Фрэнк Слейтер - Лорена
— Нет. — Возразил Квент. — Она вполне могла бы голодать вместе с леди Гамильтон и остальными. Затем продала бы свою землю, чтобы сыграть роль мученицы. Вместо этого она честно извлекла прибыль, невзирая на то, что я давал взятки, чтобы сбыть ее хлопок. Стоит ли удивляться, что полковник ненавидит ее.
— Все же это нехорошо, мистер Роули, — заключил надсмотрщик.
— Люк, сейчас неподходящая погода, чтобы выказывать гордость. Пока мы не вышвырнем этих негодяев, нам придется покупать и продавать на условиях янки или же разориться.
— Клан думает иначе.
— Конечно, если в нем под ночными рубашками прячутся люди вроде Гамильтона.
Люк приблизился к нему. Его голос перешел на хриплый угодливый шепот.
— Мистер Роули, уговорите ее выгнать Сала. Уговорите ее нанять белых людей в качестве работников, пока не поздно.
Он натянул свою фетровую шляпу до ушей и вышел под дождь. Дэн вовремя успел спрятаться за углом портика: у него сейчас не было желания встречаться с надсмотрщиком. Через мгновение к нему вышел Квент. Они стояли на прогнивших досках пола и наблюдали, как Люк вместе с Салом уезжают.
— Салу нужен телохранитель, — заметил Дэн. — Но если я приставлю к нему хотя бы одного, то сделаю еще хуже.
— Люк не даст его в обиду. До тех пор, пока сам работает на Лорену.
— Люк не может служить обоим — Клану и Селби.
— Это верно, Дэн. Служить двум господам тяжело. Особенно человеку с озлобленным сердцем и ограниченным умом. Может, Лорене следует уволить его.
— Я думаю, — сказал Кэролл, — что она держит его лишь по одной причине. Он точно вовремя предупредит ее, если Клан задумает нанести удар по Селби Холлу.
Квент кивнул и оба пошли в сторону ворот. Его губы искривила знакомая улыбка.
— Майор, вы сами об этом догадались? Вы становитесь джорджийцем.
Между землями Гамильтонов и Селби дорога, большая часть которой лежала в тени огромных дубов, шла вдоль берега реки. Дэн все еще беседовал с Квентом, когда почувствовал, что его конь испугался и резко остановил животное. Оба всадника оказались как раз за поворотом. На торчавшем суке висело тело мужчины и медленно покачивалось, словно демонстрируя бесконечное терпение смерти.
— Боже милостивый, Дэн! — воскликнул Квент. — Что это? Самосуд?
— Похоже на то. — Опыт военных лет приучил Дэна к таким сценам; он первым пришпорил коня. — Давайте поторопимся! Возможно, он еще жив.
При тусклом свете никто из них не мог разглядеть лица жертвы, но они тут же оказались рядом с ней. Оба коня все еще боялись, и было трудно удержать их на дороге.
— Режьте веревку, — сказал Дэн. — Я поймаю его.
Тело упало на седло, когда Квент карманным ножиком перерезал веревку. Держа обмякшее тело, Дэн спешился и понес его к берегу реки. Мимолетный взгляд на сине-черное лицо и высунувшийся язык поведал ему, что этот человек уже давно перестал дышать. Было очевидно, что его палач не пожелал, чтобы тот умер сразу со сломанной шеей, как это бывает при повешении. Петлю завязали умело так, чтобы та затягивалась, пока жертва брыкается, стараясь спасти свою жизнь.
Квент увел обоих коней вверх по дороге и привязал их. Когда он вернулся, Дэн уже перевернул мертвого на спину. К его рубашке был приколот квадратный кусочек белой материи. На нем жирными красными буквами были выведены три буквы «ККК». Под ними значились два слова, почти смытые дождем: «Смерть предателям».
— Вы знаете его? — спросил Квент.
— Это Джед Питерс. Фермер-арендатор на прежних землях Варнеллей.
— Это означает, что он работал на вас.
— Больше года, — ответил Кэролл. — Почти уверен, что он был членом Клана, но я его ни разу об этом не спрашивал. Вчера он пришел ко мне в Четыре кедра и сообщил, что уходит.
— Он тоже оказался осведомителем?
— Нет. У меня есть другие источники информации.
— Наверно, вожак подумал, что он выдал их секреты.
— Всего один конкретный секрет, если я не ошибаюсь. — Кэролл встал. — Только офицер штаба Клана штата может вынести смертный приговор. Даже полковник Гамильтон не осмелился бы сам привести его в исполнение.
— Значит, этот приговор вынесен на верхах?
