Брайди Кларк - Светская львица за одну ночь
Люси поделилась мыслями с матерью.
— Это я виновата! — Рита закрыла лицо руками, подавляя рыдания. Бродяга похлопал ее по плечу, как будто они сто лет дружили. — Я поверила Корнелии! Не знаю, о чем я думала… — она взглянула на Люси. По ее щекам катились слезы раскаяния. — Я все испортила, ты была права. Ты имеешь полное право ненавидеть меня. Прости, Люси Джо, я… я вернусь в Дейвилл. Больше не стану тебе мешать.
— Мы поедем в Дейвилл вместе. Но только не сегодня.
Материнская искренность тронула сердце Люси. Бродяга уступил ей место, и она с благодарностью села и обняла Риту.
— Ты не виновата. Я не должна была стыдиться тебя и своего происхождения.
Рита, шмыгая носом, вытерла лицо рукавом болеро.
— Да, не должна… — заговорила она, как никогда ласково. — Люси Джо Эллис — самая замечательная девушка на свете. Ты всю жизнь заботилась обо мне, даже когда я… — она с трудом перевела дух, — …когда я этого не заслуживала. Ты изо всех сил работала, чтобы чего-нибудь добиться. У тебя настоящий талант, не то что у других девиц, которые порхают по вечеринкам и бездельничают. Ты хороший человек, Люси Джо.
— Может быть, раньше я и была хорошей…
Бал, красная дорожка, аукцион, поцелуи — неужели это правда? У Люси заурчало в животе, и она вспомнила, что весь вечер не ела. Такое ощущение, что целых три месяца.
— Кто хочет кренделек? — спросила она, и в воздух взлетели три руки. Люси зашла в круглосуточный магазин, купила булочек у измученного продавца и раздала.
— Поедем, — сказала она матери и взяла чемодан, стоявший в ногах у Риты.
— В “Карлайл”? Ты сказала, у тебя там номер.
— Нет, домой. В Мюррей-Хилл.
Конечно, квартира там убогая, половицы шатаются, а в ванной бегают тараканы, но сейчас Люси было все равно. Это место напоминало ей о том, кто она такая. Завтра она разберется, что делать с обломками нынешней жизни.
— Еще лучше, — Рита схватила сумку и попрощалась с новыми приятелями. — Тебе понравится, как я ее обустроила.
В шесть утра Трип убрал со своей обнаженной груди худую женскую руку. Рыжеволосая девица, которой она принадлежала, даже не пошевелилась. Как там ее зовут? Трип с трудом мог припомнить собственное имя. Он осмотрел комнату — скорее, будуар, чем обычную спальню, с готическими черными шторами и темно-красными стенами, но при этом заваленную ужасающим количеством пивных банок. Тяжелое черное платье кучкой лежало на полу.
Трип придвинулся к краю кровати. Нужно добраться до двери, не разбудив девушку, — и он будет на свободе. Голова болела, словно в ней грохотали камни, рот пересох. Трип нащупал пол левой ногой, стараясь не натягивать одеяло. До сих пор он не был знаком с девушками, предпочитающими черное постельное белье. И не стремился. Трип коснулся пола левой рукой, услышал храп и замер.
Девица вновь затихла. Трип завис в воздухе, упираясь в пол рукой и ногой. Смокинг лежал в углу, рядом с платьем. От одного лишь взгляда на сброшенную одежду Трипа замутило. Он вспомнил, как накануне ночью рыжая толкнула его на кровать и принялась изображать тигрицу. А потом — как Элоиза обвивала руками шею Макса Фейрчайлда.
— О господи… ты в порядке? — спросила девушка, садясь и откидывая рыжую гриву с лица.
Трипа вырвало в один из подарочных пакетов, которые им вручили после бала, и это разбудило хозяйку.
— Прости, — неуклюже сказал он, немедленно натягивая штаны и застегивая рубашку. Нужно было срочно убираться. К его смятению, девушка выбралась из постели и подошла, завернувшись в простыню. — Э… можешь оставить себе другой пакет.
— Ничего страшного, — она прижала палец к груди Трипа.
— Но я настаиваю, — он всунул ногу в ботинок, продолжая держать в руках испорченный пакет, и направился к двери. — Спасибо за все…
— Меня зовут Кларисса, — сказала девушка. — Ты не хочешь надеть второй ботинок?
— Конечно, — ответил Трип, наслаждаясь свежим воздухом в коридоре. — Надену в лифте.
Он понимал, что ведет себя как полный идиот, но сейчас ему больше всего хотелось вернуться домой и забыть о минувшей ночи.
— Джек!!! — пронзительно позвала Мими Резерфорд-Шоу из гардеробной, где переодевалась для верховой прогулки. Бал нарушил привычное расписание выходных; на рассвете шофер забрал их прямо из музея и отвез в загородный дом.
— Джек, иди сюда и посмотри!
— Что такое, Ми? — откликнулся муж из спальни, где все еще нежился в пижаме, с “Уолл-стрит джорнал”. Мими подбежала к двери и распахнула блузку, демонстрируя потрясающий бюст. Джек оторвался от газеты и, прищурившись, уставился на грудь жены, сначала с интересом, а потом в ужасе.
