Эдит Лэйтон - Гордое сердце
Даже если он не догадывается, мне все равно стыдно из-за того, что другие люди все видят. Лучше я поеду домой. Я нужна мальчикам, а они мне. - Она поднялась со стула.
- Нет, подожди, - вскрикнула Джилли. - Не сбегай. Ты еще не можешь возвращаться. Я устраиваю бал для тебя. Очень важно, чтобы ты на него пошла и увидела, как все к тебе привязались. Кроме того, может, ты найдешь кого-нибудь другого.
- Джилли, - твердо сказала Александра, - послушай теперь меня. Я немного влюблена в графа, и мне очень жаль, что вы заметили, но, клянусь, я никогда не относилась к этому всерьез. Никогда! Как я могу? - Она подумала о том, как убеждала себя по ночам. Сейчас надо произнести эти слова вслух. Это больно, но необходимо. - У меня нет ни положения, ни состояния, ни места в этом мире, кроме собственного дома, а это всего лишь домик в глуши. Я мало что могу предложить любому мужчине, и ничего такому, как он, я знаю это.
- Но ты хорошенькая, - начала Джилли. Александра перебила ее.
- О да, - с горечью произнесла она. - Лондонский хлыщ, который приставал ко мне тогда у дома, назвал меня здоровой деревенской девкой, и знаешь, я ударила его не из-за этого. Потому что это правда. Я не говорю, что страшна, но и не такая уж красавица.
Она проглотила комок в горле, вспоминая, как ударила бесцеремонного незнакомца, не из-за того, что тот пытался поцеловать ее, а поскольку затронул тему, которой она стыдилась. Она знала свои плюсы, они появились с возрастом. Раньше она была всего лишь некрасивой девочкой, крупной для своих лет, работящей и серьезной, вот почему мистер Гаскойн выбрал ее, чтобы заботиться о мальчиках. И воспитатели не задали ему никаких вопросов, поскольку было ясно, что она не столкнется с опасностями, какие могли бы поджидать хорошенькую маленькую девочку.
- Я ширококостная крестьянка, - мрачно продолжала Александра. - Самое лучшее, что обо мне можно сказать, - что у меня приятное лицо и широкие бедра, подходящие для вынашивания детей. - Джилли попыталась было возразить, но Александра не остановилась. - Подумай, так оно и есть. Граф Драммонд привык к утонченным дамам света или к изысканным ночным подружкам, как ты говорила. Мы с ним встретились совершенно случайно. Если бы он увидел меня на улице, то прошел бы мимо. Если бы его лошадь потеряла подкову, а не седока, Драмм мог бы остановиться у нашего дома и спросить, как проехать к кузнецу, и задержался бы поговорить, поскольку он вежлив. А потом бы уехал, не оглянувшись, и ты это знаешь. Но я даже тогда ни за что не забыла бы его. Он только потому привязался ко мне, что я заботилась о нем, больном и беспомощном.
Джилли тоскливо смотрела на нее.
- Жизнь - не сказка, - произнесла Александра, пока Джилли подыскивала слова. Александра кивнула с грустным удовлетворением, понимая, что ее подруга не может с этим поспорить. - Ты - сама доброта, Джилли, но сказочных фей не существует. Я приехала в Лондон, чтобы только посмотреть на графа. Она опустила глаза. - Признаюсь, что мысли о Драмме не дают мне думать о других мужчинах. Но это все, на что я надеялась в Лондоне. А нашла гораздо больше - тебя и твоего мужа, те интересные места, которые я посетила, и добрых людей, с которыми познакомилась. Я никогда вас не забуду, но я не принадлежу к вашему кругу, и никакие приглашения на бал не могут изменить этого. Мое время здесь закончилось, тем более что теперь я знаю: меня будут жалеть или бранить, если я останусь.
- Ни то и ни другое! - запротестовала Джилли. - Я имела еще меньше, когда повстречала Синклеров, и посмотри на меня сейчас!
Александра улыбнулась.
- Да, стоит посмотреть на тебя. Я думаю, ты самая красивая женщина из всех, кого я встречала, и самая жизнелюбивая и веселая. А я всего-навсего женщина, которая спасла аристократа после несчастного случая. У меня есть достоинства. Но ничего особенного. Я даже не ожидала награды, которую получила. И я довольна.
- А вот и нет!
- В некотором смысле да. И я бы предпочла отправиться домой с незадетой гордостью, чем идти на бал и чувствовать, что все жалеют меня.
- Мне надо было вырвать язык! - воскликнула Джилли. - Но я только хотела дать тебе хороший совет.
- Это ты и сделала.
- Пожалуйста, останься на бал, - взмолилась Джилли, - или я никогда не прощу себя. Не волнуйся о том, что подумают люди. Ты права, когда говоришь, что не принадлежишь к их кругу. Счастливая. Эти люди стали бы обсуждать и святого, они ради этого живут. Пусть даже кто-то решит, будто ты неравнодушна к Драмму. Какой ничтожный повод для сплетни! Половина женщин, познакомившись с ним, испытывает то же самое. Такое заинтересует их не больше чем на час. - Джилли увидела, что Александра колеблется, и решила нажать: - А вот гадать, почему в последнее время Аннабелл и Драмм проводят так много времени вместе, им гораздо интереснее. Эта сплетня волнует лондонский свет, как когда-то слухи о готовящемся вторжении французов на воздушном шаре. Деймон говорит, что во всех клубах джентльмены спорят на деньги, когда Драмм собирается сделать ей предложение. Алли, бал - это мой подарок тебе. Пожалуйста, останься и на следующий день можешь ехать домой, я обещаю! Самое лучшее, что произошло в результате падения Драмма, - это то, что мы с тобой познакомились. Я хочу, чтобы мы остались подругами. Ты не из знатных, и я тоже, ты умница, честная, мудрая, в общем, очень хорошая. И красивая - я не лгу! Я бы хотела, чтобы Драмм снова треснулся головой и из него вылетела бы вся дурь и он смог бы полюбить тебя так, как следует, яростно произнесла она, - потому что ты бы так ему подошла! Но если он не может, я хочу, чтобы у тебя были другие возможности стать счастливой. Ты не обычная, не такая, как все. И ты действительно заслуживаешь большего.
Александра не хотела разочаровывать Джилли, потому что тоже ценила их дружбу. Но она знала, что уже получила все, что заслужила, - эту поездку в Лондон и многое другое. Произошло то, что предсказывал мистер Гаскойн. Она почувствовала себя несчастной. Надо было помнить о своем месте. Он научил ее многому, но, как он и говорил, свинья, умеющая считать, - это не более чем образованная свинья. Александра сидела молча, отвернувшись. Джилли боялась заговорить, чтобы не сбить ее с толку. Подумав, Александра произнесла:
- Хорошо, ради тебя. Но потом я поеду домой. - Она подняла голову и посмотрела на Джилли. - Значит, говорят, что он всерьез ухаживает за Аннабелл? Как ты думаешь, это правда?
***
Маленький старичок носился по кабинету, и голос его становился громче с каждым шагом.
- Я здесь, чтобы сказать вам - это грязная ложь, - рычал он, грозя пальцем графу Драммонду, который молча сидел за письменным столом. - А тот, кто распространяет ее, - мой враг, потому что я такой же лояльный гражданин, как вы, милорд, и я буду драться с каждым, кто станет с этим спорить! Я прибыл сюда из Сассекса, чтобы найти негодяя, который чернит мою репутацию, и след привел прямо к вам! Говорят, вы недееспособны, так я подожду, но если для спасения моего доброго имени требуется дуэль на пистолетах на рассвете, так тому и быть!
У Драмма звенело в голове. Этот тип кричал уже долгое время, и он не мог вставить ни слова. Наконец, старик замолчал.
- Я не говорил, что вы враг, - спокойно сказал Драмм. Это снова завело его посетителя. Его лицо стало еще краснее.
- А если нет, то почему ваш дружок расспрашивал обо мне во всех переулках вокруг моего дома, а? - Он ткнул пальцем в Эрика, молча стоявшего у окна.
- Я тоже не говорил, что вы враг, мистер Макдоналд, - ответил Эрик.
- Нет, но вы расспрашивали обо мне, - ядовито произнес Макдоналд. - Вы расспрашивали всех подряд, а это наводит людей на определенные мысли, верно? Теперь мои соседи смотрят на меня, словно у меня выросла вторая голова, а я такой же лояльный гражданин, как...
- Мистер Макдоналд, - с силой сказал Драмм, - правда заключается в том факте, о котором знают всего лишь несколько людей, и я бы не стал с вами разговаривать, если бы не считал это справедливым. - Он понизил голос, и старик затих, внимательно прислушиваясь. - На мою жизнь покушался кто-то из врагов правительства. Ваше имя всплыло при расследовании, - добавил он, подняв руку, чтобы предотвратить новый взрыв негодования. - Джеймс Макдоналд, из Айви-Клоуз в Сассексе. Это вы? Вот, сэр, единственная причина, по которой мой друг всех расспрашивал.
- Это из-за мерзавца Макдугала! - в ярости вскричал старик. - Я знал! Он так и не простил меня с того самого дня, как Джеймс-младший попросил у него лучший серп, бросил его в траве и забыл, пока тот не проржавел, и сколько бы мы его ни скребли...
- Дело в том, что вы поддерживали почтовую переписку с Луисом Гаскойном, известным сторонником Наполеона, - сказал Эрик.
Макдоналда словно громом поразило.
- Я? Я никому не пишу писем!
Внезапно он замолчал. Мужчины увидели, как гнев на его лице исчез, уступив место ужасу. Он прижал руку ко лбу.
- Мой болван сын, - тихо произнес старик. - Ох, Джейми, каким же ты был дураком. - Он, казалось, сразу одряхлел и стал меньше ростом. - Похоже, мой сын Джеймс - тот, кого вы ищете, - с усталым вздохом признал старик. - Но если бы его можно было найти, я бы давно вернул его домой. Он познакомился с вашим мистером Гаскойном в школе. Там он сошелся со многими горячими головами, и это неудивительно. Он поддерживал Наполеона? - Еще один тяжелый вздох. - Наверное, он из-за этого уехал за границу. Сбежал, не оглянувшись, и вот уже три года мы ничего о нем не слышим. Я заработал немного денег, и мы послали его в хорошую школу, чтобы он познакомился там с джентльменами, но он сдружился только с отбросами. Это так похоже на нашего Джеймса.
