Гарольд Роббинс - Властелины удачи
2
Джонас пригласил Бата в свой «люкс» в половине седьмого утра. До торжественной церемонии. Одного.
— Мы с тобой позавтракаем дважды. — Джонас пригласил сына за стол, заставленный тарелками с яйцами, ветчиной, булочками, фруктами. С кофейником соседствовала неизменная бутылка бербона, к которой Джонас постоянно прикладывался. — Остальные подтянутся к восьми.
Бат кивнул. Он отметил, что Энджи не вышла из спальни.
— Ты привез с собой первоклассную девушку. — Джонас отпил бербона. — Тони, мне кажется, эталон как в том, что я имею в виду, так и в том, что из нас двоих знаешь только ты.
— Такие встречаются нечасто, — признал Бат.
— Так почему ты не женишься на ней?
— Во-первых, это не твое дело. А во-вторых, она не уверена, что хочет выходить замуж за сына Джонаса Корда.
— Я ей не нравлюсь?
— Нет, ты-то ей нравишься. Но она в раздумье, а нужен ли ей муж, жизнь которого определяет отец.
— Я определяю твою жизнь? Мне-то казалось, что ты достаточно ясно заявил о своей независимости. Слушай, ты хочешь выйти из семейного бизнеса? Вернуться к адвокатской практике? Почему нет? Вроде бы у тебя получалось.
Бат кивнул:
— Я уже думал об этом.
— Вот только о чем не забудь. Ты довольно быстро свыкся с образом жизни Джонаса Корда, и тебе, похоже, это только пошло на пользу. Не говоря уже о неограниченных расходных счетах, смог бы молодой адвокат трахать известную эстрадную звезду, не говоря уже о девушке, на которой…
— Я не давал Тони никаких обязательств. Как и она мне.
— Вот это и плохо. В конце концов… Ладно, хватит об этом. Это телешоу. Никому оно не нужно. Спонсоров нет. Так?
— Еще не знаю.
— А когда будешь знать?
— Я этим занимаюсь.
— Однако на данный момент спонсора у тебя нет. Может, причина в том, что ты не знаешь, как сделать удачное телешоу? Я вбухал больше миллиона…
— В сорок пятом году ты вбухал семнадцать миллионов в Тихий океан, неподалеку от Сан-Диего. Причина в том, что ты не знал, как строить самолеты?
На мгновение лицо Джонаса налилось кровью. Потом он улыбнулся:
— Послушай, я хочу, чтобы каждый твой проект завершался успешно. Или ты обо мне другого мнения?
Бат замялся:
— Ты думаешь, легко быть сыном Джонаса Корда?
— Нет. Не забывай, я был… сыном старика. Может, теперь я иначе воспринимаю своего отца. Быть отцом Джонаса Корда тоже нелегко.
— Да уж. Все хорошее требует немалых усилий.
Джонас допил бербон.
— Правильно. Но послушай меня. Ты говоришь, Гленда не охотится за мужем. Пока вроде бы нет. Но все-таки будь осторожен.
— А может, просто прислать ее к тебе?
3
За завтраком, да и в течение всего уик-энда, Бат уделял максимум внимания сестре. Собрались-то все ради нее, да как-то забыли об этом, занятые выяснением отношений друг с другом. Он наблюдал, как она пьет. Вроде бы должна радоваться, а радости в ней не чувствовалось, вот она и наливалась виски.
— Где ты собираешься жить после получения диплома? — спросил он Джо-Энн.
— У Моники, в Нью-Йорке.
— Воспользуйся нашей квартирой в «Уолдорф Тауэрс». Отец там бывает максимум раз в две недели, а я и того реже.
— Я слышала, ты арендовал виллу на побережье в Калифорнии. Можно мне пожить там? Обещаю быть паинькой.
Бат искоса глянул на Тони.
— А ты умеешь хранить тайну? Тебе придется быть паинькой. Я там живу не один.
4
Гленде понравилась вилла, хотя пляж она терпеть не могла. Ее белоснежная кожа не загорала. На солнце она краснела и слезала лохмотьями. Да и не хотела она загорать. Белая кожа была ее отличительным знаком. Когда солнце находилось в зените, она даже уходила с крытой веранды. В доме, однако, она носила бикини, зная, что Бату это нравится.
В воскресенье вечером они сидели на веранде, в слабеющем багрянце заката: солнце уже закатилось за горизонт. Пили виски, закусывали крекерами с сыром.
Бат повернулся к Гленде:
— Завтра мне нужно лететь в Лас-Вегас.
— Опять?
— Это моя работа, знаешь ли. «Семь путешествий».
— У тебя есть и другая работа. Ты продюсер нашего шоу. Сэм никак не может его продать. Нам придется кое-что переснять.
— Я президент «Корд хотелз». Мы купили землю к югу от Фламинго-роуд. Завтра прилетает мой отец. У нас встреча с архитектором.
— Второй отель Корда, — промурлыкала Гленда. — Как вы его назовете?
— Авиакомпания у нас «Интерконтинентал», так мы его и назовем, «Интерконтинентал».
— Плюс ваш отель на Кубе.
— Не совсем так. Мы арендуем казино и концертный зал у «Флоресты». К отелю мы не имеем ни малейшего отношения.
— Бат… — Она смотрела на океан, потом резко тряхнула головой, но фразы не закончила.
— В чем дело, крошка?
Гленда повернулась к нему:
— Бат. Будь осторожен. В Лас-Вегасе есть очень крутые парни.
— Этим мне тоже придется заняться. Наш Чандлер очень уж близко сошелся с этими крутыми парнями.
— Почему ты его не уволишь?
— Мы загружаем его работой, чтобы у него оставалось меньше времени на всякие пакости. Если же развязать ему руки, хлопот не оберешься.
5
Они услышали звук открывающейся двери и голос Джо-Энн, очень уж веселый. Язык у нее заплетался.
— Где все? На веранде?
Гленда накинула махровый халат. Бат повернулся и постучал в стеклянную дверь, давая знать, что они действительно на веранде.
Джо-Энн пришла не одна. С Беном Парришем. Бат уже жалел, что познакомил сестру с Парришем. Он и представить себе не мог, что она так быстро влюбится в этого человека. Знакомил-то он ее из чисто практических соображений: Парриш хорошо знал Лос-Анджелес и Голливуд и мог показать Джо-Энн много интересного. Он рассчитывал, что Бен познакомит ее со знаменитостями, поможет хорошо отдохнуть.
Гленда пришла в ужас, как только узнала о том, что он сделал.
— Господи, Бат! Ты не знаешь этого человека. Это же голливудский жеребец.
— Я думал, он агент. Так мы и познакомились. Он старался заинтересовать меня в одном шоу. Надо отметить, я заинтересовался.
— Это лишь одна сторона медали. У него самый длинный шланг в Калифорнии. Девушки готовы на все ради того, чтобы просто взглянуть на него.
— А ты его видела?
Гленда заулыбалась:
— Нет, дорогой, не видела. Но слышала предостаточно.
Не следовало сбрасывать со счетов и обаяние Парриша. С первого взгляда чувствовалось, что это настоящий мужчина: мощные плечи, крупная голова, высокий рост. Светло-синие глаза на загорелом лице. Лишь на год или два старше Бата, он только начал седеть, однако явно ускорил процесс с помощью химии. И теперь щеголял густой белоснежной шевелюрой. Открытое лицо располагало к себе. Не могло возникнуть и мысли, что такой человек способен на ложь.
Бен и Джо-Энн ездили на коктейли. Радушные хозяева по случаю хорошей погоды принимали гостей в бассейне. Джо-Энн была в белом махровом халате и черном бикини, Бен — в бордовых плавках и белой тенниске. Джо-Энн уже прилично набралась.
Как только они вышли на веранду, Бен раскурил две сигареты, для себя и Джо-Энн. В доме они не курили: Бат терпеть не мог сигаретного дыма.
Все понимали, что Бен останется на ночь. Собственно, он и оставался несколько ночей кряду.
— Мы хотели заказать обед. Составите нам компанию? — спросил Бат.
— При одном условии. Плачу я, — ответил Бен. — Какую предпочитаете кухню? Мексиканскую? Китайскую?
— Кит-тайск-ю. — Слова давались Джо-Энн с трудом. — И обяз-зат-тельно с жар-реными тар-раканами.
— Разумеется, с жареными тараканами, — кивнул Бен. — Как насчет шампанского?
— От него мен-ня п-пучит. Лучше б-бы об-бычно-го б-белого вина.
Бен кивнул:
— Будет исполнено. Пойду позвоню.
— И-я с т-тобой.
— Ты лучше сядь, — остановил ее Бат. — Нам надо поговорить.
Бен на мгновение нахмурился: ему не понравилось, что Бат командует Джо-Энн, но он повернулся и ушел в дом. Гленда поднялась и последовала за ним.
— Маленькая сестричка, ты пьяна. Я не твой отец, но…
— Хорошо. Хоть с этим все ясно. Здесь моего отца нет. И не пытайся вести себя так, будто ты мой отец.
Она потянулась к бутылке шотландского, но Бат отодвинул ее.
— Наш отец не так уж и плох. Может, беда в том, что тебе не с кем сравнивать.
Она отвернулась от Бата, уставилась на океан.
— Когда я знакомил тебя с Беном, я не предполагал, что ты будешь с ним спать.
— Ты должен ценить его. Ты вот отнял у меня бутылку. А вчера вечером он отвесил мне оплеуху и выплеснул все, что было в стакане, в туалет.
— Отвесил оплеуху? Здесь? В этом доме? Вчера вечером?
Она кивнула, посмотрела на Бата:
— Я сама на это нарывалась.
