Ксения Васильева - Удар с небес
- Не думаю, но с ним может быть - все. И Багамы и... тот свет, ответила Улита суховато, давая понять, что тема эта тяготит её.
Матвеич понял и с новой страстью заговорил о прежнем.
- Так вот, Улита, я прошу тебя, единственный раз в жизни поступись своим отношением. Введи Казиева вторым постановщиком, или консультантом, что ли?.. Знаешь, я боюсь, что не совладаю со всем, а тебя трясти ежечасно прямо-таки неловко, у тебя и так дел по горло!
- Но у нас же есть Ангел! Она сто очков даст каждому киношнику, ну, девка! - огонь и холодный разум.
- Да, это так, но мне НУЖЕН Казиев, Улита. Мы с ним почти одно целое...
- Были, - Ответила Улита, - не забывай слово - были...
- Пусть так, - упрямился Леонид, - но Казиев мне необходим.
И... Пожалей его, а? Неужели ты такая же злая, как все?..
... Наверное такая же, подумала Улита, а вслух сказала, - вы мне все надоели, как говорила моя мама, хуже горькой редьки! Решай сам.
- Разрешаешь? - Крикнул Леонид.
- Не имею права запрещать! - Тоже громко ответила она.
- Так - "ДА"?
Она пожала плечами и кинулась в свою шкоду. И так рванула, что завизжали покрышки.
* * *
Энергичная Дагмар Бильдт сняла для всей группы огромную виллу с куском пляжа, который большим языком уходил в море.
Там и решили ставить выгородку театра корриды.
Сначала наметили снимать Испанию в Крыму, но многие стали противиться и главным закоперщикам идеи Крыма - Ангелу и Леониду
- пришлось согласиться с большинством.
Казиев так и не появился на съемках.
На просьбу приехать на переговоры, подписанную Леонидом Афониным, режиссером-постановщиком, он прислал факс, что болячки его давят и наверно додавят и потому он благодарит дирекцию и режиссера за приглашение, но никак.
Улита вздохнула с облегчением. Все-таки понял хоть однажды.
А он зло рыдал у себя дома.
Он понимал, что это Леонид по дружбе выпросил его... А личные его заслуги забыты, будто их и не было. В кино - так. Вообще в искусстве.
Он представлял себе эту сцену...
Между жесточайшей Улиткой и мягким Леонидом, когда она, разрывая вокруг себя атмосферу в клочья, согласилась.
Потому что Матвеич нудил и нудил, и донудился
Казиев рыдал, кусал себя за руку, чтобы не услышала Тинка, спавшая рядом на раскладушке, - и радикулит ещё разыгрался не в шутку!
Тинка утешала его тем, что её родители оформляют свой отъезд в Америку, где у неё оказался прадедушка, и там её Тима снимет такое кино, какое не снилось этим гнилушкам вонючим!
Она отказалась от небольшой роли, хотя ей очень не хотелось этого делать. Но заради любимого мужа, - расписывались они через две недели, она была готова на любые жертвы!
42. В ИСПАНИИ СЕЙЧАС И МНОГО ЛЕТ НАЗАД.
Дагмар и Улита встретились сразу по приезде группы в Калелу. Улита хотела бы потянуть время встречи, - боялась! - но Дагмар позвонила и сказала, что ждет её вечером у себя и пусть там хоть все повалятся от ужаса, что Соледад не с ними!
Улита повиновалась.
Поехала в Барселону, только успев принять душ и "уделать" себя, нельзя же показывать матери (как странно звучит!), что у нее, скажем так, не сильно юная дочь.
А Дагмар было все равно. Будь даже её Соледад уродиной, грымзой, старухой... Главное, что её девочка жива! И Дагмар спо - добилась дожить до этого момента, о котором она беспочвенно, сказочно мечтала десятилетия, зная, что мечта - беспочвенна.
Хотя случались за эти годы странности.
Однажды, это было очень много лет назад, к ней на улице привязался нищий цыган и что-то ей бормотал и бормотал о своей несчастной судьбе... Чтобы отвязаться от него, она положила в заско - рузлую от грязи руку монетку и почувствовала, как в её руку скользнула крошечная бумажка. Не зная, чему повинуясь, она не отшвырнула этот клочок, а до боли сжала его в кулаке и сунула в карман пальто.
Дома она закрылась в своем будуаре, задвинула жалюзи ( почему она так делала, - она не могла объяснить себе ни тогда, ни потом), зажгла свет и развернула грязный клочок.
Там было нацарапано: "дочь жива. В другой стране".
У Дагмар перехватило горло.
Она сначала спрятала этот клочок бумажки и, вдруг чего-то испугавшись, сожгла его и тут-то и зарыдала, затряслась, - будто сожгла нить, протянувшуюся - невесть откуда, - к ней от её дочери, на маленькую могилку которой она ездила каждую неделю...
Отцу она ничего не сказала. Мамы уже не было.
Не скоро Дагмар успокоилась. Она ждала ещё чего-то. Какого-нибудь серьезного подтверждения, что дочь, её Солли, жива...
Но шли недели, месяцы, годы...
Ничего не происходило и Даг решила, что это была чья-то злая шутка, вот только - чья? Андрэ?.. Зачем?
И она снова заставила себя забыть обо всем и не думать, не думать, не думать!..
Года через три-четыре после этой встречи, - они были в Швеции,
- она поехала на большой прием, по случаю какого-то события. Ид - ти не хотелось, настроение не то, чтобы прыгать по приемам и парти. Но подруга, жена американского советника, Элис, заставила её нарядиться, надеть свои роскошные драгоценности и пойти.
Элис с таинственным видом объявила Даг, что в неё влюбился какой-то знаменитый индийский путешественник и жаждет с ней познакомиться. Даг с удивлением посмотрела на подругу. Что, она шутит или больше, чем надо, выпила? О каких "интересах" может идти речь, когда Даг почти нигде не бывает, а влюбиться за секунду?.. Да и не видела она нигде никого, кто бы хоть каплю напоминал индийца. Что-то выдумывает Элис! Опять пытается её с кем-то свести.
А Элис прямо-таки втолкнула Дагмар в какую-то гостиную и ей навстречу поднялся высокой худой человек с огненно-черными гла - зами, в чалме. подбородок и щеки его покрывали вьющиеся, иссиня черные волосы. Он был по-своему красив, но... Дагмар не замети - ла в нем ни тени влюбленности, о которой прожужжала ей уши Элис.
Он предложил выпить мартини, завязался ничего незначащий разговор, не сидеть же молча! И вдруг индиец, ни с того, ни с сего, стал рассказывать о несчастье своей семьи... Его брата убили экстремисты, жена умерла от горя и в живых осталась лишь крошка-дочь, но её похитили и вот он колесит по всем странам, пытаясь найти хотя бы след девочки...
Индиец прямо смотрел на Дагмар своими огненными глазами и шептал, я знаю, знаю, что она жива...
Даг встала и, сославшись на головную боль, которая в действительности началась, ушла.
И сразу же покинула прием. Индиец - сумасшедший!
Но он опять напомнил ей о... Солли, Солли, которой давно нет, а было бы уже лет двадцать.
После этой встречи мысли о дочери снова стали терзать её и ей даже однажды ночью, когда она, перепробовав все снотворные, все же не заснула, а впала в странную дрему, вдруг показалось совершенно ясно, что не индиец то был, а сам Андрэ, который хотел таким вот кружным способом сказать, что Солли жива.
Утром она, вспомнив ночные бредни, отмахнулась от них и даже немного повздорила с Элис из-за её пособничества. Но Элис все было ни по чем.
- Но он действительно просил познакомить вас... Кстати, после твоего ухода он исчез и никто его больше не видел. А что он делал здесь? полюбопытствовала Элис.
- А ты не знаешь? - Удивилась Дагмар, ей казалось, что Элис знает об этом индийце хоть что-то. Но оказалось, Элис о нем ничего не знает. - Вел какие-то раскопки, - первое попавшее на ум бросила Даг.
- Да-а? - Широко раскрыла глаза Элис, - а мне говорили о фамильных бриллиантах, которые он разыскивает...
... Чушь. И никак ничего не узнаешь. Можно было бы эксгумировать трупик дочери, но она умерла младенцем, и прошло столько лет!.. Тем более, что надо будет объяснять, почему она этого хочет. Нет.
Снова побежали, понеслись безжалостные годы.
И вот года этак три назад, на улице, она неловко столкнулась с молодым человеком, который, не извинившись, сказал ей тихо, - идите за мной. Осторожно.
Она пошла. Бояться чего-либо она перестала давно. Все ужасное, что может случиться с человеком, - с ней случилось: она трагически потеряла любимого и крошку-дочь.
Они долго шли и вышли, наконец, кружным путем к вокзалу. Там молодой человек сел в вагон, она - тоже, но в другую дверь. Они оказались в разных концах вагона. На одной из дальних остановок парень вышел, вышла и она. Он широко и быстро зашагал к небольшой гостинице. Она остановилась, как бы примеряясь, куда ей пой - ти, и прогулочным шагом двинулась к гостинице.
Там она прошла в бар, заказала мартини. Появился парень и сделал ей знак глазами и, немного постояв, будто что-то вспоми - ная, быстро вышел.
Допив спокойно свой мартини, Дагмар, - а внутри у неё все дрожало, медленно встала, расплатилась, и со скучающим видом покинула бар. Впереди мелькнула спина парня.
Долго он будет мотать её по улицам? Стало темнеть, она надела очки, потому что темная куртка парня сливалась с окружающим.
Дагмар не только не боялась, но злилась. Может, все это опять чья-то злая игра?.. Но она не отстанет от парня, нагонит его и спросит, наконец, что от неё хотят?
