Рози Томас - Скверные девчонки. Книга 1
— Да что он несет, этот ничтожный старый ублюдок?
Мэтти забрала у него газету и бросила на пол.
— Но ведь это единственная плохая рецензия, — сказала она. — Одна против всех.
И они вернулись к хорошим, перечитывая их до тех пор, пока не выучили наизусть. Мэтти откинулась на подушки, пока Джимми пошел в свою импровизированную кухню в нише и приготовил бутерброды с ветчиной и чай в большой коричневой кружке. Он принес все в постель, они вместе поели, обсуждая, что скажет режиссер, учредители театра, сколько недель продержится пьеса после таких отзывов и каким будет гонорар Джимми. Переговоры Фрэнсиса насчет Мэтти обеспечили ей лишь достаточно скромное недельное жалованье.
— Я разбогатею, — объявил Джимми.
Одновременно с этим Мэтти осознала, что даже если она не будет богатой, то ее успех был безоговорочным. Это потрясающе! Теперь у нее будут другие роли. Много ролей, возможно, в кино и телесериалах. Она знала, что так было с другими актрисами, а сейчас пришла ее очередь. Мэтти расцвела в ослепительной улыбке.
Джимми Проффит это заметил и взял из ее рук чашку.
— А сейчас ты не думаешь, что нам стоит отпраздновать наш общий успех?
Он отбросил одеяло и зарылся лицом в белую пышную грудь Мэтти. Ее кулаки уже начали сжиматься, но он снова сел и достал жестяную коробочку из-под стула рядом с кроватью. Внутри коробочки была пачка табака и завернутая в пакетик травка.
— Может, сначала покурим?
Мэтти согласилась. Она наблюдала, как он свернул сигарету, и сделала первую затяжку. В «Рокет» было достаточно возможностей достать марихуану, но Мэтти предпочитала иные средства, употреблявшиеся девушками из «Шоубокса» перед представлением. От травы ее голова отяжелела, конечности онемели и не слушались. Но было так здорово лежать на груди Джимми и смотреть на голубые облака дыма. Ей казалось, что один глаз на коллаже, который висел над кроватью, подмигнул ей, и она тихонько засмеялась.
— Так лучше, — сказал Джимми.
Он положил тлеющий окурок в металлическую пепельницу и притянул Мэтти к себе.
— Давай, — пробормотал он. — Не бойся, я не кусаюсь.
Спустя какое-то время, достаточно долгое, пока продолжались обычные толчки и качания, Мэтти начала ощущать нечто новое. Джимми снова повалил ее на спину, и ее колени торчали по бокам его узких бедер. Он входил и выходил из нее долгими, медленными, ритмичными толчками. Мэтти заметила, что приподнимает бедра навстречу ему. Она испытывала наслаждение. Это не имело ничего общего с тем, что однажды попытался сделать Тед.
Джимми показал ей разницу, и она была благодарна ему за это. Она наклонилась над ним и убрала волосы с его лба. Тяжело дыша, он открыл глаза и посмотрел в упор. «Джимми не часто смотрит так», — поняла Мэтти. Его глаза были необычного зелено-желтого цвета.
— О’кей, — вполголоса сказал он, и Мэтти не поняла, к чему относятся эти слова.
Некоторое время они еще лежали в объятиях друг друга. Мэтти хотелось покурить травки, но Джимми резко поднялся и выпрыгнул из постели. Он натянул рубашку и стал застегивать ее.
— Пора идти, — бросил он.
— Куда?
— К людям! Надо отдать дань своей славе, — он улыбался ей. — Собирайся!
— Да, конечно. — Она не могла думать ни о чем, даже о театре, где должна была быть к шести часам, но тоже выбралась из постели. Джимми уже оделся. Он ушел на кухню, и она слышала плеск воды и его насвистывание. Мэтти посмотрела из окна на улицу. Напротив была закусочная, и служащие из офисов набились туда, чтобы перекусить. Она оценила свое привилегированное положение: ей не надо было идти в офис. У нее была роль, замечательная роль и полный зал зрителей. Она хотела обнять Джимми и поблагодарить его, но он вышел из кухни, уже побрившись и причесавшись, и сразу же стал надевать пиджак.
— Не возражаешь, если я уйду сейчас?
— Нет. Конечно, нет.
— Просто захлопни дверь. Там автоматический замок. До вечера!
— Да. Джимми, спасибо…
Но он уже ушел. Мэтти стояла посреди комнаты, вспоминая, как он посмотрел на нее, когда говорил: «Я позабочусь о тебе» и все остальное, что он делал. Его скомканные джинсы все еще валялись на полу, где он бросил их вчера. Она подняла их и аккуратно повесила на спинку стула. Потом Мэтти заправила постель, собрала мусор после завтрака и отнесла чашки на кухоньку. Перемывая посуду, она подумала: «Неужели это то самое? То, что у Джулии с ее летчиком? Интересно, мое лицо так же сияет? У Джулии оно светилось изнутри».
Мэтти попыталась произнести: «Джимми, я люблю тебя», но не выдержала и расхохоталась.
Она навела в комнате первозданный блеск, оделась и вышла, закрыв дверь и прислушиваясь к тому, как защелкнулся замок. Она пошла на Оксфорд-стрит, к автобусной остановке, чтобы поехать домой. Идя сквозь толпы людей, она чувствовала себя другим человеком, но не понимала, связано это с ее успехом или с влюбленностью.
Джулия пришла на работу, и Джордж сразу же послал ее за образцами обоев, которые срочно понадобились. Она решила вознаградить себя за скучный ланч в доме на площади. Джулия не отдавала себе отчета в том, что беспокоится из-за отсутствия Мэтти и за то, что утром в квартире никого не было. «Может быть, она уже вернулась», — подумала Джулия, поднимаясь по лестнице.
Когда она вошла, квартира была пустой, но пока она делала себе бутерброд, в кухне появилась Мэтти. Джулия взглянула на нее и заметила, что Мэтти выглядит радостной, хотя и усталой, с темными кругами под глазами.
— И где же всю ночь провела наша звезда? — поинтересовалась Джулия. — Ты видела газеты? Джордж так потрясен, что мне, пожалуй, стоит попросить надбавку к недельному жалованью за то, что я знакома с тобой.
— Да, впечатляюще! Эти обзоры…
У Мэтти был такой неуверенный вид, что Джулия подошла к ней и обняла. Странно, она как будто ревновала Мэтти, хотя, конечно, невозможно ревновать подругу из-за ее успеха, но непонятное раздражение поднималось в ее душе каждый раз, когда она думала о газетах и когда звонил телефон три раза, пока она была на кухне, и незнакомые люди настойчиво требовали Мэтти. Джулия еще крепче обняла ее.
— Где ты была, Мэтт? С тобой все в порядке?
— Я была у Джимми Проффита.
— У него? — Джулия вздрогнула. Ей не слишком понравился драматург. — Ты спала с ним? Ну и как?
— Это было прекрасно, — сказала Мэтти. — Он очень мил. Его можно сравнить с бриллиантом, — добавила она. — С ним я узнала, что такое истинное наслаждение и любовь.
— Ой, Мэтти…
Они взглянули друг на друга, рассмеялись, потерлись щеками. «Это все та же Мэтти — после всех событий, — с облегчением подумала Джулия. — Как я могла усомниться в этом, прочитав несколько строк в газете?» Застыдившись своих недавних чувств, она сказала:
— У меня не было возможности рассказать тебе вчера, как я горжусь тобой. У тебя замечательно получилось. Даже лучше, чем я могла представить. Ты лучшая из актрис.
— Спасибо, — отозвалась Мэтти и просияла.
— Ладно. Съешь мой бутерброд, я сделаю другой. Кофе еще не остыл.
— Я бы лучше выпила джина.
Мэтти сидела у камина в комнате Джесси. Снова обычная жизнь. Размеренная и спокойная. Мэтти была полна стремления удержать ее и продлить, убеждая себя, что пьеса и рецензии в газетах — только сахарная глазурь на будничном торте, и не будет иметь никакого значения, если вслед за первой не последует вторая порция этой глазури.
— Расскажи мне, что творится в свете. Чем вы вчера занимались?
— Со вчерашнего вечера? Немногим. В основном я общалась с матерью Блисса. К счастью, мне едва ли грозит стать ее невесткой. Ах да, Джордж сказал, чтобы Феликс зашел к нему. Он считает, что его ждет неплохая карьера.
— Нетрудно догадаться, благодаря чему, — грубовато отметила Мэтти.
Это была одна из старых шуточек, от которых обе они умирали со смеху.
— Мэтти, любимая Мэтти! Ведь ты не изменишься, ничего не случится только потому, что ты стала знаменитой?
— Ничто не изменит меня, — твердо сказала Мэтти. — Просто стало немного лучше.
Снова зазвонил телефон. Джулия махнула рукой.
— Иди сними трубку. Наверняка тебя.
Мэтти вскочила, смахнула крошки от бутерброда с губ, словно звонивший мог увидеть ее. Телефон стоял в углу, рядом с кроватью Джесси. Мэтти подняла трубку.
— Давайте, милая. Сюда. Идите в ногу с пуделем, прошу вас.
Было начало марта, и редкие лучи солнца, которые пробивались сквозь тяжелые тучи, слабо согревали воздух. Джулия дрожала, глядя на желтые кроны, торчащие из прошлогодней травы, и пыталась убедить себя в том, что ей тепло и что она совершенно расслабилась.
— О-очень высокомерно. Хорошо. Отлично. Идемте сюда, дорогая.
Она выгуливала своего обожаемого пуделя вдоль озера Серпентин в Гайд-парке. Был чудесный теплый день. Как восхитительно она выглядела в новом костюме, созданном Ив Сен-Лораном для показа осенней коллекции в доме моделей Кристиана Диора! Ей нравился ее костюм из малинового и черного твида, перетянутый в талии широким поясом из дорогой кожи и заканчивающийся юбкой, узкой внизу и открывающей колени на два дюйма. Ансамбль дополняла твидовая шляпа в форме абажура. На семенящего впереди фотографа она обращала не больше внимания, чем на муху или комара.
