Робер Гайяр - Мари Антильская. Книга вторая
Лейтенант Лавернад в окружении своего помощника и командира корабля стоял на палубе. На губах его играла какая-то странная улыбка. Он посмотрел на господина де Туаси, который все больше и больше походил на измученную курицу, которую только что насильно искупали, потом на Ива Лефора, навстречу которому устремился в искреннем порыве, протягивая руку для приветствия.
— Сударь, — сердечно проговорил он, — уверен, командор лично поздравит вас с успешным осуществлением вашего плана. Позвольте мне от себя выразить вам свое глубокое восхищение тем, как блестяще провели вы эту операцию. Мы не потеряли ни одного из наших людей и не спалили ни единой унции пороха!
Впервые в жизни бывший пират чувствовал себя настолько взволнованным, что был даже не в силах ответить на дружеское приветствие. К глазам подступили слезы. Наконец-то его оценили по достоинству! Наконец-то задача его близка к завершению! Он прекрасно сознавал важность того, что совершил, и ценность услуги, которую оказал этим всей колонии. Однако не чувствовал от этого никакой гордости, лишь удовлетворение от доведенного до конца и хорошо выполненного дела.
Лавернад тем временем уже обращался к губернатору:
— Весьма сожалею, сударь, что события приняли для вас столь печальный оборот. К несчастью, мы по-прежнему находимся в состоянии войны, и это ведь вы, если мне не изменяет память, первым явились в Бас-Тер, направив на нас свои пушки. К вам будут относиться, как к пленнику, со всем уважением, какое вам положено. Однако сейчас мы находимся в море и, как ни прискорбно мне об этом сообщать, не сможем предоставить вам удобств, на какие вы могли бы рассчитывать. Дабы утешить и придать вам мужества, замечу, что и сам генерал Дюпарке вот уже год терпит те же лишения, которые ждут теперь вас…
Господин де Туаси поднял голову и смерил взглядом своего противника.
— Позволительно ли мне спросить вас, сударь, как вы намерены со мной поступить?
Лавернад недоуменно пожал плечами и ответил:
— Моя роль, сударь, ограничивается лишь тем, чтобы доставить вас к командору де Пуэнси. Только он, и он один, будет решать вашу участь…
И, увидев, что у пленника слегка подкосились ноги, словно желая подбодрить его, добавил:
— Не думаю, чтобы командор стал слишком долго задерживать вас у себя; по крайней мере, это дает вам хоть одно преимущество перед генералом. Скорее всего, он отправит вас обратно во Францию, где, увы, сударь, вы уже не сможете снова предъявлять свои права на наши острова…
— Я в вашей власти, сударь, — ледяным тоном ответил господин де Туаси.
Лавернад сделал знак капитану судна, тот подошел ближе.
— Что, каюта этого господина готова? Содержать его там как арестованного. Никаких контактов. Ни одна живая душа не должна даже подозревать, что он находится у нас на борту. Полнейшая тайна.
Капитан корабля подозвал двух матросов, которые повели господина де Туаси в сторону коридоров, ведущих к каютам. Тогда Лавернад повернулся к Лефору.
— Друг мой, — обратился он к нему, — надеюсь, вы не откажетесь выпить со мной графинчик доброго французского вина. Вы принесли сюда успех, который надобно должным образом отпраздновать…
— Какой разговор! — воскликнул бывший пират. — И мы выпьем с вами за здоровье генерала, командора и нашего славного отца Фовеля, который, должно быть, с нетерпением ждет, когда наконец ему на голову наденут вожделенную митру!
Лавернад дружески обнял Лефора за плечи и повел его к себе в каюту.
Он протянул кубок Лефору, потом взял свой, и, смеясь, оба дружно воскликнули:
— За генерала, за командора и за отца Фовеля! Да хранит их Господь во здравии и да исполнит он все их желания!
Ив первым поставил на стол свой опорожненный кубок.
— Лейтенант, — проговорил он, — мне хотелось бы передать весточку одной даме, моей подруге, которая живет неподалеку от Сен-Пьера. Будет достаточно, если кто-нибудь снова вернется на берег и вручит эту записку капитану Байарделю, а уж он передаст ее кому надо… Могу ли я попросить вас дать мне перо и бумагу?
Лавернад кивнул головой и поинтересовался:
— Так, выходит, вы намерены сопровождать нас до Бас-Тера?
Ив скривил губы.
— Выходит, так, — ответил он. — Терпеть не могу, когда дело не доведено до конца. Не то чтобы я не доверял слову командора, но мне будет куда спокойней, если я самолично встречу генерала Дюпарке, когда он выйдет из своей темницы, и провожу его до Сен-Пьера. Никогда бы не простил себе, если бы доверил это дело кому-нибудь другому!
Лейтенант кивнул головой и ограничился замечанием:
— Хорошо, сейчас я дам вам перо и бумагу, а потом пошлю кого-нибудь доставить вашу записку капитану Байарделю… После чего мы немедленно снимемся с якоря…
Он встал, открыл ящик своего письменного стола, достал оттуда бумагу, перо и чернильницу и, положив все это перед Ивом, заметил:
— Хотелось бы мне познакомиться с этим вашим капитаном Байарделем… Он ведь похож на вас, не так ли?
— Как родной брат! — ответил Ив.
— В таком случае, почему бы вам обоим не обосноваться у нас на Сен-Кристофе? Генерал теперь вот-вот снова займет свой законный пост на Мартинике. На острове опять воцарится мир и спокойствие… А нам, нам так не хватает людей вашей закваски…
Лефор задумчиво почесал пером, которое держал в руках, подбородок.
— Знаете, лейтенант, — проговорил он, — жизнь научила меня, что никогда не следует ждать благодарности от тех, кому ты сделал добро. Так что если однажды ваш командор даст мне патент на плавание куда-нибудь в Испанию, то, кто знает, может, я и не откажусь!
— Капитан Лефор, — каким-то вдруг торжественным тоном произнес Лавернад, — по правде говоря, этот патент на плавание у меня в кармане. Там у нас, в Бас-Тере, есть один фрегат, шестьдесят четыре пушки, все вооружение в полном порядке, только и ждет, чтобы его спустили на море… Не хватает только капитана. А называется это судно, капитан Лефор, «Атлантом»…
Ив посмотрел в глаза Лавернаду, призадумался, потом, будто приняв наконец решение, промолвил:
— Знаете, я буду иметь в виду ваше предложение… Кто знает, может, когда-то мне и придется им воспользоваться… Да только — всякому овощу свое время… Но если уж вы хотите доставить мне истинное удовольствие, — добавил он, немного поразмыслив, — тогда повторите при генерале Дюпарке, когда мы с ним увидимся, те слова, которые вы только что мне сказали: «…Капитан Лефор…» Просто больно уж мне охота поглядеть, какую он при этом скорчит физиономию!.. Знаете, люди так чудно устроены, что им вечно приходится орать на ухо то, что они так и норовят напрочь позабыть, если, конечно, речь не идет об их собственных делах!
Мари уже давно поджидала Жюли и, отчаявшись, решила завтракать в одиночестве.
Она едва притронулась к еде и уже умирала от тревоги, когда во дворе замка послышался цокот копыт.
Уверенная, что это долгожданная Жюли, она со всех ног бросилась навстречу. Однако служанка оказалась еще проворней.
Лицо Жюли сияло от радости. От нетерпения и быстрой езды она с трудом переводила дыхание, на щеках играл лихорадочный румянец. Она прижала руки к груди, потом залилась каким-то нервным смехом, который не на шутку озадачил Мари.
— Ты заговоришь в конце концов или нет?! — взволновалась она. — Даю слово, ты напилась там в форте с каким-нибудь фузилером!
— Ах, мадам! Мне столько всего надо вам рассказать, что прямо не знаю, с чего и начать!.. Такие дела, мадам, что даже не верится!.. Лефор… Господин де Туаси…
Она как-то резко хохотнула, потом воскликнула:
— Ах, мадам! Я такое узнала!.. Вот это месть так месть!.. Так им и надо! Вы только послушайте! Эти корабли, над которыми мы с вами ломали голову… В общем, эту эскадру послал сюда господин де Пуэнси… Они прибыли нынче ночью. Из форта их даже не заметили, а может, и заметили, да слишком поздно. Десятка три людей уже успели высадиться на берег… А вел их Лефор…
— Лефор? Ив Лефор?! Не может быть!
— Еще как может, мадам… Да, Лефор… Собственной персоной… тот самый, что приезжал тогда сюда…
— Ты его видела?
— Нет, мадам, сама-то я его не видела, но зато генерал вскорости вернется сюда… Его освободят из плена… Весь Сен-Пьер об этом говорит, по правде говоря, там сейчас только об этом и говорят… — Мари глубоко вздохнула, кровь отхлынула от лица, ее охватила такая слабость, что она с трудом удержалась на ногах.
— Пожалуй, мне лучше присесть, — едва слышно прошептала она. — Все это так неожиданно, так невероятно… А ты уверена, что все это правда? Ты не ослышалась? Генерал снова будет на свободе? Но как?
— Так оно и есть, мадам. Вот я и говорю, Лефор высадился на берег с тремя десятками людей. Они уже давно условились с капитаном Байарделем, так что он спокойно вошел в крепость, и даже ни одна пушка не пальнула. Сперва Лефор обезоружил господина де Лапьерьера и его адъютанта, этого Мерри Рула, и посадил их под домашний арест, пока не отплывут корабли… А потом отправился в монастырь иезуитов вместе со своими солдатами, которых называют флибустьерами. В монастыре они захватили в плен господина де Туаси и тут же переправили его на фрегат!
