Элизабет Эллиот - Обрученные (Ремингтон - 3)
Единственным желанием Гая было вновь улечься и погрузиться в сон. Кенрик с Фиц-Аланом тоже выглядели усталыми, как будто всю ночь не смыкали глаз. Скорее всего, подумал Гай, так оно и было. На обоих были те же одежды, что и во время праздника.
Гай откинул одеяло.
- Если этот шарлатан осмелится приблизиться ко мне со своими щипцами, я из него котлету сделаю. - Он стал натягивать тунику, стараясь не показывать, с каким трудом ему дается эта несложная задача. - Где Клаудия?
- В тюрьме, - ответил Кенрик, - вот твои башмаки:
Гай замер.
- Где-где? - хриплым шепотом переспросил он.
- В тюрьме, - хмуро повторил Кенрик, затем, взглянув на Фиц-Алана, добавил: - Ты же сам велел взять ее под стражу.
- Я велел охранять ее! - закричал Гай. Схватив штаны, он принялся надевать их, игнорируя протесты желудка. - Я хотел, чтобы вы охраняли ее ото всех, кому придет в голову обвинить ее в попытке убить меня. Господи, я надеялся, что вы не окажетесь в числе этих недоумков!
Сильный приступ головокружения чуть не заставил его потерять сознание, и он упал бы, если бы его не подхватил Фиц-Алан. Придя в себя, Гай отбросил его руку.
- Вы что, не могли остановиться и подумать, что вы делаете?
- Здесь все ясно! - отрезал Кенрик. - Мы вновь спасли тебя от этой шлюхи. Судя по горам крысиных трупов, разбросанных по всему замку, эта девка хорошо знает свое дело. Она уже пыталась убить тебя в день нашего приезда. Вчера она чуть не добилась успеха. Если бы я мог предположить, что ты станешь отрицать очевидное, я бы сразу приказал ее повесить.
Схватив Кенрика за ворот туники, Гай произнес сквозь стиснутые зубы:
- Тебе повезло, что ты этого не сделал, брат. Я убил бы тебя без раздумий.
- У тебя не все дома, - спокойно произнес Кенрик, легко освобождаясь от хватки Гая.
В нынешнем ослабленном состоянии Гай не в силах был выдержать поединок с Кенриком. Он глубоко вздохнул.
- Ты прав. Я не смог бы убить тебя, но не из-за отсутствия желания.
Сев на кровать, он стал натягивать башмаки.
- Крысы - единственные живые существа, которым Клаудия способна причинить вред. Неужели вы не помните, как она испугалась, что собака может умереть от ее яда? И вы хотите сказать, что при этом она хладнокровно обрекала меня на тот же удел?
Ни Кенрик, ни Фиц-Алан не ответили. Гай фыркнул от отвращения.
- Вам не пришло в голову, что у барона Лонсдейла в Монтегю может быть шпион? И что яд - его рук дело?
- Мы думали об этом, - сказал Фиц-Алан, - и поэтому приказали запереть ворота и удвоить стражу. Никто не входил в замок и не покидал его. - Он строго посмотрел на Гая. - Мы не такие глупцы, как ты думаешь. Конечно, есть вероятность, что леди Клаудия здесь ни при чем. Но прими также во внимание, что наша способность здраво рассуждать не затуманена безрассудной страстью.
- Отравлен ты был один, - вступил в разговор Кенрик. - Твой оруженосец проверил все кубки с вином, что были на столе, однако нигде больше не смог обнаружить ни следа яда. Это значит, что яд подмешал в твой кубок тот, кто мог сделать это незаметно. Если говорить конкретней - один из нас. Ты прекрасно знаешь, что ни мы, ни Томас с Эвардом этого сделать не могли. Остается только Клаудия. Не стану отрицать - она производит впечатление благородной и глубоко преданной тебе леди. Но не странное ли совпадение, что она родом из семейства, члены которого известны своей склонностью к отравлениям? - Кенрик покачал головой. - Эта женщина околдовала тебя, ты стал слеп от страсти. То, что ты любишь ее, не снимает с нее вины. Чтобы доказать ее непричастность к преступлению, нужны более серьезные доказательства. Мы делаем все, что полагаем необходимым, дабы обеспечить твою безопасность. На нашем месте ты поступил бы так же.
Оценивая ситуацию объективно, Гай не мог не признать, что у Кенрика есть веские причины отстаивать свою точку зрения. Легко понять, почему Клаудия не вызывает у его братьев ни малейшего доверия. Гай задумчиво молчал, все же не в силах согласиться с железной логикой Кенрика. Страсть не ослепила его - просто он любил Клаудию за те качества, которые позволяли ему быть уверенным в ее невиновности. К тому же он знал ее гораздо лучше, чем его братья - да и вообще чем кто-либо на свете.
- Спасибо за вашу заботу обо мне, - спокойно и рассудительно промолвил Гай. - Я понимаю, сейчас вы считаете, что я не в своем уме, но со временем вы поймете, как я был прав. Я попросил вас охранять Клаудию только потому, что уверен - в Монтегю есть по меньшей мере один шпион Лонсдейла. Возможно, их больше. Барон Лонсдейл наверняка уже знает, что вы двое находитесь здесь. Ему не составит труда догадаться, что мы намереваемся осадить Холфорд. Не исключено, что он боится, как бы мы не захотели штурмовать сам замок Лонсдейл. Одно твое войско, Кенрик, вполне в состоянии захватить его. Если же мы объединимся, нашей армии не сможет противостоять ни одна крепость в Англии.
Посмотрев на братьев, Гай заметил, что в их глазах затеплилось понимание. Обрадованный этим, он перешел к главному доказательству своей правоты. Яд помешал ему рассказать об этом вчера.
- У меня есть причина подозревать барона Лонсдейла. Когда он планировал убить меня во время моего визита к нему, то полагал, что моя семья не станет мстить за меня, если я умру при подозрительных обстоятельствах в стенах его замка. Он хотел представить мою смерть как дело рук Клаудии, затем выдать ее моим людям. Ее казнь должна была, по его замыслу, удовлетворить жажду мести у моей родни.
Обведя братьев взглядом, он продолжил:
- К тому же не забывайте, что Клаудия отнюдь не глупа. Неужели вы думаете, что она отравила бы меня, зная, что именно ее вы оба сочтете виновной в преступлении? Если Клаудия все же столь сильно меня ненавидит, зачем ей убивать меня до свадьбы - ведь она стала бы богатой вдовой, сделав это через две недели! - Гай покачал головой. - Она могла пойти на такое, только желая погибнуть в муках.
Кенрик и Фиц-Алан нерешительно переглянулись.
После недолгого молчания Фиц-Алан неуверенно произнес:
- В письме ты не сообщил нам подробности заговора Лонсдейла и ничего не рассказал об этом после нашего приезда. Если бы мы знали... - Он пожал плечами, давая понять, что все же и новые сведения не доказывают убедительно невиновность Клаудии.
- И кто кого тогда должен упрекать в слепоте? - Гай неприязненно посмотрел на братьев и направился к двери. Комната раскачивалась у него перед глазами, и он вынужден был опереться о стену. Даже эти несколько шагов дались ему с невероятным трудом, и сложно было представить, что он в состоянии самостоятельно держаться на ногах долгое время. Отринув гордость, он вынужден был попросить братьев сопровождать его.
- Я готов совершить прогулку, на которой вы настаивали. Мы идем в темницу.
Двумя часами позже Гай судорожно сжимал луку седла, страстно желая, чтобы земля перестала кружиться у него под ногами. Вернее, под ногами его лошади. Он знал, что его скакун смирно стоит на месте, но мир вокруг плясал в сумасшедшем танце. Виною этому было не только действие яда - ничуть не меньше на Гая подействовало исчезновение Клаудии.
Отправившись в тюрьму, Гай добрался только до залы, когда встретил Эварда и Томаса, спешивших к нему с плохими новостями: солдаты, посланные сменить стражников Клаудии, обнаружили их связанными, с заткнутыми кляпом ртами. Та же участь постигла часовых, охранявших запасной выход. Двое из них, по всей видимости, были опоены тем же ядом, что и Гай, а третий потерял сознание от сильного удара по голове. Никто не успел толком рассмотреть нападавшего. И, что хуже всего, Клаудия исчезла без следа.
Раздавая приказания и наблюдая, как две сотни рыцарей в полном вооружении седлают коней, Гай никак не мог избавиться от ощущения, что вот-вот проснется и все случившееся окажется не более чем еще одним вызванным ядом кошмаром, каких он уже немало насмотрелся этой ночью. Казалось невозможным, что Клаудия была теперь вне его досягаемости, что он был лишен возможности защитить ее. Стоило Гаю закрыть глаза, как перед ним представала Клаудия - такой, какой он видел ее в последний раз, когда она с испуганным выражением лица склонилась над ним, одурманенным отравленным вином. Гай прошептал самое страшное ругательство, какое только мог припомнить.
Услышать его смогли только находившиеся поблизости Кенрик и Фиц-Алан. Томас с Эвардом были заняты формированием боевого отряда. Все внимание Фиц-Алана было сосредоточено на арбалете, который он приторачивал к седлу, и, услышав ругательство, он пожал плечами.
- Мы найдем ее, - уверенно произнес Кенрик, садясь на своего боевого коня. Его лицо напоминало маску, настолько оно было бесстрастно. - Надеюсь, хоть теперь-то ты убедился в ее виновности.
Гай мрачно взглянул на брата и не промолвил в ответ ни слова.
- Ты должен взглянуть правде в лицо, - продолжал Кенрик. - Она сбежала по своей воле. Если бы ее убили, тело мы бы нашли в камере. Если бы ее вынесли в бессознательном состоянии - предварительно опоив или ударив - в туннеле, ведущем наружу, мы бы нашли потверждающие это следы. Даже человек маленького роста не пройдет там, не согнувшись в три погибели. Нет никаких признаков того, что по нему волочили бесчувственное тело. Все это может означать только одно - она убежала добровольно.