— Что случилось, Ми? Ты обожглась?
Оба принялись разглядывать лиловатые припухлости, которые выступили на пышной груди, похожей на две заснеженных вершины.
Мими, охнув, схватила подарочный пакет, который получила на балу.
— Это “Светская львица”. Духи Корнелии! Я только побрызгалась, и вот что получилось… — она вытащила флакон и протянула мужу. — Позвони доктору Стоуну, Джек, и скажи, что я должна увидеть его как можно скорее.
— Духи Корнелии? — вполголоса пробормотал Джек, шагая к телефону. — Можно было догадаться, что они отравлены.
Элоиза открыла глаза и увидела, что ее платье аккуратно висит на двери, а туфли задвинуты под бюро. Огромная бутылка минеральной воды стояла на ночном столике, и женщина, застонав, потянулась за ней.
Элоиза Карлтон, к сожалению, была не из тех, кто теряет от излишка алкоголя память; прихлебывая воду, она мучительно вспоминала минувший вечер. Танцующий Трип. Спиртное. Элоиза отплясывала, как обезумевшая Айседора Дункан, а потом ее, с обнаженной грудью, унесли с танцпола, на глазах у нью-йоркского высшего общества, и уложили в машину Макса Фейрчайлда.
“Я уеду. В Париж. Или в Марракеш. Начну с начала, буду путешествовать, обрету себя. Напишу собственную версию “Есть, молиться, любить”. За вычетом любви. Я для этого не гожусь. И еда тоже подождет, пока ко мне не вернется способность жевать. Я напишу книгу под названием “Пить, страдать, рыдать”.
Но, как только Элоиза собралась с силами и села, облокотившись на подушки, в дверь позвонили. Она выскочила из-под одеяла, забыв о похмелье, и выглянула в коридор. Спальня Люси была пуста. Она надеялась, что подруга наслаждается заслуженной победой, окрыленная одобрением Марго Ирвинг. Когда Элоиза видела Люси в последний раз, они с Уайетом страстно целовались, по-видимому, наконец раскрыв свои чувства.
В дверь опять позвонили.
Элоиза поняла, что это Трип. Он не порвет с ней просто так. Что бы ни предложила ему вчера рыжеволосая девица, оно несравнимо с долгими годами преданности и поддержки. Трип ценит качество отношений и знает, что такие женщины, как Элоиза, на дороге не валяются. Она поспешила в ванную, а потом, с зубной щеткой во рту, ринулась обратно в спальню и начала искать одежду.
— Подожди! — крикнула она, натягивая через голову свитер. Сбросив огромные пижамные штаны (разумеется, мужские), Элоиза натянула трусы и повыдергивала из скособоченного пучка шпильки. Она побежала в коридор, едва не забыв вынуть изо рта зубную щетку, и открыла дверь. Ночной кошмар наконец закончился.
Элоиза, ожидавшая увидеть своего возлюбленного коленопреклоненным, обнаружила пустой коридор.
— Трип? — позвала она. Может быть, он уже завернул за угол и направился к лифту?
— Трип! — закричала Элоиза, не опасаясь разбудить весь этаж воскресным утром.
Когда Макс Фейрчайлд неловко высунул голову из-за утла, Элоиза почувствовала, как рушится последняя надежда. Она уцепилась за косяк, чтобы устоять на ногах.
— Прости, Элоиза, наверное, я зря пришел так рано… Я принес еды, — Макс замолчал, уставившись на ковер. В руках он держал пакет с покупками. — Просто хотел проверить, как дела. Твой телефон был выключен. Я позвонил Люси, но она не ответила…
— У нас с Трипом все кончено, — выпалила Элоиза. Как только она произнесла это вслух, колени у нее задрожали, перед глазами поплыло.
— Все кончено, — повторила она. Пятна света стали ярче. Элоиза попыталась ухватиться за холодную стену.
К счастью, Макс успел ее подхватить.
Глава 32
Кульминацией вчерашнего бала, как скажут большинство гостей, стало потрясающее платье Люси Эллис, сшитое ей самой, за которое сама Марго Ирвинг предложила на аукционе двадцать тысяч долларов. А самая неприятная новость? Скажем так: вряд ли кто-то почешется, чтобы пойти и купить “Светскую львицу” — духи, выпущенные Корнелией Рокмен. Наши читатели утверждают, что это наименее приятный подарок, когда-либо полученный ими.
Рекс Ньюхаус,
www.rexnewhouse.com
Корнелия не могла сосредоточиться. Она поднялась на рассвете — сначала писала благодарственную записку редактору из офиса Марго, которую подкупила, чтобы получить лишний билет на бал, потом отправилась в ванную, чтобы намазать лицо кремом, затем открыла три приглашения и, наконец, включила телевизор и несколько минут смотрела “Попасть в Голливуд”. Разговор шел об одной из клиенток Тео, но этого было недостаточно, чтобы Корнелия успокоилась.
