнев его нарастал с каждой минутой. Он и сам как следует не понимал, откуда в нем эта злость. Разочарование оттого, что не нашел Мари в тот самый момент, когда у него вдруг появилось такое острое желание ее видеть? Но не сам ли он поначалу отказался с ней встречаться?
Он приказал одному из офицеров распорядиться, чтобы спустили на воду одну из шлюпок и подыскали матроса, который бы доставил его на борт «Люсансе», а сам принялся ходить взад-вперед в ожидании, пока исполнят его приказания.
Мысли его по-прежнему были заняты Мари, но он старался не поворачивать головы из страха увидеть ее здесь. Ведь тогда ему волей-неволей придется подойти к ней и раскланяться, а этого-то ему как раз и не хотелось. Нет, она еще должна многое ему объяснить — так пусть сама и делает первый шаг…
В раздумьях он провел несколько минут, как вдруг его одновременно окликнули сразу два голоса:
— Господин губернатор!..
Один голос был мужским, и Жак сразу же узнал офицера, который докладывал ему, что шлюпка готова; от другого же, женского, он сразу вздрогнул всем телом и почувствовал, как тревожно забилось его сердце.
Забыв про лодку, он резко повернулся в ту сторону, откуда раздался этот женский голос, в котором он узнал голос Мари. Он напряг лицо, стараясь получше скрыть охватившее его волнение, однако при виде мадам де Сент-Андре совсем близко от себя, в длинном белом платье с декольте, открывавшим ее восхитительные плечи, ему пришлось крепко сжать кулаки, дабы из последних сил сохранить остатки самообладания.
Мари сделала шаг в его сторону.
— Господин губернатор, — любезным, приветливым голоском обратилась она к нему, — неужто вы меня не узнаете? Я мадам де Сент-Андре… Мне не хотелось верить, будто вы меня избегаете…
— Позвольте засвидетельствовать вам, мадам, мое самое глубочайшее почтение, — холодно проговорил Жак. — Соблаговолите принять извинения, что не смог сделать этого раньше. Мне пришлось отправиться в Форт-Руаяль, куда меня звали дела весьма неотложного свойства. Я только что вернулся и, даже не успев позавтракать, вынужден был заняться этим невольничьим судном… Тем не менее всего пару минут назад я уже спрашивал у капитана Сент-Обена, у себя ли вы и… когда я смог бы с вами встретиться…
Она одарила его улыбкой, по которой Дюпарке сразу понял, что если она и вела себя несносно в его отсутствие, то теперь не таит на него никакого зла.
— Вы отправляетесь на борт этого корабля? — поинтересовалась она.
— Я должен провести осмотр судна. Редко бывает, чтобы после прибытия корабля этакого сорта в колонии не вспыхивала какая-нибудь эпидемия. И мой долг принять все необходимые меры предосторожности. Ни один негр не может покинуть борта без моего приказа…
— Возьмите меня с собой, — попросила она. — Мне так хочется посмотреть, как выглядит такое судно!
— Нет, мадам, это невозможно! Я ведь уже говорил рам про эпидемии… но помимо болезней, которыми вы рискуете там заразиться, вас ждет зрелище, мало подходящее, смею вас заверить, для глаз молодой дамы!
У него было такое впечатление, что беседа их уже вызывает любопытство собравшихся вокруг людей и отрывочные фразы, что дойдут до их ушей, уже завтра будут передаваться из уст в уста, обрастая все новыми и новыми вздорными подробностями.
— Но поверьте, — настаивала она, — решивши отправиться сюда, на этот остров, я знала, что меня ждут жестокие испытания. Я заранее закалилась сердцем и более уже не боюсь ничего!
— Вам так хочется посетить это судно? — переспросил он. — Что ж, ладно, тем хуже для вас! Надеюсь, это навсегда отобьет у вас охоту к прогулкам подобного сорта!
И он подал знак офицеру, который, сидя в лодке, дожидался его команды.
Пока лодка приближалась к невольничьему судну, Жак не спускал глаз с горизонта. Он не думал ни о видневшемся вдали бриге, ни о том, что произойдет дальше между ними. Его изумляло, что теперь, после стольких дней перекинувшись наконец с Мари парой слов, он не испытывает ни малейшего волнения. И уже готов был расценить это как почетную победу над своими чувствами. Слов нет, она по-прежнему восхитительно хороша, даже еще больше расцвела с тех пор, как он встретил ее в салоне мадам Бриго, хотя там вечерний туалет и драгоценности значительно подчеркивали ее природную красоту. И все-таки у него было такое ощущение, будто эта красота уже не имела более над ним прежней магической власти. Почему он так боялся этой встречи? Какое самообольщение! Конечно, на Мари весьма приятно посмотреть — но не более того! Нет, положительно, он больше не влюблен… Страсти помимо его воли улеглись… И он даже сам не подозревал, что в душе его наконец-то воцарился покой.
