Эйлин Гудж - Чужое счастье
Когда миссис Лихи уже собиралась выйти за дверь, Финч набралась смелости и произнесла:
— Миссис Лихи, мы собираем деньги в фонд защиты Анны Винченси. Вы не хотите сделать взнос? Сколько сможете. Ей может помочь каждый доллар.
Улыбка миссис Лихи померкла, и Финч подумала: «Ну и ну!» Пока что ей везло, но некоторые люди уже считали Анну виновной, пока не будет доказано обратное. Финч поняла, что миссис Лихи как раз из таких, еще до того, как та холодно ответила:
— Я бы с удовольствием, но это может выглядеть так, словно я принимаю чью-либо сторону.
— Но ведь Анна невиновна! — выпалила Финч.
Миссис Лихи бросила на нее взгляд, полный упрека. Она, очевидно, считала, что эту тему не следует обсуждать при девочках.
— Я думаю, присяжные разберутся, — сказала она намеренно приглушенным тоном и, сделав шаг назад, ретировалась. — А сейчас, если вы позволите…
Финч почувствовала, как кровь прилила к ее лицу. Как можно быть такой безразличной? Она уже собралась высказать этой суке все, что о ней думает, но, вспомнив о том, что здесь дети, сдержалась.
— Я уверена, что если бы вы знали Анну лучше… — начала Финч и осеклась. Взгляд миссис Лихи остановил бы и поезд.
— Я согласна с тем, что Анна не похожа на убийцу, но вы же знаете, как говорят: в тихом омуте черти водятся.
Финч сдержала злой остроумный ответ, который хотела швырнуть миссис Лихи в лицо.
Финч была почти рада беспорядку, царившему на вечеринке, — это не давало ей погрузиться в собственные душераздирающие мысли. Несколько часов они с Энди занимались тем, что разливали лимонад, горячий шоколад и чай и выставляли на стол сэндвичи и конфеты, которые поедались сразу же, как только появлялись на тарелках. Энди и Финч улыбались, шутили и организовывали игры, но все это время Финч ощущала, как в ней растет чувство страха. Что ожидает Анну, если большинство людей будут думать то же самое, что и миссис Лихи?
Вскоре Клэр внесла торт, покрытый глазурью из белого шоколада и украшенный сахарными розами. Его поставили перед именинницей, и ее глаза расширились от изумления. Остальные девочки хлопали и подбадривали ее, и Натали понадобилось две попытки, чтобы задуть все свечи. Бедняжка страдала астмой, хотя этого и нельзя было сказать, глядя на ее розовые щечки и сияющие глаза.
Миссис Григс приехала ровно в три часа, чтобы забрать Натали. После того как миссис Лихи дала ей такой резкий ответ, Финч совсем не хотелось обращаться с такой же просьбой к миссис Григс. Но миссис Григс всегда относилась к ней дружелюбно, и Финч не могла себе позволить струсить, когда Анна так нуждалась в ее помощи.
Она подождала, пока Натали добежала до машины, держа по пакету с уже открытыми подарками в каждой руке, но не успела Финч и рот открыть, как жена пастора излила на них поток благодарности.
— Не знаю, как вас и благодарить, девочки! Не помню, когда в последний раз я видела Нат такой счастливой. Жаль, что меня здесь не было. — Миссис Григс выглядела грустной. Прошли те дни, когда она принимала активное участие в жизни дочери; Натали ясно дала понять матери, что та не должна появляться на празднике.
— Мы сделали много фотографий, — успокоила ее Энди.
— Жду не дождусь, когда увижу их. — Судя по выражению лица миссис Григс, переходный возраст был тяжелым не только для Натали, но и для ее матери.
Финч откашлялась.
— Ммм, кстати, мы тут подумали…
Заметив, что Финч колеблется, Энди пришла ей на помощь.
— Мы собираем деньги в фонд защиты Анны Винченси.
Финч почувствовала, что у нее во рту пересохло. Преподобные мистер и миссис Григс оказывали большое влияние на общественное мнение. Если у них были сомнения насчет Анны…
Но миссис Григс, полнощекая, как и ее муж, с лицом в форме сердца и выступающим острым носом, опровергла ее опасения.
— У меня с собой только сорок долларов. Этого хватит? — Она вынула кошелек, достала две двадцатки и вложила их в руку Финч. — Скажите, пожалуйста, Анне, что мы молимся за нее. Кстати, мой муж будет говорить о ней во время воскресной проповеди. — Немного помолчав, миссис Григс сообщила по секрету приглушенным голосом: — У некоторых людей есть тенденция спешить с суждениями. Им нужно напоминать, что именно против этого предостерегал Иисус. — Она засунула кошелек обратно в сумку с улыбкой женщины, надеющейся изменить мир к лучшему хотя бы чуть-чуть. Финч готова была ее расцеловать.