— Вот именно. Мне уже сообщили, что местные куклуксклановцы ждут Орла Клана[19] из Атланты. Это его рук дело.
— Они предостерегают вас?
Армейский майор хмуро посмотрел на Квента.
— Вряд ли. Они уже должны были понять, что меня так легко не испугать. Думаю, что так они собираются держать в повиновении ночных всадников.
— Сделав их соучастниками убийства. — Квент задумчиво кивнул. — У них это получится?
— Вряд ли, — ответил Кэролл. — Я живу среди этих людей уже три года. Если мой опыт что-то значит, то такое насилие приведет к обратному результату. У Клана в Округе Крей много членов: я могу вам назвать большинство из них по именам. Однако их никогда не удается собрать всех вместе. Большинство ночных всадников принадлежит к отбросам общества. Только несколько экстремистов, наподобие полковника Гамильтона, имеют право отдавать приказы. Не думаю, что другие поддержат этот суд линча. Уверен, они в нем не участвовали.
— В таком случае эта казнь может стать для Клана погребальным звоном в этом округе.
— Погребальный звон уже прозвучал, — мрачно сказал Кэролл. — Я займусь Кланом, раз он показал, что готов к настоящему насилию.
— Где они нанесут следующий удар?
— Скорее всего, в Линкольнвиле. Мы уже месяц ожидаем нападения на него.
— Или в Селби Холле?
Дэн пристально взглянул на Квента и покачал головой.
— Я думаю, что они изберут Линкольнвиль. Конечно, члены Клана ненавидят Лорену, но она все же вдова Брэда Селби. А он здешний герой.
— По крайней мере, сейчас, — сухо заметил Квент.
— Что вы хотите сказать? Разве он не мертв?
— Он точно мертв. Я прибыл на то место через день после того, как сожгли его командный пункт. К сожалению, капитан Брэдфилд Селби умер точно так же, как он жил — без особого уважения к соотечественникам.
— Значит, в его послужном списке появилось пятно?
— Можно сказать и так, — ответил Квент. — Он отправился в Кордову по просьбе императора, везя патент, дающий ему право на некоторые земли, конфискованные у патриотов. К тому же он позднее захотел отнять земли у их законных владельцев. Вот это и растревожило осиное гнездо.
— Вы расскажете об этом Лорене?
— Будет лучше, если расскажете об этом вы.
Кэролл тут же решительно возразил.
— Я однажды сражался против Селби. Люди для него ничего не значат. Он без всякой нужды пожертвовал целым отрядом, но сражался храбро. Думаю, нам не следует об этом говорить.
Квент пожал плечами.
— А как мы поступим с Питерсом?
— Буду признателен, если вы останетесь здесь, пока я не пошлю за фургоном. Теперь, когда приказы здесь отдает Орел клана, думаю, у нас работы хватит.
— Вы собираетесь арестовать полковника Гамильтона?
Майор покачал головой.
— Ни одно жюри присяжных не обвинит его, располагая столь незначительными доказательствами. Доктор Янси скажет вам, что человека, у которого нога поражена гангреной, можно спасти, если ампутировать нездоровую конечность. Если мне повезет, то сегодня как раз это произойдет со всем Кланом. Или, по крайней мере, с его отделением в Округе Крей.
2
Детская в Селби Холле находилась на втором этаже. Она была просторной и соединялась дверью с комнатой Рины.
Стоя рядом с подростковой кроватью, которую она распорядилась доставить, когда трехлетний ребенок достаточно вырос, хозяйка Селби заботливыми руками разгладила стеганое покрывало.
В этой кровати сын не спал уже некоторое время. В августе Энди вместе с няней Матушкой Джо уехал к родственникам в Эшвил, чтобы спастись от летней жары. Им велели оставаться там, пока здесь все не успокоится: Рина ни разу не пожалела о таком решении. Она впервые рассталась со своим мальчиком со дня его рождения и сделала это с тяжелым сердцем. Даже сейчас она не могла до конца поверить, что его здесь нет… Проснувшись, она ловила себя на том, что стоит рядом и прислушивается, ожидая, когда он рассмеется. Всякий раз в середине дня, после поездки по своим все разраставшимся владениям, она была уверена, что сын выбежит на лужайку встретить ее. В конце рабочего дня Рина все еще заходила в детскую, хотя та и была пустой.
В уютной белой комнате было тихо. Рина разглядывала находившиеся в ней привычные вещи — огромного коня-качалку, кукольный домик, кроликов и гномов, резвившихся на всех стенах. Она любила это время дня. В детской вспоминалось, что жизнь имеет смысл, можно было снова обрести безмятежное настроение, ускользавшее от нее в часы работы.
