Линда Миллер - Рыцари
Затем она устроилась на скамье, где незадолго до этого сидел Дэйн, и принялась расчесывать свои спутанные мокрые волосы, ругаясь про себя, когда было особенно больно. Тут в саду, выйдя из комнаты Глорианы, появился Эдвард, неся чистое нежно-голубое платье. Кинув его девушке, он склонился над ней, опершись одной ногой на угол скамьи. Юноша подождал, пока Глориана наденет платье.
- Пойдем в дом, Глориана, - сказал он, вынимая небольшой кинжальчик и принимаясь чистить ногти его острием. - Тебе нужно высушить волосы у камина, иначе ты можешь простудиться и серьезно заболеть.
Глориана не двинулась с места. Она была куда более крепкой, чем другие люди, и болезни обходили ее стороной. Но, несмотря на всю свою физическую силу и выносливость, Глориана была довольно чувствительной и потому едва сдерживалась, чтобы не расплакаться от досады.
- Глори? - настойчиво спросил Эдвард.
- Я в порядке! - отрезала она, продолжая яростно расчесывать волосы и избегая взгляда юноши. Она ни за что не хотела, чтобы Эдвард увидел ее слезы. Он был ей добрым другом, но сейчас, когда гордость ее была уязвлена, Глориане хотелось остаться одной.
Эдвард подошел поближе и присел перед ней на корточки, заглядывая в лицо.
- Почему ты лжешь? - спросил он мягко и взял ее за руку, в которой Глориана сжимала гребень. - Наслушалась сплетен слуг? Клянусь Господом Богом, я прикажу высечь любого из них, кто посмеет произнести хоть одно слово, которое может причинить тебе боль.
Внезапно до Глорианы дошел смысл сказанного.
- Каких сплетен? - спросила она взволнованно и застыла, ожидая ответа. По поведению своего мужа она, конечно, поняла, что что-то не так, но дело явно принимало куда более серьезный оборот. - Скажи мне, Эдвард, я жду, - потребовала она, видя, что юноша колеблется.
Эдвард прикрыл глаза, потом решительно поднялся и сел на скамью рядом с ней. Он взял Глориану за руки и заговорил, ласково поглаживая ее пальцы.
- Хорошо. Будет лучше, если ты все узнаешь от меня, - начал он, и на его лице отразилась боль. - Знаешь, такие вещи случаются. То есть бывает, что и другие мужчины...
Глориана сильно сжала его руки.
- Дэйн привез любовницу с континента, - быстро закончил Эдвард.
Глориана побледнела, но тут же вспыхнула от ярости и порывисто вскочила. Эдвард усадил ее обратно на скамью. Девушка прекрасно знала, что завести любовницу и даже иметь от нее детей было дозволительно. Но она придерживалась нетрадиционных взглядов на супружество. У нее перед глазами был пример для подражания, две прекрасные пары: ее приемные родители, Сайрус и Эдвенна, и Гарет со своей возлюбленной Элейной. Она мечтала найти в браке с Дэйном такую же любовь, такую же верность и никогда не согласилась бы на меньшее.
- О Эдвард, - прошептала она, прислонившись к плечу своего друга. Мокрые пряди ее волос рассыпались по его рубашке. - Что же мне теперь делать?
Эдвард нежно прикоснулся губами к ее мокрым волосам. Он, ее лучший друг, почти что брат, обнял ее.
- Решение простое, Глори, - тихо сказал он. - Ты разведешься с негодяем и выйдешь замуж за меня.
ГЛАВА 2
Одна из массивных дверей кабинета Гарета была приоткрыта - верный признак того, что лорд Хэдлей ожидает визита. На пороге появился Дэйн, все еще взволнованный встречей с Глорианой.
Гарет, явно не замечая присутствия брата, стоял у окна, опершись руками о широкий подоконник. Взгляд его был прикован к аббатству. О его мыслях можно было догадаться без труда: Гарет все еще тосковал по своей ненаглядной Элейне.
- Она все еще у монахинь? - спросил Дэйн. Он говорил шепотом, но его слова раздались, как гром среди ясного неба.
Широкие плечи Гарета слегка сгорбились, как от удара в спину. Потом он наконец повернулся лицом к брату.
- Ей не лучше, - ответил он, кивнув. И хотя он через силу улыбнулся, в его словах и глазах сквозила печаль. - Но и не хуже. Мы должны благодарить небо за все испытания, что оно нам посылает.
Дэйн подошел к брату и замер рядом с ним. Некоторое время двое мужчин молча смотрели друг на друга. У каждого были свои заветные мысли, которыми он не хотел делиться с другим.
Гарет, гораздо старше Дэйна, был вторым отцом и ему, и младшему Эдварду. Отец трех братьев был рыцарем и состоял на королевской службе, а потому очень редко показывался в замке Хэдлей. Он погиб в стычке с ирландцами, когда Эдвард только учился ходить. И, хоть это весьма печально, сыновья ничуть не скучали по отцу, так как он всегда оставался для них незнакомцем.
- Как хорошо, что ты снова дома, - вымолвил наконец Гарет, похлопав Дэйна по плечу. - Отлично выглядишь, малыш. И, главное, ты вернулся целым и невредимым. Скажи мне, ты уже видел свою жену? Могу сказать с гордостью, что наша Глориана являет собой верх красоты и добродетели.
Дэйн не ожидал, что придется так скоро перейти к этому неприятному для него вопросу о жене. Перед его глазами все еще стояла картина прекрасного обнаженного женского тела, полускрытого водой и лепестками желтых роз. Он ожидал увидеть свою жену сморщенной старухой, иссохшей, сгорбленной, морщинистой, беззубой и седой.
Но Глориана была удивительно прекрасна. И обычно четкие и ясные мысли пятого барона Кенбрука пришли в смятение.
- Да, - ответил он на вопрос брата, не поднимая на него глаз. Ее тело лишь частично открылось его взору, но воображение услужливо дорисовало остальное.
Наконец Дэйн попытался улыбнуться, и тронул брата за руку.
- Присядем, Гарет, - сказал он. - Нам нужно поговорить.
Слегка нахмурившись, Гарет опустился в кресло, стоявшее за массивным дубовым столом без какой-либо отделки. Дэйн уселся на высокий табурет, по привычке зацепившись ногой за нижнюю перекладину.
- Надеюсь, - мрачно начал Гарет, - ты не хочешь сказать, что опять покидаешь Англию. Ты нужен здесь, Дэйн. - Он указал на Кенбрук-Холл, стоявший невдалеке от сверкающего на солнце озера. - Поместье превращается в развалины, на дорогах хозяйничают разбойничьи шайки, и нашим неприятностям с Мэрримонтом нет конца. Без твоей помощи здесь скоро воцарится хаос.
Барон Мэрримонт был хозяином земель, граничивших с Хэдлей. Вражда между двумя домами продолжалась уже в течение многих поколений. Первоначальная причина этой неприязни давно позабылась, но с тех пор все новые распри не давали ей угаснуть.
- Нет, я намерен остаться, - ответил Дэйн.
Гарет вздохнул с облегчением:
- Отличные новости. - Но тут же он опять нахмурился и, слегка откинувшись в кресле, пристально поглядел на Дэйна. - Тогда в чем же дело? Говори, брат, не тяни. А потом мы отпразднуем твое возвращение и посвящение в рыцари нашего Эдварда. Я выслушаю тебя, и мы присоединимся к твоим лихим парням, гуляющим в таверне. - Тут в глазах Гарета сверкнула озорная искорка. - Если только ты не хочешь провести остаток дня со своей женой.
Дэйн выругался про себя.
- Нет, - ответил он, тяжело вздохнув, и пригладил волосы. - Но разговор пойдет о Глориане, это так. - Он помолчал, как бы собираясь с мыслями, потом отрубил: - Я желаю расторгнуть наш брак с Глорианой.
Краска сбежала с лица Гарета, и он весь сжался в своем кресле, как хищный зверь, приготовившийся к прыжку.
- На каком основании? - прошипел он. - Ты с ума сошел, Дэйн! Неужели ты смеешь сомневаться в добродетели девушки?
Дэйн чувствовал, что лицо его пылает.
- Нет, я не сомневаюсь в ней, - прервал он возмущенного Гарета. - Как я могу в чем - то сомневаться, когда я не видел ее более десяти лет? Вот в этом-то все и дело. Глориана и я - мы абсолютно чужие друг другу люди. Нас не связывает любовь, как тебя и Элейну. Я не хочу провести остаток жизни с женщиной, которую не знаю и не хочу знать. Я хочу жениться на другой.
Воцарилась гробовая тишина. Гарет не шевелясь сидел в своем кресле, и Дэйн ясно видел, что он с трудом сдерживает ярость. Наконец лорд Хэдлей заговорил.
- Ты рыцарь, - молвил он. - Где твоя честь?
Слова прозвучали как пощечина, болью отозвавшись в душе Дэйна. Он много раз задавал себе этот вопрос.
- Какая же это честь - жить под одной крышей с одной женщиной, а любить другую? - спросил он. - Ответь мне, Гарет. Разве будет лучше, если одна вынуждена будет стать моей любовницей, а другая - носить ничего не значащее обручальное кольцо?
Наконец Гарет поднялся с кресла. И, хотя он старался держаться подальше от Дэйна, руки хозяина замка сами собой сжались в кулаки.
- Ты глупец, Дэйн, если по собственной воле отказываешься от такой, как Глориана.
- Если ты так ею очарован, - предложил Дэйн, в свою очередь вставая с табурета, - так женись на ней сам.
Гарет отвернулся.
- Будь ты проклят, Дэйн! Ты же знаешь, что это невозможно.
- Я знаю только, - ответил Дэйн, - что твоя жена - сумасшедшая. То она плачет, то смеется, то бродит по полям, как неразумное дитя. Она даже не подарила тебе наследника. Элейне будет все равно, если ты возьмешь себе другую жену. Или ее запросы изменились, с тех пор как я уехал? Неужели сейчас Элейна ждет от тебя чего-то большего, нежели редкие визиты и яркие безделушки?
