Ольга Воронцова - Не любовью единой (Новеллы о женских судьбах)
Никто не знает, что сказал канцлер молодой княгине, явно рискующей всем своим будущим ради любви к польскому графу темного происхождения, но молодых любовников оставили в покое. Об отзыве Понятовского перестали говорить, и он, моментально выздоровев, снова стал появляться на приемах во дворце императрицы Елизаветы Петровны. А Екатерина почувствовала, как ослаб контроль за ней со стороны слуг.
Однако благодаря проискам французских дипломатов в феврале следующего года канцлер Бестужев был арестован и после суда сослан. А в июле Станислав Понятовский, который после очередной ночи любви вышел на рассвете из ораниенбаумского дворца, где проводила лето великокняжеская чета, был арестован пикетом кавалерии. Министр Понятовский был переодет и с дурацким париком на голове. На все вопросы солдат он отвечал молчанием. Пленника отвели к Петру. Понятовский и здесь хранил гробовое молчание. Петр в ярости велел посадить его под арест, и неизвестно, чем закончилось бы это дело, если бы в свите Петра не оказался один умный человек - принц Карл Саксонский.
Карл, разумеется, сразу понял, в чем дело, и со смехом сказал Петру, что переодетый польский посланник вовсе не собирался зарезать наследника престола, а, вероятно, приходил во дворец к своей любовнице. Карл не уточнил, к кому именно, надеясь, что Петр сам сообразит. Но у того туго проворачивались мозги. Польского министра, разумеется, выпустили из-под ареста, но Петр по-прежнему твердил, что иностранца, покусившегося на его драгоценную жизнь, надлежит немедленно выслать. Тогда сама Екатерина бросилась вызволять возлюбленного. Смирив презрение, она пошла в покои любовницы мужа Елизаветы Воронцовой и завела с ней разговор о том, как она несчастна. А Понятовский обрабатывал рябую Воронцову с другой стороны. На первом же балу он шепнул ей на ушко:
- Вам так легко было бы сделать всех счастливыми.
Елизавета была некрасивой, но у нее было доброе и любящее сердце. Она единственная любила Петра, над которым все остальные издевались и которого почти открыто презирали. На следующий день она поговорила со своим возлюбленным начистоту, и до того наконец дошло, что же произошло на самом деле. Он расхохотался и велел позвать к себе Понятовского.
- Ну, не безумец ли ты, брат! - воскликнул Петр, хлопнув графа по плечу. - Что же ты молчал? Надо было довериться мне, и все было бы хорошо. Неужто ты вправду думал, что я ревнив? Я ведь решил, что ты злоумышляешь на мою жизнь.
Понятовский вовремя сообразил, что надо ответить, и рассыпался в комплиментах по поводу военных талантов Петра.
- Вы гений диспозиции, и у вас превосходные солдаты, между ними даже мышь не проскочит, ваше высочество. Такой плотной охраны я не видел даже при дворе великого короля Фридриха.
Петр расплылся в улыбке.
- А теперь, если мы друзья, - сказал он, - здесь не хватает еще кое-кого. - Петр хлопнул себя по ляжкам, состроил уморительную рожицу и, по-шутовски пританцовывая, отправился в спальню своей жены.
Там он вытащил Екатерины из постели и, позволив ей накинуть лишь капот, без юбки и чулок привел к себе.
- Вот твой милый, - указывая на графа и смеясь во все горло, закричал Петр. - Ну, теперь мною все довольны? Если все, то это надо отпраздновать. - Он снова выбежал из комнаты и вернулся с такой же заспанной и полуодетой Елизаветой Воронцовой.
Все четверо весело поужинали и расстались только в четыре часа утра. Причем Екатерина с Понятовским пошли в свою спальню, а Петр с Воронцовой в свою. Так продолжалось несколько месяцев, пока слухи об этом распутстве не просочились за караулы ораниенбаумского дворца. Стареющая Елизавета неожиданно для всех четверых объявила, что не потерпит подобного разврата. И в последние дни лета, спешно попрощавшись со своей любимой, граф вынужден был покинуть Россию. Через два месяца после его отъезда Екатерина родила девочку, которую нарекли Анной. Мало кто сомневался, что это была дочь Понятовского.
* * *
Для Екатерины опять наступили грустные времена. Муж, принуждаемый императрицей, опять переселился в ее спальню. Он мстит Екатерине, не давая ей спать по ночам и рассказывая, как он развлекается в постели со своей рябой фавориткой Воронцовой и еще одной своей пассией горбатой принцессой Курляндской.
Между тем в Петербурге ходят слухи, что арестованный министр Бестужев был в заговоре с молодой великой княгиней и после смерти Елизаветы они планировали устроить дворцовый переворот, сместить с престола Петра и возвести на трон малолетнего Павла, при котором Екатерина стала бы регентом. Возмущенная подобной неблагодарностью захудалой немецкой принцессы, Елизавета Петровна собирается развести ее со своим племянником и выслать обратно на родину. Но куда поедет Екатерина? Отец давно умер, а мать, порхая по европейским дворам, наконец оказалась в Париже, где наделала долгов на полмиллиона и вот-вот угодит в долговую тюрьму.
Потом историки напишут про смелый шаг молодой принцессы, которая решила пойти ва-банк. Но скорее всего, на этот шаг Екатерину толкнуло отчаяние. Просто ничего иного ей не оставалось.
Она просит императрицу дать ей аудиенцию. Место их встречи - личные покои Елизаветы Петровны. Елизавета, надменная, с суровым лицом, встречает жену своего племянника, которая просит отпустить ее из Петербурга, где она несчастна.
- Как же я объясню твой отъезд? - интересуется Елизавета. - Ты, чай, не курьер какой.
- Вы можете сказать всем правду, - опустив ресницы ответила ей Екатерина. - Что я имела несчастье не угодить вашему величеству.
Елизавета долго молчала, поджав губы и пристально вглядываясь в стройную фигуру молодой женщины, стоящей перед ней с опущенной головой. И наверное, что-то дрогнуло в сердце дочери Петра, которая, возможно, вспомнила свою безрадостную молодость.
- Но как ты будешь жить, на что? - уже другим голосом спросила она.
- Как и жила раньше, прежде чем ваше величество приблизили меня к себе.
- Где ты будешь жить, дурочка? Неужто ты думаешь, что не известно про твою мать в Париже?
- Она действительно навлекла на себя гнев короля Прусского и была вынуждена скрыться в Париж. Она не скрывала своей любви к России.
Елизавета иронически хмыкнула этой детской лжи. Но делать было нечего, юная принцесса обвела ее, старую дуру, вокруг своего пальчика. Теперь если ее выслать из России, прохода не дадут разные фрацузишки, раззвонят на всю Европу, что Елизавета действует по указке прусского короля. И канцлера Бестужева придется простить, ведь его обвинили как раз в том, что он действовал на руку Фридриху Прусскому.
- А у тебя злой язычок, моя милочка, - с досадой проговорила Елизавета.
Екатерина поняла, что выиграла и ей больше не надо притворяться убогой сиротой.
- Да, я зла и буду зла с каждым, кто зол со мной.
- Он твой муж, - поучительно проговорила Елизавета. - И ты помни это, ты меня поняла.
Екатерина покорно кивнула. Но буквально через несколько дней после этого разговора по Петербургу поползли слухи прямо противоположного направления. На очередном представлении в опере Елизавета Петровна сидела с внуком Павлом на коленях, как бы демонстрируя всем истинного наследника престола. Долги матери Екатерины в Париже заплатил русский посланник. А сама безутешная Екатерина неожиданно скоро нашла замену покинувшему ее Понятовскому, которого она снова увидела только тридцать лет спустя.
* * *
Обычно историки мельком пробегают период жизни Екатерины до ее воцарения на престоле. А между тем с приезда юной принцессы в Россию до провозглашения ее самодержицей всея Руси прошло почти восемнадцать лет вся молодость Екатерины. Приехала она в Петербург четырнадцатилетней девочкой, а взошла на трон в возрасте тридцати трех лет уже вполне зрелой женщиной. Нам нет нужды в очередной раз вспоминать в деталях, как всего спустя полгода после смерти Елизаветы в январе 1762 года гвардейские полки подняли восстание против безумного императора Петра III, свергли его с престола и почти сразу убили - об этом уже написано слишком много. Давайте лучше задумаемся, что видела Екатерина как женщина за эти долгие восемнадцать лет.
Неумного мужа, который сначала не мог доставить ей радости любви, а потом и вовсе предпочел красавице жене уродливую любовницу, по признанию всех современников, дурно пахнувшую, пившую вместе с Петром и частенько его в пьяном виде поколачивавшую. Можно представить себе, каково было Екатерине, которую при этом содержали в строгости, не давая ни малейшего шанса найти собственную любовь.
Даже любовника ей навязали по чужой воле, унизив ее гордость и заставив рожать от него "из высших государственных соображений". Согласитесь, что глупо было ожидать каких-то особенно нежных чувств молодой принцессы к Сергею Салтыкову, роль которого она прекрасно понимала обычного самца-производителя. Рассталась с ним Екатерина легко и без особых переживаний, возможно, даже с облегчением.
