Лорна Мартин - Женщина на грани нервного срыва
Наступила суббота. Было уже шесть вечера, а никто до сих пор не постучал в мою дверь и не предложил бросить все дела, чтобы прошвырнуться на летающей тарелке в глубины космоса или заняться чем-то столь же захватывающим. В конце концов я позвонила сестре и робко спросила, как там приглашение на прощальную вечеринку Дэвида — еще в силе?
Луиза, Скотт и Кэти зашли ко мне, чтобы по-быстрому выпить «для разогрева».
— Может, мне в знак уважения надеть ожерелье с подвеской в виде африканского континента? — спросила я.
Они в замешательстве переглянулись.
— А что это за ожерелье? — поинтересовалась Луиза.
— Вот. — Я показала им дешевенькие, но милые моему сердцу бусы из дерева и куска резины, вырезанного из старой покрышки.
— Это Африка? — удивился Скотт. — Похоже на засохшую жвачку.
— Ради бога, надевай, если хочешь. — Луиза нахмурилась.
Опрокинув по джин-тонику, мы отправились в бар под названием «Козел». Это отличное местечко в западной части Глазго. Выглядит стильно и полно очарования уютной старомодной пивнушки. Я надела свой любимый чернорозовый топик-безрукавку в горошек, джинсы и сабо. И разумеется, африканское ожерелье. Стоял замечательный летний вечер. Все столики в просторном дворе паба были заняты.
Дэвида я углядела еще издалека. Он направлялся к группе мужчин, держа в руках несколько бутылок пива. С расстояния он показался мне гораздо симпатичнее, чем на вечеринке у Луизы, хотя и тогда произвел весьма благоприятное впечатление. Просто в тот раз я думала о другом. Он действительно очень напоминал Роджера Федерера — глубоко посаженные темные глаза, буйная шевелюра. Он был в джинсах и простой белой рубашке, выглядел довольным жизнью и, что меня особенно привлекало, явно не испытывал потребности окружать себя свитой юных поклонниц.
— Привет! — Дэвид улыбнулся, быстро раздал приятелям пиво, откинул с лица непослушную прядь и поцеловал меня в щеку. — Рад снова тебя видеть.
А какой у него голос! Потрясающе сексуальный. Луизе и Кэти тоже досталось по братскому поцелую, а Скотту — крепкое рукопожатие и хлопок по спине. Дэвид познакомил нас со своими друзьями — Джо, Файзалом, Дэрилом, Кристофером и Мартином — и спросил, кто что будет пить.
Когда он посмотрел на меня с вопросительным: «Лорна?» — меня пробрала дрожь. Плохой знак. Я ведь должна быть равнодушна к мужчинам!
— Э-э… что я буду пить? Ну-у… «Миллер», пожалуй. Спасибо. Большое спасибо.
Гос-с-споди!
Когда он отошел, Луиза покосилась на меня с улыбкой. А Кэти, понизив голос (истинный подвиг с ее стороны), заявила:
— Он ошизительный.
Я уже практически впала в транс.
— А? Что?
— Говорю, он ошизительный. — Кэти, судя по всему, тоже была выбита из колеи.
— Ш-ш, — зашипела Луиза, умудряясь едва шевелить губами. — Идет.
— Ну что? — Он раздал всем напитки и ослепительно мне улыбнулся: — Беседовала еще с какими-нибудь коровами?
— Что?
В подобных ситуациях у меня на лице появляется слегка недоуменное выражение, которое, по словам Луизы, переводится так: «Привет, меня ненадолго выпустили погулять из дурдома».
— Фрэнсис Дон Бэг Третья? Кажется, так ее звали? Когда ты стажировалась в газете.
— Ах да… — Он запомнил имя моей коровы! — Э-э… нет.
— Нет?
— Нет, — повторила я без тени иронии. Это должно было усилить комический эффект, но мои слова прозвучали полным бредом. — Ты спрашивал, не беседовала ли я с коровами. Нет, не беседовала.
— Понятно. — Он отхлебнул пива.
Черт. Ну почему? Почему со мной всегда это происходит? Почему всякий раз, когда мне нравится мужчина — пусть даже самую капельку, — я начинаю строить из себя невесть что, впадаю в гробовую серьезность и совершенно утрачиваю способность шутить? Почему я не могу поступать, как велят элементарный здравый смысл и бесчисленное множество статей в дамских журналах, которые я читаю уже лет двадцать? Быть остроумной и обворожительной, мило щебетать, не слишком много говорить о себе, задавать собеседнику наводящие вопросы. Почему у меня есть только две модели поведения: или мычать как полная дебилка, или без устали нести всякую чушь? Почему? Ну почему?! И почему проклятая доктор Дж. меня не вылечила? Дура некомпетентная.
Заметив мое перевернутое лицо, Луиза попыталась спасти ситуацию.
— Возможно, с коровами она и не общалась, ха-ха-ха. — Сестра уставилась на меня, словно говоря: «Смейся, дурында, или хотя бы улыбнись, это была, типа, шутка». — Но зато в августе она собирается на Ямайку. Правда, Лорна?
— М-м, угу. — Я ухитрилась изогнуть губы в карикатурном подобии улыбки. — Собираюсь. Я действительно еду на Ямайку. Да, еду. Я пересмотрела свое решение отказаться от заграничных командировок и приняла предложение главреда смотаться на Карибы.
— Здорово, — сказал Дэвид. — А про что будет статья?
— Статья? — переспросила я в манере доктора Дж. Только я не хотела заставить его поразмыслить над сказанным, чтобы выявить скрытый смысл. Я просто пыталась выиграть время, лихорадочно придумывая, как бы пошутить. — Про что статья? Да так, статья-галиматья. Ха-ха-ха-ха-ха.
Очевидно, в этой компании жалкие потуги на юмористические рифмы очков мне не прибавят. Теперь уже не я, а Дэвид, Луиза, Кэти и Скотт были вынуждены выдавить слабые улыбки. Луиза и Скотт переглянулись с таким видом, словно перед ними творилось нечто невообразимо чудовищное.
Я сделала большой глоток из своей бутылки, только сейчас заметив, что начисто содрала с нее этикетку. М-да.
— Секс! — провозгласила я. — Это секс. Секс. Секс.
Вежливая улыбка Дэвида переросла в широкую ухмылку.
— В смысле?
— Секс. На Ямайке я буду писать про секс.
Я умудрилась более-менее внятно поведать, что главный редактор заказал мне статью о набирающем силу женском секс-туризме. Тысячи одиноких дам зрелого возраста из Америки и Европы стекаются на Карибские острова, где заводят ни к чему не обязывающие интрижки с молодыми чернокожими мужчинами.
— Секс, пляжи и альфонсы, — заключила я.
— Ну, похоже, перенапрячься тебе не грозит, — сказал он.
Я хотела было ринуться в бой и растолковать, что вообще-то любая журналистская работа требует серьезных усилий. К счастью, я вовремя себя окоротила. Тем не менее «Миллер» развязал мне язык, хватило всего нескольких глотков.
— Даже не знаю, жестоко поступил со мной главред или наоборот. Видишь ли, он предложил мне это задание сразу после того, как я призналась, что дала обет воздержания. Я решила отказаться от секса, потому что… Ой!
Луиза смотрела в сторону, любуясь роскошным архитектурным ансамблем — стена паба и соседние домушки. Невозможно было догадаться, что секунду назад она изо всей силы пнула меня ногой под столом, призывая не устраивать Дэвиду экскурсию по дымящимся руинам моей личной жизни. Впрочем, зная меня как облупленную, она понимала, что сбить с намеченного курса меня вряд ли удастся. Поэтому она взяла беседу в свои руки и направила ее в более безопасное, как ей казалось, русло. Она спросила Дэвида, предвкушает ли он свою поездку в Малави.
Все посмотрели на него. Но Дэвиду не удалось потрясти нас рассказами о спасении человеческих жизней, потому что кое-кто его опередил:
— А я была в Малави!
Таким гордым тоном Нил Армстронг мог бы сказать: «А я был на Луне».
Мы поговорили о Малави. Солировала, разумеется, я — с таким апломбом, словно была членом комиссии ООН и провела в Африке не неделю, а, по меньше мере, несколько лет. В завершение разговора Дэвид сказал, что тоже бывал в Малави. Два раза.
— О, круто, — ответила я и немедленно похвасталась своим ожерельем: — Кстати, я надела эти бусы… э-э… ну вроде как в знак уважения, как-то так.
Тут же вмешалась моя внутренняя доктор Дж.
— То есть нет. Я надела эти бусы в знак уважения. Я должна научиться выражаться яснее и не прятаться за пустыми словами.
Луиза, Скотт и Кэти вновь озабоченно переглянулись. Дэвид рассмеялся и присмотрелся к моему ожерелью:
— А что это?
— Подвеска в виде африканского континента. Мне подарили ее в Малави.
Я стала в подробностях рассказывать, как делают эти штуковины.
— Ее смастерил пятилетний мальчик по имени Чинсинси, что означает «тайна», он живет в деревне под названием Виски.
Дэвид снова как-то загадочно улыбнулся и начал обсуждать со Скоттом какие-то профессиональные вопросы.
— Вот почему я решила отказаться от секса, — зашептала я Луизе. — Связываться с мужчинами противопоказано. Это же полный мрак. Очень трудно найти человека, который бы мне хоть чуточку нравился. Но еще труднее — выпутаться потом из этих отношений. Терпеть не могу мужиков. Надо держаться от них подальше.
Луиза покачала головой:
