Эйлин Гудж - Чужое счастье
— Скажи ему, что я постараюсь. И что… — у нее перехватило дыхание от волнения, — его тетя Анна шлет ему поцелуй.
Казалось, Лиз сама вот-вот расплачется.
— Все готово на завтра. Я говорила с Гленном. По его словам, придут все, кто хоть что-либо значит в этом мире. — На ее лице было написано отвращение к агенту Моники, несмотря на то что она выдавила из себя легкую ироническую улыбку. — Жаль, что Моники здесь нет. Ей бы понравилась каждая минута этого действа.
Анна почувствовала, как оцепенение покидает ее и уступает место панике. Она была так возбуждена от сегодняшнего слушания, что похороны совсем выскочили у нее из головы. А что, если она не сможет выйти из тюрьмы вовремя? Не попасть на похороны сестры… Анна не могла этого даже представить.
Приближался судебный пристав, и Финч, став перед Анной, словно пытаясь заслонить ее, сказала яростным тихим голосом:
— Помни: они не доберутся до тебя, если ты им не позволишь.
Последним, что запомнилось Анне, когда ее уводили прочь в наручниках, был образ стройной темноглазой девочки в юбке и симпатичной блузке. Финч сердито смотрела неизвестно на кого.
— Мы могли бы пройти по домам. Людям всегда сложнее сказать «нет» тебе в лицо. — Финч перевела взгляд с Энди на Саймона, а затем посмотрела на сидевшего напротив нее Люсьена, задумчиво попивавшего кока-колу.
— Мы там можем пару пальцев потерять, — заметил Саймон.
Энди неодобрительно глянула на него.
— Я думаю, что большинство людей с удовольствием помогут.
Саймон поправил очки, соскользнувшие на кончик носа.
— Все, что я имел в виду, это то, что по теории вероятности…
Энди добродушно толкнула его в плечо.
— Может, ты и умный, но ты не можешь знать все на свете.
Иногда они вели себя скорее как брат и сестра, но Финч заметила, что Саймон может быть и романтиком, как в тот раз, когда он удивил Энди, купив билеты на концерт Энрике Иглесиаса — вряд ли он сделал бы это для себя.
— Кто со мной? — После утреннего слушания Финч устроила чрезвычайное собрание совета в кафе «Три-Хаус». Сейчас, глядя на присутствующих, она прекрасно осознавала, что потратить весенние каникулы на то, чтобы собирать пожертвования по соседям, было не лучшим времяпровождением.
— Я, — сказал Люсьен. — Говоришь, нужно работать парами? — он глянул на Финч. — Так, чтобы, если возникнут проблемы, у нас был резервный состав?
— Отличная идея. Я буду защищать Саймона, если ему придется нелегко. — Энди ухмыльнулась своему парню, который, что и говорить, скорее победил бы кого-нибудь в шахматы, чем в настоящей драке.
— О’кей, ты идешь с Саймоном, а я с Люсьеном. — Финч отвела взгляд, чтобы Люсьен не смог заглянуть ей в глаза. Пока что ей удавалось держать его на довольно комфортном для себя расстоянии вытянутой руки. Обычно они гуляли вместе с Энди и Саймоном, а те несколько раз, когда оставались вдвоем, Финч пыталась придерживаться нейтральных тем. После того как она отказалась пойти к Люсьену домой, сказав, что ей нужно работать, он больше не приглашал ее. Наверное, он почувствовал, что она еще не готова.
Энди подняла стакан.
— За Фонд Защиты Анны Винченси. Хочу, чтобы вы знали, что ради этого я отказываюсь от участия в «Литл Фловерз», — сказала она со смехом. Это, должно быть, была шутка, потому что из-за активного участия ее матери в делах церкви Энди приглашали на каждое мероприятие, которое устраивала организации молодых католиков.
— А как насчет тебя? — обернулась она к Саймону.
Он пожал плечами, проговорив с абсолютно безразличным видом:
— Я вообще-то собирался лететь на Ближний Восток, чтобы помочь с переговорами о мирном урегулировании, но думаю, им придется уладить это без меня.
Энди и Финч прыснули со смеху, но Люсьен продолжал молчать. Во время зимних каникул отец брал его с собой кататься на лыжах в Вейл. Что за экзотическое место будет на этот раз? Финч почувствовала обиду, но поняла, что это нечестно. Какими бы ни были планы Люсьена, он готов был пожертвовать ими ради Анны.
«Будь реалисткой! Он делает это ради тебя», — говорил ей внутренний голос. Финч отбросила эту мысль, глядя на маленького мальчика, быстро поднимавшегося по лестнице к домику на дереве.
