Валентина Мельникова - Александра - наказание Господне
- Мадемуазель Александра! Прошу вас через пять минут быть в моем кабинете! - прозвучало вдруг за их спинами. Женщины вздрогнули, Саша обернулась. На нее смотрел Кирилл Адашев. По гневным искоркам в его глазах девушка поняла, что он взбешен.
- Надеюсь, я не помешал вашей содержательной беседе?
- Ни в коей мере! - сухо ответила Саша.
- Вероятно, я должен вас проводить, чтобы вы в очередной раз не потерялись? - князь несколько сбавил тон.
- Спасибо, но дорогу я знаю! - Улыбнувшись Агафье, девушка с вызовом посмотрела на Адашева и направилась к кабинету. Князь молча следовал за ней. Нянька, вздохнув, в который раз уже перекрестилась.
Двери кабинета захлопнулись. Кирилл, молча заперев их, подошел к девушке:
- Саша, что случилось? Почему ты уехала и ничего мне до сих пор не объяснила? Я целый День схожу с ума, а ты словно избегаешь меня. - Он попытался обнять ее, но девушка, от-ВеДя его руки, отошла к камину.
- Возможно, я ошибаюсь, но сегодня вы Ходили с ума по другой причине. Ваша невеста была рядом с вами, и поэтому я не смогла улучить момент, чтобы объясниться. Я допускаю, что ей до сих пор неизвестно, с кем вы провели ночь!
- Саша, милая! Все не так просто! - Кирилл шагнул к ней, но Саша подняла перед собой ладони.
- Не подходите ко мне! Я все прекрасно понимаю! Минутный порыв способен разрушить покой и благоденствие, к которым вы так стремитесь! У вас прекрасная невеста, с которой не стыдно появиться в обществе, и вдруг такая оплошность! Переспать с безобразной гувернанткой, и где? В жалкой лачуге, на грязной кошме!..
Адашев подошел к ней и обнял, крепко прижав к груди:
- Успокойся, пожалуйста! Ты сейчас вне себя от злости и не понимаешь, что говоришь! Давай обсудим все спокойно, без взаимных обвинений и упреков.
- Я никого не собираюсь ни обвинять, ни упрекать! - прошептала Саша, пытаясь отвернуть лицо от его губ. Но Кирилл, отогнув воротник, принялся целовать ее шею. Еще немного, и она не сумеет устоять, опять окажется во власти человека, которого любит, но быть игрушкой в его руках не собирается! Девушка вывернулась из мужских объятий и с плохо скрываемой яростью произнесла:
- Я еще раз прошу оставить меня в покое! Убирайтесь к своей распрекрасной Полине!
Кирилл с обидой и отчаянием в глазах отошел к столу.
- Почему ты не хочешь меня выслушать? Почему не хочешь понять? Я не могу вот так сразу взять и заявить Полине, что решил жениться на другой...
Саша застыла:
- Повторите, что вы сказали?
- Да, я предлагаю тебе стать моей женой! Но мне нужно время, чтобы объяснить все Полине. Я считаю долгом чести...
- И что же вы считаете долгом чести, - перебила его вкрадчивым голосом Саша, - объясниться с баронессой или предложить мне руку и сердце?
- И то и другое! - с досадой ответил Адашев. - Однако,..
- Смею вас заверить, - Саша дерзко глянула на него, - я в сострадании не нуждаюсь. И я не похожа на тех особ, которые подобным образом ловят мужей на свой крючок.
Трубка, которую Кирилл сжимал в руке, хрустнула, и он швырнул обломки на стол.
- Более всего ты похожа сейчас на самую отъявленную дуру, которая не понимает своего счастья! Учти, другой такой возможности может и не быть!
- Вот и воспользуйтесь этой возможностью осчастливить еще кого-нибудь! Думаю, и вашей матушке баронесса понравится больше, чем простая гувернантка!..
Господи! - схватился князь за голову. - О чем ты болтаешь? Какая еще матушка? - Он взял ее за руку. - Кажется, тут надо действовать по-другому! Притянув Сашу к себе, Кирилл впился ей в губы. Оторвавшись, он прошептал:
- Сегодня ночью я приду к тебе и попробуй только не открыть дверь! Девушка оттолкнула его от себя:
- Приходите, ваша светлость, если не боитесь поднять шум на весь дом!
Кирилл побледнел:
- Хорошо, теперь уж я найду, где меня встретят с радостью и шум поднимать не станут! - Он с размаху ударил кулаком о стенку книжного шкафа. - Только
посмейте самовольно покинуть имение! Из-под земли достану, и тогда вы
пожалеете, что появились на свет!
30.
- Серафима, я здесь! - донеслось из густых зарослей тропических растений, собранных под сводами оранжереи. Девушка раздвинула широкие влажные листья и оказалась у входа в небольшое помещение, заполненное лейками, ведрами, глиняными горшками с засохшими растениями, граблями и прочим садовым инструментом. В дневное время здесь обитал смотритель оранжереи Ефим с помощниками. Серафима не раз бывала здесь с барышней и мальчиками, слушала рассказы Ефима о заморских диковинках, приходила за цветами для гостиной и с удовольствием рассматривала прекрасные растения, вдыхала запах разогретой влажной земли. Так хорошо было оказаться вдруг посреди весны, когда на улице трещит мороз и дуют стылые ветры!..
После обеда, когда Серафима выбивала на дворе ковры, незнакомый парнишка в облезлом полушубке передал записку от Верменича. Павел просил ее, когда в доме улягутся, прийти в оранжерею по важному делу.
Она опоздала почти на час, потому что долго наряжали елку, мальчиков тоже с трудом удалось уложить спать. Пытаясь проскользнуть через кухню на улицу, Серафима чуть не столкнулась с князем и Полиной. Они возвращались от соседей и были чрезвычайно веселы. Баронесса громко смеялась, Адашев тоже улыбался во весь рот. Горничная почти с ненавистью проводила взглядом его высокую фигуру, проследовавшую за невестой в гостиную. Князь потребовал подать им вина, а девушка, чертыхаясь, выскочила на улицу...
Ночью в оранжерее Серафима была впервые, на пороге она трижды перекрестилась. Именно в таких местах любит отсиживаться нечистая сила накануне Рождества. Пламя свечи не могло разогнать мрак по углам. Свеча слабо подрагивала в руке, затейливые тени кривлялись и изгибались, будто в диких языческих плясках, чудные мохнатые создания тянули к девушке свои лапы, шепча заклинания, от пряных запахов кружилась голова. Наконец Серафима, не выдержав, припустила через заросли в дальний конец зимнего сада...
- Я здесь! - повторил Павел и вышел ей навстречу из-за пальмы, росшей в огромной кадке в углу. Взяв у девушки из рук свечу и обняв за плечи, подвел к широкой скамье под пальмой.
- Что-то сторожей не видно? - Серафима испуганно оглядывалась по сторонам. - Прознает князь, что их нет, осерчает!
- Не бойся! - усмехнулся Верменич. - Когда нужно будет, они окажутся на месте.
- Так вы с ними договорились? - Серафима погрозила ему пальцем. - Вы, барин, везде лазейку найдете! Только почему вдруг решили в секреты играть? И в доме перестали появляться?
- А ты что, соскучилась? - Павел повернул девушку к себе. - Ты вспоминала обо мне?
- Как не вспоминать! Все в доме волнуются, почему вы более недели глаз не кажете.
- Я о тебе спрашиваю, остальные меня не интересуют.
- И его светлость спрашивали. Я сама слышала, как он Агафье говорил, где, дескать, Павел?
- Серафима! - почти с угрозой произнес Павел. - Посмотри на меня и честно признайся: ты по мне скучала?
Девушка отвела глаза:
- От вас, барин, право не отвяжешься! Скучала немного. Но вы ведь не затем меня по-звали, говорите быстрее, что вам нужно. Не дай Бог, ребята проснутся, а меня нет.
- Не думай, что ты легко от меня отделаешься! - Притянув Серафиму, Верменич прижался к ее нежным губам. Девушка попыталась его оттолкнуть, но Павел держал ее крепко, и она наконец сдалась. Некоторое время из-за широких листьев слышалось лишь возбужденное мужское дыхание и легкие женские вскрики - это пальцы Павла проникли под кофточку Серафимы и принялись ласкать ее грудь. Когда же эти руки слишком осмелели, девушка опомнилась, вырвалась из объятий барина и рассерженно произнесла:
- Вы это баловство бросьте! У вас своих девушек хватает!
- Сима! - протянул жалобно Верменич и, откинувшись на спинку скамьи, расстегнул казакин. - Совсем ты меня не жалеешь. Я давно всех девок разогнал. Это от тебя у меня голова кругом идет, а не от них. Всю неделю только о тебе и думал. Проснусь среди ночи и мечтаю, чтобы ты рядом со мной была и я бы тебя целовал-миловал до самого утра.
- Вы что же, полюбовницей предлагаете мне стать?
Верменич задумчиво посмотрел на нее.
- Я тебя хочу спросить. Ты грамотная девушка, языкам обучена, почему же не можешь сказать, допустим, "любовница", а не "полюбовница"?
- А это что-нибудь меняет? - тихо спросила Серафима. - Я говорю, как моя покойная матушка говорила, и все ее хорошо понимали.
- Прости! - Павел взял ее руки в свои ладони и осторожно сжал. Надумал я, милая моя, жениться в скором времени...
- Наслышана уже про вас! Говорят, хотите графиню Волоцкую в жены взять. Только она девица с норовом, еще неизвестно, захочет за вас пойти.
- А ты бы пошла? - Верменич, опустившись на колени, поцеловал маленькую ладонь, усыпанную веснушками.
- Что вы, барин, - засмеялась Серафима, - яеужто графиню променяете на простую горничную? Да ни в жизнь не поверю! - И уже серьезно добавила:
