Грейс Тиффани - Кольцо с бирюзой
— Я убеждена, что в глазах Господа вы, мой супруг, для меня сам Христос. Господин мой и моего состояния!
— Ах, и вы будете дорогой госпожой моего сердца…
— Ш-ш-ш! — прервала его Порция, нежно улыбнувшись. Она сделала низкий реверанс. — Хочу сказать, я с благодарностью принимаю ваш комплимент. И в честь вашей склонности к гиперболам и символам сердечной преданности я принесла вам подарок.
— Синьора, любой подарок от вас будет принят как благословение Небес, как манна в пустыне, и я буду охранять его, как тысячеглазый пес охраняет врата ада, — заверил ее Бассанио.
— Я не сомневаюсь в этом, как и в вашем обете привезти мне клубнику из Нового Света. Поэтому возьмите этот дар и примите условия, которые я изложила здесь, — она указала на лист пергамента, лежащий на маленьком столе, — в исправленном контракте. Нерисса?
Нерисса открыла ларец и достала кольцо с бирюзой, украденное ею у испанского наемника. Порция подняла его вверх.
— Мои земные владения и себя саму я отдаю вам с этим перстнем. Расставшись с ним, отдав иль потеряв его, вы даете мне основание вернуть себе все названные мною вещи. Так гласит составленный мною контракт. Но это всего лишь ритуал, дорогой Бассанио. Подписание этой бумаги, я имею в виду. Конечно, вы никогда не потеряете перстень.
— Конечно нет! — отозвался Бассанио, лицо которого сияло от поэтичности момента. — Камень…
— Очарователен, правда? Бирюза. Синяя как мои глаза, пронизанная черными нитями, чтобы напоминать нам, что совершенен лишь Бог, а не мы.
— Ах, прекрасный образ. И ободок…
— Сделан так, чтобы символизировать соединение наших душ в браке. — Порция заметила, как ему стало неловко, когда он ощупывал две сдвоенные серебряные нити. Она удовлетворенно улыбнулась.
Крутя перстень в руке, Бассанио сказал:
— Тут, кажется, четыре нити…
— Пять на самом деле, — заметила Порция.
— Они обозначают пять праздничных нарядов, которые Иосиф дал Вениамину, — пояснила Нерисса. — В Книге Бытия.
— Ах, праздничные одежды! Великолепно. — Бассанио глубокомысленно кивнул. — Ну, я могу только сказать, если этот перстень расстанется с этим пальцем… — Он поднял руку вверх; перстень соскользнул вниз так, что бирюза упала на ладонь, и он поправил его, вернув перстень на палец. — Если этот перстень расстанется со мной, расстанусь с жизнью я!
— Вам совсем нет необходимости умирать, — уточнила Порция. — Последствия будут финансовые. — Она постучала по вновь составленному документу острым пером, врученным ей Ксанте, которая стояла рядом с ней. — Синьор Фонтеччио согласен быть свидетелем при подписании.
Когда Бассанио подошел к бумаге, Нерисса подтолкнула Порцию и шепнула:
— Добавь побольше сладости в твои рассуждения!
— Я действительно согласился быть свидетелем, — кисло проговорил синьор Фонтеччио. — Но, синьор ди Пьомбо, должен посоветовать вам…
— Ах, какое отношение имеет сухой совет к восхитительному риску в любви? — прервала его Порция, широко взмахнув руками. — Подпиши, руководствуясь священными правилами волшебного кольца, мой Бассанио, и стань хозяином этой виллы! Этого тела! Моего сердца!
— Подайте мне перо! — вскричал Бассанио.
Глава 27
Это Лоренцо ди Скиммиа принес весть о крушении кораблей Антонио.
Они прибыли во время ужина, со своими пустыми кошельками и печальным письмом от ди Ардженто. Нерисса, Грациано и новобрачные, Порция и Бассанио, сидели за столом. Порция пыталась уклониться от прикосновения руки Бассанио, который держал вишни, обмакнутые в сливки, у ее губ. Она раздумывала, как бы ей продлить его интерес к вину и таким образом избежать исполнения супружеских обязанностей до следующей ночи. Она посмотрела на руку Бассанио в перчатке, которую он надел не только элегантности ради, но и для того, чтобы не уронить кольцо в салат.
— Пока ободок не будет выровнен и уменьшен, любовь моя! — пояснил он. Она уклончиво улыбнулась.
Ксанте предлагала Грациано нарезанные кружками апельсины из Севильи. Ее с Ланселотом разделял стол — Ланселот стоял за креслом своего господина. Благодаря заступничеству Нериссы слугу на это время освободили от других обязанностей. Нерисса сидела в конце стола и, сама того не желая, смеялась дурацким шуткам Грациано. Порция заметила, что она выпила красного испанского вина больше, чем обычно. Но когда слуга ввел усталую пару, молодого человека и молодую женщину в поношенных шелках, и представил их как чету ди Скиммиа, Нерисса вскочила, не пошатнувшись, и поспешила обнять женщину с испанскими глазами, которая стояла, отряхивая с капюшона дождевые капли. Порция прищурилась, разглядывая темные пышные волосы и оливковую кожу гостьи. Девушка в ответ тоже обняла Нериссу и затем встала немного в стороне от всех. На ее лице смешались застенчивость и вызов. Порция заметила, как в глазах ее вспыхнула зависть при виде золота, дерева и мрамора в комнате. «Вышла замуж за дурака, растратившего ее деньги», — с сочувствием подумала Порция. Она поднялась и протянула ей руку.
— Вы синьора ди Скиммиа?
Девушка сделала глубокий реверанс. Очевидно, она научилась у кого-то искусству христианской учтивости, подумала Порция: возможно, у аристократов, в чьих домах они в последнее время вращались. Не похоже, чтобы она научилась этому у своего мужа, который и сейчас хлопал по спине Грациано и Бассанио, громко хвастаясь тем, какой путь они с женой преодолели, добираясь сюда из Милана. Порция, к своему удивлению, заметила, что Джессика походила на любую другую молодую женщину, только была более красивой, чем большинство, и, конечно, более красивой, чем сама Порция. Кожа выдавала ее испанское происхождение, и Порция вспомнила, что Нерисса рассказала о ней: дед Джессики идальго из Толедо. Значит, она по крайней мере на четверть христианка.
Хотя теперь уже, конечно, полностью христианка.
— Мой дорогой Лоренцо, ты пропустил мое бракосочетание! — говорил Бассанио, обнимая друга. — Короткий ритуал для долгой… — Он поискал подходящее слово. Порция удержалась и не произнесла слов, мелькнувших у нее в голове: «Епитимьи? Каторги?»
Лоренцо поддержал его:
— Святой день! Поздравляю, Бассанио, тебя и твою прекрасную невесту, синьору Порцию Бель Менте, от имени благородного семейства ди Скиммиа из Венеции и от меня, Лоренцо ди Скиммиа…
— Недавно отрекшейся от него, — пробормотала Нерисса на ухо Порции, отойдя от Джессики, чтобы взять у Ксанте поднос с апельсинами, она боялась, как бы служанка не уронила его. Женщина, казалось, впала в одно из своих таинственных состояний и стояла неподвижно, а поднос качался на кончиках ее пальцев. Нерисса подхватила его и, повысив голос, предложила:
— Кусочек солнца Севильи, дорогие гости?
— …и моей жены, Джессики! — провозгласил Лоренцо, принимая дольку апельсина. — Моей дорогой язычницы! Моей прекрасной язычницы, благородной Джессики!
— Благородная Джессика! — фыркнул Грациано.
Порция заметила, как вздрогнула девушка.
— Садитесь, Джессика, — проговорила она как можно приветливее. — Итак, вы бежали к нам из дома своего отца в Новом гетто.
Джессика побледнела. Она осталась стоять и, не глядя на своего супруга, сказала:
— Лоренцо, лучше бы ты сообщил наши новости.
— Боже мой, я совсем забыл! — Из своего плаща Лоренцо достал сложенную бумагу. — Я получил это от Салерио делла Фатториа, которого мы встретили, поднимаясь на лодке вверх по реке, а его дела заставили вернуться в Венецию. — Он вручил письмо Бассанио. — Это касается тебя, ДРУГ.
— Что это?
— Клочок бумаги и то, что там написано — весело отозвался Лоренцо.
Нерисса весело взглянула на Джессику, но Джессика только с отчаянием посмотрела на нее, как будто ее толкали на дно колодца. Все молчали, пока Бассанио распечатывал письмо. Через мгновение он взглянул на Порцию, побледнев еще сильнее, чем Джессика.
— Антонио ди Ардженто потерял свои деньги, — сказал он шепотом. — Все. Слухи подтвердились. Его корабли… ни один из них еще не прибыл в порт.
— Ах, — проговорила Порция, пробуя одну из вишен с длинным черенком, — какое счастье, что я не вложила деньги в его предприятие.
Бассанио посмотрел на нее, лицо его еще оставалось пепельного цвета.
— Но я вложил.
Она перестала жевать и уставилась на него. Джессика, Лоренцо и Грациано, пораженные, обменялись взглядами. Порция медленно произнесла:
— Дорогой Бассанио, вы сказали мне только сегодня, что у вас вообще нет денег. Это заявление не удивило меня, хотя я сочла невежливостью признаваться в этом после того, как вы выиграли и стали моим мужем, а не до того. Но не важно. Вы можете добавить к этому что-нибудь еще?
Бассанио с несчастным видом опустился в кресло.