Энди всегда дразнила Финч, называя Люсьена ее парнем. В действительности они только держались за руки. Не то чтобы Финч не думала о большем, но зачем портить хорошие отношения. Все парни, с которыми она когда-то спала, только пудрили ей мозги. И вдобавок один из них наградил ее гонореей.
— Один за всех и все за одного, — Саймон чокнулся бокалом с Энди.
— Сквозь огонь, воду… медные трубы и чертовы зубы, — вторила ему Энди.
Финч почувствовала, как к ее горлу подкатывает комок, — что бы она делала без своих друзей? Она оживленно сказала:
— О’кей, давайте распределим территорию. Думаю, нужно начать с наших собственных районов.
— Да, сказать «нет» сложнее, когда тебя знают в лицо, — Энди задумчиво помешивала лимонад трубочкой. — Когда я продавала печенье от организации девочек-скаутов, миссис Чедвик, наша соседка, всегда покупала, по крайней мере, десять коробок.
— Слушайте, у меня есть идея получше. Мы могли бы сделать телевизионное шоу. — В голосе Саймона слышались нотки сарказма, когда он смотрел на сидевших за столиком на другом конце патио репортеров, нагруженных камерами и другими приборами. Они походили на охотников во время сафари.
Вспомнив о сцене в зале суда — неистовая толпа и огневой шквал слепящих вспышек, — Финч вздрогнула при мысли о повторении этого опыта.
Но, осмотревшись в битком набитом патио, она передумала, увидев там тучного преподобного мистера Григсби с его такой же дородной таксой Лили, к чьим хромым задним лапам были привязаны выполненные на заказ колеса. И доктора Генри, приезжавшего к ним дважды на прошлой неделе, чтобы осмотреть больные ноги Панча. Рыжая Мирна Макбрайд, обладательница книжного магазина «Последнее слово», обедала с Гейли Варингтон из агентства путешествий «Туда и обратно», а за соседним столиком сидел чокнутый друг Сэм, адвокат мистер Кемп со своей девушкой, мисс Хикс из библиотеки. Мисс Хикс поймала взгляд Финч и помахала ей; она помогала девочке с исследовательской работой по медоносным пчелам, на которую сама ее и вдохновила.
Финч заметила мисс Элисон, школьную медсестру, которая рылась на полках со старыми книгами в глубине патио. Мисс Элисон была из тех людей, о существовании которых едва ли догадываешься до тех пор, пока тебе не приходится идти в медпункт: невзрачная и, на первый взгляд, без чувства юмора. Ее волосы, зачесанные за уши, были бесцветными, а глаза потухшими, будто слишком долго смотрели в темноту. Но в тот раз, когда Финч ободрала коленку, играя в футбол, мисс Элисон смазала и перебинтовала ее рану очень нежно, говоря с девочкой тихим голосом, чтобы та не нервничала.
Маленький мальчик в домике на дереве окликнул свою мать, которая сидела внизу и попивала чай со льдом, читая старую книгу в бумажной обложке. Финч задумалась над тем, как хорошо было бы провести детство в Карсон-Спрингс, где даже те люди, которые тебя не знали, здоровались с тобой, словно были твоими старыми друзьями, и только один человек считается здесь настоящим психом — старый Клем Вули, который был совершенно безобидным, несмотря на то что повсюду таскал с собой своего невидимого закадычного друга Иисуса. Затем, вспомнив о том, что хотя Анна и прожила здесь всю свою жизнь, это не помогло ей и она оказалась в тюрьме за преступление, которое не совершала, Финч невольно вздрогнула под теплыми лучами солнца.
Щелчок объектива — один из репортеров сделал снимок столетнего дуба, в честь которого было названо кафе — заставил Финч очнуться. Ее мысли вернулись к насущной проблеме, и она сказала:
— Я знаю, кто нам может помочь.
— Кто? — спросила Энди.
— Отец Риардон. Он мог бы сделать объявление в воскресенье. Ну, вы знаете, как для поездки по сбору средств на Рождество.
Энди воспрянула духом.
— Отличная идея. Я скажу маме, чтоб она его попросила. — Отец Риардон был одним из ближайших друзей Герри, поэтому этот выбор был очевиден.
— Я тоже мог бы попросить своего отца, — тихо сказал Люсьен, словно не хотел подчеркивать тот факт, что его отец богат. — Если застать его в хорошем настроении, он обычно довольно щедр.
Взгляд Финч случайно упал на руку Люсьена, лежавшую на спинке стула. Хотя день был непривычно теплым для апреля, его рубашка с длинными рукавами оставалась застегнутой на все пуговицы. Возможно, когда-нибудь Люсьен расскажет ей о шраме на запястье.
Саймон извинился и отправился в магазин сувениров за картой. Когда они разделили территорию, Финч, отставив стул, сказала:
— О’кей, давайте начинать.
