Ксения Васильева - Извини, парень
В.Н. считал, что надо каждому из беглецов позвонить, как только наступит приличное время для звонка.
Ирина ничего не отвечала, а что-то свое думала, потому что посередине его фразы вдруг сказала. - Знаете, Володечка, мне не нравится Линино вранье. - Как?? - вскинулся В.Н. - Что она, простите, врет? - Все, ответила уверенно Ирина Андреевна. - Все, милый Володечка. Только зачем? Вот где собака зарыта. - Постойте, постойте, Ирина Андреевна! Скажите тогда, почему вы так убеждены?..
В.Н. не мог себе представить, что Лина ВРЕТ, как довольно грубо выразилась о любимой подруге Ирина Андреевна. - Убеждена, - заявила Ирина. - Вот посмотрите, Володечка! Лина вчера говорила со мной о Нельке, сестре, что та, нахалка, давно не пишет, разъезжает там по гостям и странам и хоть бы сообщила что-нибудь! А уж о привезенном женихе Лина бы мне сказала, не утерпела. В общем, про сестру и жениха - ложь. Хотя...
Они вместе подумали об одном.
В.Н. не выдержал. - Ирина, неужели вы так думаете?.. - А почему нет? ответила она вопросом. - Что здесь такого. Лина давно в Стаса влюблена, может быть, и он раскачался... Квартира у неё - живи, не хочу, - Ирина усмехнулась. - А хочешь - живи... Сговорились и решили побыть вдвоем. Значит, и Стас наврал?.. - В.Н. в себя прийти не мог от этих домыслов, похоже, весьма реальных. - Матушку свою больную приплел...
Про наезды, о которых сообщил ему Стас, не сказал, - не хотел пугать Ирину.
Ирина Андреевна пожала плечами: ну, что он может кого угодно приплести, я не сомневаюсь. - Вы все-таки плохо к нему относитесь? спросил осторожно В.Н. - Наверное, да, - сказала Ирина, - он - фальшивый человек, так мне кажется. - Вы мне этого не говорили... - поразился В.Н. А вы меня не спрашивали, - ответила она, - зачем я буду лезть со своим личным взглядом на человека. А если я ошибаюсь? А вы станете его подозревать во всех грехах?.. Ведь так неприятно, когда на тебя косо смотрят. Я как раз рада была, что вы к нему помягчели... - Да, я как-то изменил свое мнение, - он хорошо работал, помогал в трудные моменты, мне казалось, что все наносное ушло... Но Лина же не дурочка! Ну, нравится он ей... Ну, поспят они друг с другом в удовольствие... - откликнулась Ирина, - Но зачем врать? Придумывать что-то?.. Лина могла бы просто сказать, что два дня её не тревожили. Кто бы потревожил?.. - Вероятно, Лине не хотелось, чтобы их связь стала общеизвестна, предположил В.Н.
Ирина усмехнулась: если бы я одна об этом знала, - это общеизвестно? Она мне всегда все рассказывала, даже о позорных, как она говорила, страницах её жизни. А тут... полное молчание, прячет глаза, сама какая-то то ли встревоженная, то ли напуганная...
У В.Н. опять проступила дрожь, и он уже не мог с ней справиться. Он предложил Ирине позвонить Лине и матери Стаса. Давайте позвоним, согласилась она без энтузиазма, - только мне думается, нарвемся мы с вами, Володечка, опять на какое-нибудь вранье... - Вы пугаете меня, Ирина... тихо сказал В.Н., Ирина Андреевна посмотрела на него грустным взглядом и ответила, что, наверное, ничего страшного. Просто не то что-то с нашим Клубом...
* * *
Юрий Федорович наконец-то заснул крепчайшим сном, - человека, утомившегося различного рода терзаниями. А телефон его прямо-таки разрывался от звонков. Все же он пробудил Юрия Федоровича, но тот спросонья не мог понять, где он, и кто звонит, - ему показалось, что звонят в дверь. ... Пришли за мной... мелькнуло в нем, и тут только понял, что звонит телефон.
Это был пьяный в дым Серый, Серега, старый товарищ и друг, а теперь ещё и президент их компании и его шеф - Сергей Иванович.
Юрий Федорович мельком взглянул на часы - шесть утра: рассвет в сентябре в это время не яркий, летний, но и не темно-серый, тоскливый, осенний, - серединка на половинку.
Серый просил Юрия Федоровича немедленно приехать к нему домой. - Это касается, Юрка, нашей с тобой жизни и смерти, ты понял? больше сказать он ничего не мог, а повторял: - Жизни и смерти... Нашей, ты понял, Юрка, ты понял?..
Юрий Федорович хотел было отговориться временем, пьяным состоянием Серого...
Но внезапно понял, что надо ехать и, пока Серый в таком состоянии, что-то предпринять.
Потому что Серый - трезвый - это совсем другой человек, и с тем Серым ни о чем не договоришься. Таком...
Дело предстояло Ю.Ф. тяжелое и, вполне возможно, безрезультатное.
Надо предупредить Кику, чтобы она была готова ко всякому... Он быстро собрался, тщательно оделся, побрился, написал Кике записочку (она, лапонька, ещё спит и не знает, на какую Голгофу идет её Юрка!), в которой сообщил, что будет часа через два, срочные дела, чтобы она собрала вещички: возможно, им придется ненадолго выехать. Подписался он так: "Целую. Твой замордованный жизнью Юрка"... (Вот уж, что правда, - то правда. Только не самой жизнью, а той, которая создала ему ТАКУЮ жизнь. Или он сам себе...).
Кика слышала звонок, но разговор - нет, и потому, когда записочка появилась в щели между дверью и полом, как была голая, соскочила с постели и тут же, на корточках, записку прочла.
Ей жутко везло.
Так не хотелось, все же, неприятных моментов. Теперь их не будет! Судьба хранит её. - Нам повезло! - крикнула она радостно. - Нам повезло! Он смотался! И надолго! Адюля, тебе, повезло! НИЧЕГО НЕ НАДО! Только взять и... взвейтесь, соколы орлами!
Леха, который был здесь, тихий как мышка, наконец, понял, о чем вопит так радостно Кика: муж её срочно уехал и надолго. Значит, не надо Лехе долбать его по репе! Слава Богу!
Правда, Кика невразумительно сообщила ему о каком-то алкаше, который за бутылку шарахнет кого угодно и когда угодно, да, дескать, его трудно разыскать...
Она убеждала Леху, что тюкнуть необходимо, но не очень сильно, пусть отключится на чуть-чуть, а они за это время будут уже далеко... Она говорила, что у неё подруга живет в Екатеринбурге. и они туда поедут, поживут там, а потом смотаются к едрене фене.
Кика лихорадочно металась от шкафа к чемодану, в который побросала одежду кое-как. Натянула джинсы, коротенькую кожаную курточку, а волосы закрутила на затылке резинкой. Макияжа совсем не навела, только накрасила губы, и глаза у неё были бешеные,
Ее била дрожь.
Леха такой её никогда не видел.
Он даже оторопел: Кика и не Кика.
Джинсы ей не шли, - видно было, что у неё худые ноги, резинка, собрав волосы, оголила лицо, на котором торчали безумные глаза. - Давай, давай, входи, - лихорадочно приговаривала она, открывая дверь. - Входи! Теперь отодвинь мой портрет, видишь? Да не так! - вдруг на крик заорала она. - Не так!
А сама стояла в своей комнате, будто боялась войти на мужнину часть. Делай тогда сама, - обиделся Леха.
С Кикой началась истерика.
Она стала рыдать, орать, что она никуда не поедет, ничего ей, не надо, что он ничего не хочет, а она старается для них обоих!
Леха перепугался. И вдруг она тихо, сквозь слезы, сказала. - Адрик, прости, я сумасшедшая, но мне тоже это все так тяжело... Леха хотел подойти к ней, как-то успокоить по-мужски, но она прошептала, Как бы без сил: потом, миленький, потом... Ничего со мной не случится... Она оглядела комнату взглядом победительницы и возвестила. - Ну, вот и все. Конец мучениям и прежней жизни! Раздался резкий звонок в дверь. Два раза.
* * *
В.Н. все посматривал на часы и, в конце концов, не выдержал. - Ирина, не страшно, если мы один раз в жизни потревожим кого-то в семь утра!
Ирина ответила: вообще, конечно, ничего неприличного в таком звонке нет, мы ведь не денег просим...
В.Н. собрался с силами и позвонил Стасу (он не знал, как зовут его мать, и потому чувствовал себя вдвойне неловко...) домой. Подошла сразу же женщина и как-то очень неуверенно сказала: - Слушаю вас...
Владимир Николаевич, ища взглядом поддержки у Ирины, сказал, что он руководитель Стаса по работе (Ирина посоветовала не говорить про Клуб, отделаться общими словами) и что ему необходим Стас по срочному делу.
Мать замялась, сказала, что Стаса нет дома, и стала упорно добиваться, откуда он, с какой работы и кто...
В.Н. крутился и так и этак, давал трубку Ирине, та послушала, и шепнула: что делать, скажите...
Тогда В. К. сообщил, что звонят из Клуба "БАМБИНО", шеф Стаса.
Мать Стаса как прорвало (В.Н. так и не удосужился спросить её имя-отчество), она быстро забормотала, что Стас был эти дни (... Какие? подумал В.Н.) дома, что она очень больна, сердце, должны положить в больницу, тогда "Стасик освободится...", а сейчас его нет, ему позвонили, кто, - она не знает, и он ушел с час назад... - Так рано? - Удивился В.Н.
Женщина будто испугалась чего-то и стала невразумительно уж совсем говорить о том, что они вообще очень рано встают... - Спасибо, извините, В.Н. постарался завершить этот бессмысленный разговор с массой ненужных подробностей.
Но женщина явно не хотела прекращения разговора и, будто только что вспомнив, протараторила, что он сказал, что уходит ненадолго, а его все нет, я ужасно волнуюсь, я вообще всегда волнуюсь, когда его нет дома - где он, что с ним... - Да, да, - дежурно поговорил В.Н. и, попросив разрешения ещё раз позвонить, повесил трубку.
