Нора Робертс - Обманутые иллюзии
- А, как интересно, друг мой, ты обнаружил картину и сейф в ее спальне? - ворчливо спросил Леклерк, листая блокнот.
- Поддался ее чарам и трахался с ней до потери сознания, - ухмыляясь, Люк снял кожаную куртку, - и упал в собственных глазах.
- Casse pas mon coevr * , - пробормотал Леклерк, глаз его засветился от удовольствия. - В следующий раз сделаю так, чтобы Макс меня послал.
______________
* Не трави мне душу (фр.).
- Bonne chance *, старикан . Один час в обществе этой дамы затянет тебя так, что потом не вылезешь. Боже, она подмахивает так, что ты бы не... - он прервался на полуслове, услышав шаги на площадке лестнице. Там стояла Роксана и держалась рукой за перила. Вид ее был озадаченным, выражение лица холодным. С этим видом резко контрастировали два красных флага, в которые превратились ее щеки, что могло свидетельствовать либо о крайнем удивлении, либо о столь же крайнем возмущении. Не вымолвив ни слова, она повернулась и ушла. Люк услышал лишь, как хлопнула дверь. Теперь-то он по-настоящему уронил себя в собственных глазах. На душе стало противно. Хотелось удушить ее за это.
______________
* Желаю удачи (фр.)
- Какого черта ты не сказал мне, что она здесь?
- Ты не спросил, - ровным голосом ответил Леклерк. - Allons* . Макс уже ждет в кабинете. Он хочет узнать, что ты выяснил.
______________
* Пошли (фр.)
Наверху ничком на кровати лежала Роксана, с трудом сдерживая непреодолимое желание сокрушить все бьющиеся предметы. Она не пойдет у него на поводу. Он ей не нужен. Она не хочет быть с ним. Он ей безразличен. Если ему охота трахать богатых шлюх, то это его личное дело.
И шел бы он ко всем чертям! Ведь есть целая дюжина - ну, может быть, полдюжины - мужиков, которые с превеликим удовольствием освободят ее от гнета девственности. Не настало ли время выбрать одного из них?
А тогда уж и ей будет чем похвастаться. Она будет афишировать перед ним свои сексуальные похождения до тех пор, пока ему плохо не станет.
Нет, она проклянет себя, если примет такое решение только из чувства досады.
Она дважды проклянет себя, если опять останется в стороне, пока мужчины снимут все сливки. Когда они пойдут брать дом в Потомаке, она непременно будет вместе с ними. Что бы ни случилось.
* * *
- Я полностью готова, папа, - Роксана переместила аккуратно сложенную блузку из чемодана в шкаф в своем номере гостиницы "Ритц" в Вашингтоне. - Я выполнила условия договора; - Она столь же аккуратно уложила нижнее белье. Я закончила первый курс колледжа с хорошими оценками. Я намерена продолжать в новом учебном году осенью.
- Я доволен тобой, Роксана, - Макс стоял у окна, под которым жаркое вашингтонское лето расплавляло асфальт и поднимало над городом густое марево. - Но это дело планировалось в течение нескольких месяцев. Тебе было бы разумней начать с чего-нибудь помельче.
- А я предпочитаю начинать с самого крупного, - она принялась развешивать в шкафу платья и вечерние наряды с машинальностью прирожденной чистюли. - Я не новичок, и ты это знаешь. Я с детских лет тоже часть этой стороны твоей жизни. Правда, здесь я, к сожалению, стою за сценой. Я могу открыть замок так же быстро, а то и быстрее, чем Леклерк, - она аккуратно вывернула юбку наизнанку. - Благодаря Мышке я узнала почти все о двигателях и механике, - закрыв двери шкафа, она посмотрела на отца в упор. - Я разбираюсь в компьютерах лучше всех вас вместе взятых. Ты сам знаешь, что такого рода познания бесценны.
- Я высоко ценю твою помощь на начальном этапе этого дела, однако...
- Никаких "однако", папа. Время пришло.
- Тут ведь есть не только умственные, но и физические аспекты, - начал было Макс.
- Думаешь, я просто так целый год по пять часов в неделю здоровье гробила? - перебила его Роксана. Они дошли до перепутья. Роксана выбрала свой путь, и сейчас упиралась кулаками в бока. - Ты препятствуешь мне, потому что, как отец, беспокоишься, что я сойду с пути праведного?
- Ну, конечно, нет, - он был вначале шокирован, потом оскорблен. - Я смею считать, что занимаюсь древним и редким искусством. А воровство - это моя освещенная веками профессия, моя девочка. Она не имеет ничего общего с хулиганами, которые грабят людей на улицах, или кровожадными недотепами, которые врываются в банки с оружием в руках. Мы разборчивы. Мы романтики, голос его зазвучал возбужденно, - мы артисты.
- Ну, хорошо, тогда, - она подошла к нему и поцеловал в щеку, - когда же мы начинаем?
Он посмотрел сверху вниз на ее улыбающееся, самоуверенное лицо и засмеялся.
- Ты - моя гордость, Роксана. - Знаю, Макс, - она еще раз поцеловала его, - знаю.
15
Центр имени Кеннеди предоставил на сей раз сцену крупному и помпезному шоу. Телекамеры готовились снимать его для специальной программы, запланированной для показа на осень. Макс поставил шоу в трех отделениях с оркестром, сложным освещением и замысловатыми костюмами. Представление было рассчитано на сто две минуты.
Шоу началось с появления Макса на затемненной сцене в лунном свете, излучаемом одиноким прожектором. На нем была темно-синяя бархатная мантия, затканная сверкающим серебром. В одной руке Макс держал палочку, тоже серебряную, которая сверкала в свете прожектора. В другой - стеклянный шар. Так, наверное, выглядел Мерлин из сказки о короле Артуре, когда колдовал над рождением короля.
Темой представления было волшебство. С достоинством и пафосом он играл роль чародея-мистика. Он поднял шар кончиками пальцев. Шар сверкал множеством огоньков, когда Макс рассказывал публике о заклинаниях, демонах, алхимии и черной магии. Зрители, уже зачарованные происходящим на сцене, увидели, как шар плывет по воздуху мимо складок бархатный мантии, над концом волшебной палочки. После произнесенного Максом громкого заклинания шар закружился над его головой. Все это время шар сверкал каким-то внутренним светом, бросал то ярко-красные, то сапфировые, то янтарные, то изумрудные блики на его поднятое вверх лицо. Зал затаил дыхание, когда шар стремительно полетел вниз, и захлопал в ладоши, когда он остановился в нескольких сантиметрах над полом сцены и стал описывать дугу в воздухе, поднимаясь все выше и выше к вытянутым вперед рукам Макса. Вновь Макс взял шар кончиками пальцев, один лишь раз коснулся его сверкающей волшебной палочкой и подбросил высоко вверх. Шар рассыпался серебряным дождем, после чего погасли все огни.
Через несколько минут, когда сцена осветилась вновь, посредине ее стояла Роксана. Она вся сверкала серебристым светом. В волосах светились звезды, на руках искрились блестки. Она стояла, распрямившись, словно меч, скрестив руки на груди и закрыв глаза. Когда оркестр заиграл Шестую симфонию Бетховена, она закачалась и открыла глаза. Она заговорила о чарах, об утраченной любви, о сглазе. Когда она подняла руки, из кончиков пальцев полетели искры. Ниспадавшие на плечи огненные кудри развевались на невидимом ветру. Прожектор выхватил из темноты стоящий рядом с ней столик с колокольчиком, книгой и незажженной свечой. Сложив ладони вместе, она извлекла из них огонь, пламя шумно вырвалось наружу, словно затаенное дыхание. Когда она проносила руки над свечой, оно вылилось из ладоней и зажгло фитиль.
Мгновенное движение руки, и страницы книги стали переворачиваться, вначале медленно, потом быстрее, еще быстрее, и превратились в вихрь. Колокольчик поднялся над столом между вытянутыми руками. Руки задрожали, и колокольчик зазвенел. Внезапно под столом, где не было ничего, кроме пустого пространства, ярко загорелись три свечи. Их огонь поднимался все выше и выше, пока не охватил весь столик, возле которого освещенная пламенем, стояла Роксана. Она выбросила вперед руки и на месте горящего стола не осталось ничего, кроме дыма. В этот миг зажегся еще один прожектор. В левом углу сцены появился Люк.
На нем был расшитый золотом черный костюм. Удачно наложенный Лили грим подчеркивал скулы и выделял брови. Волосы цвета вороньего крыла, почти такой же длины, как у Роксаны, свободно ниспадали на плечи. Он показался Роксане похожим на сатира и одновременно на пирата. Ее сердце предательски дрогнуло, но она тут же погасила в себе искорку желания. Они стояли в разных углах сцены, их разделяла пелена дыма. Ее поза была вызывающей: голова откинута назад, одна рука поднята вверх, другая вытянута в сторону. Струя света вырвалась из кончиков ее пальцев и метнулась к нему. Он поднял руку и, казалось, поймал ее. Зал взорвался аплодисментами. Необычная дуэль продолжалась. Ее участники приблизились друг к другу, метая дым и огонь. Прожектора залили сцену золотисто-розовым светом, имитирующим восход солнца.
Роксана закрыла глаза рукой, как ослепленная ярким светом. Затем руки ее беспомощно опустились, голова упала на грудь. Серебристое одеяние, казалось, шипело от света, пока она раскачивалась на месте, словно тело ее было привязано веревками к рукам Люка. Он сделал несколько пассов руками, едва не касаясь ее, затем провел вытянутой рукой перед глазами, дав понять, что она вошла в транс, и медленно-медленно, одним движением руки отодвинул ее вглубь сцены. Ноги ее оторвались от пола. Спина ее была прямой, как копье, когда он взмахами рук "положил" ее ни на что иное, как на клубы голубоватого дыма.