Было время, когда она не верила в Бога. Но сейчас, глядя как миссис Григс шагала по дорожке, Финч подумала, что нет ничего невозможного и чудеса в этом мире все-таки случаются.
— Почти приехали. — Люсьен нажал на клаксон, из желто-оранжевого облака пыли, нависшего над дорогой, появился пес.
Финч не думала, что Люсьен живет так далеко от города. Глядя на ряд почтовых ящиков, склонившихся под разными углами среди зарослей сорняков, она задумалась над тем, правда ли, что его отец был так богат, как она считала. Как можно равнодушнее она сказала:
— Ты никогда мне не рассказывал, чем занимается твой отец.
— Он на пенсии. — Лицо Люсьена приняло суровое выражение, которое он всегда напускал на себя, когда речь заходила о его отце.
— А чем он занимался раньше?
— Жил.
— Не знала, что за это дают пенсию.
— Дают, если ты богат. — Судя по циничному тону, Люсьен не очень-то этим гордился. — Мой отец заработал кучу денег на операциях с недвижимостью, — объяснил он. — С тех пор на эти деньги и жил. Он как паршивая овца в стаде.
Паршивая овца или нет, но он мог оказаться снобом.
— Интересно, что он обо мне подумает? — нервно спросила Финч.
— Он не вправе тебя судить, поверь мне. — Люсьен, должно быть, понял, как это прозвучало, поэтому тут же добавил: — Но я уверен, что ты ему понравишься. А почему бы и нет?
Финч могла, конечно, привести несколько причин, но решила оставить свои мысли при себе.
В конце ухабистой грязной дорожки, на фоне которой подъездная аллея к дому Финч казалась автострадой, они свернули на покрытую гравием аллею, и им открылся вид на дом Люсьена — беспорядочно построенный на разных уровнях особняк, затененный великолепными столетними дубами. Неподалеку на холме виднелись конюшня и загон.
— Я не знала, что у вас есть лошади, — сказала Финч.
— Когда-то были, сейчас нет. Их продали. — Люсьен остановился в конце целого ряда машин. Финч заметила, что двор очень красиво оформлен, там был даже декоративный пруд с водопадом, но выглядело все это довольно запущенным.
— Плохо. — Девочка подумала о том, какой несчастной она была бы, потеряв Чейен.
Люсьен пожал плечами.
— В любом случае они были для вида.
Финч не могла себе представить, чтобы кто-то владел лошадью так, как владеют скульптурой, но воздержалась от комментариев и последовала за Люсьеном к дому. Шторы были опущены, но даже в полутьме она заметила, что в доме давненько не убирали. Куда бы Финч ни посмотрела, везде видела переполненные пепельницы, пустые банки из-под пива и кофейные чашки. Когда она шла по ковру в гостиной, у нее под подошвами хрустели крошки то ли от сухариков, то ли от чипсов.
Из глубины дома доносились голоса и заразительный мужской смех. Финч ступила через порог скользящей стеклянной двери в патио, где несколько мужчин средних лет сидели за столом и пили пиво. Один из них поднял руку, приветствуя Люсьена и Финч и не отрывая при этом взгляда от лысого парня в гавайке, рассказывавшего анекдот. Когда тот закончил, все пятеро разразились громким смехом. И только после этого мужчина, который, как Финч предположила, был отцом Люсьена, поднялся со стула, держа в одной руке сигарету, а в другой пиво, и неспешным шагом пошел им навстречу.
— Пап, это Финч. — Люсьен нервничал, когда знакомил их.
— Привет. Рад, что ты смогла приехать, — мясистая рука сжала руку Финч, и она посмотрела в покрасневшее лицо, слегка похожее на лицо Люсьена.
— Спасибо, что пригласили, мистер…
— Гай. Мы здесь не судьи, чтобы соблюдать формальности, — он подмигнул. — Что будете пить?
— «Спрайт», если можно. — Финч показалось, что он ей и коктейль с мартини смешал бы, если бы она попросила.
— Я принесу. — Люсьен исчез в доме, оставив Финч наедине со своим отцом.
— Я так понимаю, что мы земляки. Я тоже из Нью-Йорка. — Гай упал на стул, указывая Финч на соседний. — У нас была двухэтажная квартира на углу Семьдесят Второй и Мэдисон, с видом на парк. Я девять штук за нее платил. Черт, и до сих пор плачу, — сказал он, несомненно имея в виду алименты, которые получала его бывшая жена.
— Я жила в районе Флэтбуш. — Финч почувствовала злорадство, увидев удивление на лице Гая. Для таких людей, как отец Люсьена, та часть Бруклина, должно быть, казалась такой же далекой, как и Луна.
Гай быстро оправился и сказал даже более дружелюбно, чем следовало бы:
