Роксана Гедеон - Хозяйка розового замка
На рассвете я почувствовала на шее прикосновение губ Александра, быстрые поцелуи, осыпающие мои плечи. Но сон так крепко сомкнул мои веки, что я не в силах была проснуться, и лишь пробормотала в ответ на эти ласки что-то протестующее. Рука мужа ласково погладила меня по щеке, и он прекратил свои попытки, оставив меня в покое.
4
— Море уже совсем близко. Если подняться вон на тот холм, можно его увидеть…
Это хриплым голосом сказал старый пастух, в двух шагах от хижины которого пылал наш костер. Мы остановились здесь, чтобы немного отдохнуть. Я и Эжени явно в этом нуждались, а Ле Пикар обещал за время привала собственноручно зажарить на огне фазана, подстреленного два часа назад в соседнем лесу.
Похоже было, горы остаются позади или, по крайней мере, становятся ниже. Чем ближе мы подходили к Бастии и морю, тем теплее становилось. На деревьях уже набухали почки и очень явственно ощущался в воздухе сладкий апельсиновый запах — тот самый запах, что с детства вошел мне в кровь и который я, к несчастью, наполовину забыла…
Именно сейчас странное волнение охватило меня, какая-то трепетная волнующая дрожь пробежала по телу. Не в силах сидеть спокойно, я поднялась и пошла вниз по тропинке, сама не зная зачем. Только сейчас, у этой хижины, а не в Аяччо, я ощутила, что Италия — совсем близко. Даже не Италия, а Тоскана… Моя Тоскана — та самая, что снилась мне по ночам. Особенно этот аромат апельсиновых рощ — сладкий, едва уловимый…
— Куда вы? — окликнул меня Александр.
— Я сейчас вернусь…
Подобрав юбки, я быстро спускалась вниз по каменистой тропке, видя, как все яснее вырисовывается передо мной плавная линия сланцевых гор, уходящих на запад, с острыми скалистыми выступами. Корсика… Пожалуй, недаром этот край часто выбирают для свадебных путешествий: дикий, самобытный, красочный, он просто дышал романтикой. А летом здесь, наверное, настоящий рай.
В это мгновение сухой треск раздался у меня за спиной. Я порывисто обернулась, успела заметить мелькнувшую среди кустов темную шляпу, и вдруг грубая шершавая ладонь зажала мне рот.
Сначала, почти задохнувшись от неожиданности и испуга, я, однако, инстинктивно изогнулась в руках незнакомца, который меня схватил, и изо всех сил рванулась вперед: он выпустил меня лишь на короткий миг, но я успела крикнуть. Мощный кулак опустился на мою голову. Оглушенная, потерявшая слух и голос, но пребывая в сознании, я осела на землю, и руки незнакомца весьма грубо подхватили меня.
От него ужасно пахло потом и конской сбруей. Он вскочил на лошадь, перебросив меня через седло; я слышала какие-то крики, но, поскольку была еще наполовину оглушена, то ничего не могла разобрать. Похоже было, незнакомец спешит: по крайней мере, он пустил лошадь в такой бешеный карьер, будто за ним кто-то гнался.
В том положении, в котором я находилась, из меня можно было вытрясти душу, и от этой ужасной тряски к горлу подступила тошнота. Я даже не могла кричать. Сколько времени так прошло — я не представляла; сознание возвращалось ко мне, и я готова была уже впиться зубами в руку, по-прежнему сжимающую мой рот, но в этот миг услышала позади шум и увидела, как рядом со мной пули взбивают фонтанчики пыли на дороге.
Как в калейдоскопе, мелькали камни на обочине, голые деревья, поросшие мхом валуны… Дорога круто пошла вниз, когда лошадь, словно наткнувшись на невидимое препятствие, рухнула на передние ноги, а я, ничего не соображая, но повинуясь силе инерции, кувырком полетела через ее голову. Меня выбросило из седла, я покатилась по склону, больно ударяясь о камни, и, наконец, остановилась, уцепившись за выступавший из земли голый мощный корень какого-то дерева.
Что бы все это значило?
Не теряя, к своему удивлению, сознания, а лишь постанывая от боли, я подтянулась вверх, держась руками за корни, и, сделав усилие, села. В голове шумело. Я ничего не понимала. Почему скачка так внезапно прекратилась и я упала? А тот негодяй? Куда он делся?
Лошадь, вероятно, была подстрелена… Едва успев уяснить это, я услышала шум на дороге, которая сейчас была на два туаза выше меня. Потом послышался голос герцога, зовущий меня, и, собрав все силы, я громко закричала:
— Я здесь!
С поспешностью, которая должна была мне польстить, Александр буквально скатился с откоса и склонился надо мной, схватив меня за руку.
— Сюзанна, Боже мой! Вы живы?
— О, вполне! — сказала я храбро.
Его голос был хриплым от волнения и страха. Он тормошил меня, ощупывал, словно хотел на ощупь убедиться, что со мной все в порядке, потом вдруг сильно притянул к себе, порывисто прижав к груди мою голову, и погладил волосы, изрядно растрепавшиеся во время этого приключения.
— Все хорошо, да? Вы не пострадали?
— Да, похоже, я очень легко отделалась.
Застыв в его объятиях, я предалась раздумьям. Что все-таки случилось? До меня только сейчас доходило, как я испугалась. Сердце до тех пор бешено колотилось, и, вспомнив, что было, я вдруг снова ощутила сухость во рту.
— Вы убили того мерзавца, да, Александр?
— Да. И его, и лошадь.
Лицо моего мужа исказилось гримасой.
— Боже праведный, какая глупость с моей стороны! Да будь я проклят! Ехать вместе с Ле Пикаром!
— А при чем тут Ле Пикар? — спросила я машинально.
Он не ответил, все так же прижимая меня к себе. Я понемногу переводила дыхание, и все произошедшее начало казаться мне ужасно странным. Вот тебе и Корсика… Вспомнив, как это было нелепо, я вдруг неожиданно для себя почувствовала, что меня душит смех. Это загадочное похищение — прямо как в романах. Только мое отнюдь не героическое падение не вписывается в знакомую схему…
— Ну, с чего вы смеетесь? — невольно спросил Александр. — Вы думаете, это была игра?
— Не знаю… Но меня впервые в жизни похитили! Это так нелепо, Александр!
Я невольно рассмеялась. Герцог какой-то миг молча смотрел на меня, потом ласково коснулся моей щеки.
— Вы сейчас похожи на чертенка, моя желанная.
Да, вероятно, с растрепанными волосами, в разорванной одежде, в одной туфле и с расцарапанной щекой я выглядела именно так. Нежность в его голосе тронула меня. Больше того, в недрах моего тела совершенно неожиданно шевельнулось и куда более волнующее чувство… Подавшись к мужу, я обвила его шею руками, заглянула ему в глаза.
— Вы мне так нравитесь. У вас такие синие-синие глаза, я ни у кого таких не видела.
— О, никак моя жена начинает говорить мне комплименты?!
Улыбаясь, я нашла его губы, коснулась их своими губами. Два или три поцелуя, последовавшие за этим, были коротки, словно краденые, и Александр отстранил меня.
— Давайте сначала позаботимся о вас, carissima. Вы чувствуете где-нибудь боль?
— Нет, нигде, — ответила я медленно.
Он снова ощупывал меня, теперь уже с тщательностью опытного офицера, разбирающегося в медицине. Я внимательно наблюдала за ним, ощущая, что в этот миг мне все больше хочется чего-то другого… Он проверял мои ноги — нет ли вывиха или растяжения, его голова склонилась передо мной. Протянув руку, я погладила его волосы — такие густые, теплые, удивительно темные по сравнению с моими…
— Здесь болит? — спросил он, поднимая голову.
— Нет, — прошептала я. — В другом месте.
Александр почувствовал что-то необычное в моем голосе и оставил свои изыскания. Взгляд его синих глаз был спокоен, но я уже по опыту знала, что это лишь видимое спокойствие. Внутри у меня все вибрировало от его прикосновений. Глядя на мужа затуманенными от страсти глазами, я придвинулась к нему и едва слышно прошептала, почти касаясь его рта:
— Ну, пожалуйста… покажите, как вы умеете лечить, господин доктор…
Сжимая в руках мое лицо, внимательно глядя на меня, на мои вздрагивающие от ожидания губы, он откинул меня назад, опрокидывая на землю, и я ощутила на себе осторожную тяжесть его тела. Рука Александра глубоко зарылась в мои волосы, словно для того, чтобы удержать меня, хотя, в сущности, мое тело было открыто ему навстречу, ждало его и молило об этом.
Он вторгся в меня. Слияние наше было неистово, безмолвно и грубо.
5
— Так что же это все-таки было? — спросила я, когда мы поднимались по склону. — Объясните мне!
— Я и сам пока не все хорошо представляю.
Он рассказал мне, как, услышав мой крик, сразу устремился мне на выручку. Человек, похитивший меня, похоже, желал лишь отвлечь внимание, ибо в тот миг, как герцог бросился за мной, на оставшихся у хижины Ле Пикара, Гариба и Люка напали какие-то незнакомцы, по всей видимости, обычные корсиканские бандиты, и нет сомнения, что на наш след их навел Дуччо. Человек, которого Ле Пикар выбрал в проводники, присоединился к нападающим. Чем закончилась стычка, Александр не знает, но уверен, что бандитам не поздоровится.
