Барбара Эрскин - Победить тьму...
Джейн молча слушала рассказ Лизы, не сводя с нее глаз. Когда та закончила повествование, Джейн многозначительно покачала головой.
— Нет, — твердо сказала она. — Не может быть, чтобы ты на самом деле ожидала, что я поверю в этот вздор. О нет, Лиза, это уж слишком. Ты все выдумала. Для чего? Для чего ты стараешься запугать меня подобной историей? Неужели все дело в Адаме и во мне? Неужели ты еще не можешь успокоиться? Ты ревнуешь его или дело в чем-нибудь еще? — Она крепче прижала к себе ребенка.
— Если ты мне не веришь, спроси у Адама, — протянула Лиза сквозь зубы и резко отвернулась. — Нет, Джейн, я не ревную ни капельки. У меня есть все, что мне надо от жизни.
В кухне повисла довольно неприятная тишина. Затем Джейн протянула руку и дотронулась до Лизы.
— Извини, я совсем не это имела в виду. Я знаю, что ты не ревнуешь.
— Вот и хорошо. — Лиза снова подошла к мойке и открыла до отказа краны, наблюдая, как вода уходит в сливное отверстие. — Если не хочешь, можешь не верить в то, что я тебе рассказала по поводу Брид. Просто я очень надеюсь, что тебе никогда не придется пройти через это.
Катриона с интересом изучала лицо Брид. На нем были заметны подергивания, некие, признаки жизни. Она была почти уверена, что на какую-то долю секунды глаза Брид сфокусировались на ее лице. Странное ощущение зыбкости, которое было ей свойственно в течение всех этих недель, постепенно исчезало. Доктор Фриментал, психоаналитик, за это время посетил их несколько раз. Он узнал Брид, потому что успел хорошо ее запомнить, когда та находилась в Королевской больнице. Он был очарован тем, что Катриона описала Брид как жизнерадостную интеллигентную молодую женщину.
— Должно быть, это просто умственное расстройство, может, в результате какой-нибудь травмы, когда она была еще совсем ребенком. Возможно, произошло еще что-то такое, что вызвало подобный шок.
Накатами, неуверенно возвращалась к ней жизненная энергия. Кровь маленькими порциями вновь начала перекачиваться по венам, и жизненный свет снова стал пробиваться сквозь туман, который отделял Брид от окружающих ее людей. Медленно душа ее снова возвращалась в тело.
Через две недели после того, как она впервые заметила некоторое движение в глазах Брид, Катриона отвезла ее домой. Брид поняла, что может остаться в квартире на Королевской площади до тех пор, пока не почувствует себя окончательно выздоровевшей.
* * *Лиза была в амбаре и рисовала. Она стояла перед мольбертом и обозревала портрет Аноурин Беван, который собиралась выставить в картинной галерее в Кардиффе. Комиссионные за него были довольно внушительными, и она прекрасно понимала, что в случае успеха сумеет подняться на одну ступень вверх как художник-портретист. Несмотря на то что ее ребенку был всего один год от роду, она умудрялась несколько часов в день проводить около мольберта. Таким образом, она рисовала довольно регулярно.
Как это часто случалось и раньше, после долгого стояния на ногах она чувствовала сильную усталость. Поскольку мозг ее неустанно работал, в минуты отдыха она чувствовала, как напряжение откатывает и тело расслабляется. Она прислонилась к стене и решила дать отдохнуть рукам. В этот момент она уловила некоторое движение у двери в амбар. Она повернулась и спросила:
— Фил, это ты? — Это было не более чем видение, хрупкая фигура с длинными темными волосами. Но ее присутствие было совершенно очевидно. Сердце Лизы буквально ушло в пятки. Она подбежала к двери, широко распахнула ее и выглянула наружу. Дорожка, которая вела через фруктовый сад к дому, была абсолютно пуста. Не было заметно, чтобы по ней кто-то прошел несколькими минутами ранее. На одной из веток покрытого лишайником старого яблоневого дерева сидела зарянка и громко пела. Наверняка любое присутствие человека спугнуло бы птицу.
Она ничего не сказала Филиппу об этом происшествии и вскоре забыла про него. Но ненадолго. В этот раз она играла с Джульеттой, которая лежала на постели в огромной спальной комнате в мансарде дома. Это была комната ее и Филиппа, с очень низкими потолками. На улице шел проливной дождь. После того как Лиза закончила кормить Джульетту на кухне, она принесла ее наверх, чтобы поменять пеленки. А затем в течение некоторого времени пела маленькой девочке колыбельную, так как ей не очень-то хотелось оставлять ее одну в кроватке в маленькой комнатке. В комнате было тепло и весело, впрочем, в этом не было ничего удивительного. Кровать была покрыта тем же самым шелковым покрывалом, которое она раньше использовала в своей студии в деревне Дин. Лиза продолжала петь, но вдруг резко замолчала, внимательно прислушалась, и ее ухо уловило чье-то присутствие в комнате. Она сразу же почувствовала нервное покалывание в области шейных позвонков, затем холодная дрожь пробежала у нее по спине. Джульетта не сводила пристального взгляда с лица матери, но затем посмотрела в другую сторону, как будто внезапно что-то увидела там. У Лизы пересохло во рту. Она затаила дыхание, затем медленно повернулась. Позади нее никого не было.
Придя немного в себя, Лиза взяла ребенка и крепко прижала к груди. Ее сердце колотилось так сильно, что она понимала, что Джульетта чувствует это. Она выбежала из комнаты на лестницу. Внизу, в кухне, здравый смысл взял верх над глупым суеверием, и она засмеялась. Господи, какая чушь. У Брид не было и одного шанса из тысячи найти ее. Только через несколько часов она обнаружила, что на ковре рядом с ее туалетным столиком лежал черепаший гребень, тот самый, который она когда-то за ненадобностью выбросила.
Вечером того же дня она поднялась в горы, чтобы навестить Мэрина. Но его дом был пуст, а дверь заперта. С немым вопросом на лице она повернула обратно.
Ночь была очень темной. Ветер вихрем кружился между деревьев. Вода стеной стекала к его ногам, омывала камни и уходила вглубь, унося с собой в водоворот опавшие листья и зеленую траву. Она была там, она ждала его. Адам некоторое время молча постоял и посмотрел вниз. Его сердце дрогнуло, и душа ушла в пятки. Он знал, что ему все равно предстоит спуститься. Где-то здесь, глубоко в щели, лежал тот самый кулон. Он был запрятан между камнями, а ведьма с маленьким острым ножом тщательно охраняла его. Он чувствовал, как его пальцы скользят по мокрому камню. Он также чувствовал небольшие электрические разряды, которые несла с собой вода, под которой он промок до самых костей. Но выхода не было. Он ощущал беспомощность, и его неумолимо тянуло к водовороту. Он уже ясно понимал, что тонет, чувствовал, как холодные длинные пальцы женщины вцепились в него, той женщины, которая ждала там его.
— Брид, нет!
Крик был таким громким, что Адам проснулся и лежал, уставясь в потолок. Его била мелкая дрожь, а постельное белье было мокрым от пота.
Джейн лежала рядом и от страха еще крепче зажмурила глаза. Это было ужасно. Третий раз за несколько недель она просыпалась подобным образом. Он все время выкрикивал это имя. Несколько месяцев назад, как раз после крестин Джульетты, Джейн спросила его, кто такая эта Брид. Адам сказал ей тогда, что это его старая знакомая, которая теперь является ему в ночных кошмарах.
Адам до конца еще не был уверен, когда он снова начал бояться. Это случилось после того, как они отправились в Хей на крестины дочери Лизы. У него было такое ощущение, что своим упоминанием о Брид в разговоре они тем самым снова вызвали ее. Вернувшись домой, он не мог отделаться от странного чувства, что она находится где-то в здании, ждет его. Он не мог справиться с тем ужасом, который охватил его. Стоял на одном месте и не мог пошевелить ни единым мускулом. Он был не в состоянии ни дышать, ни двигаться, только чувствовал, как холодный пот стекает по его спине. Затем самообладание вернулось к нему, а вместе с ним и ясность ума. Страх покинул его так же быстро, как и появился. Он прошел в гостиную и с облегчением бросил на стол ключи. Только затем он позволил себе спокойно подойти к кристаллу, подаренному Лизой, и несколько секунд дотрагивался кончиками своих пальцев до его сверкающей поверхности. В тот же день он перенес его в их спальную комнату и рассказал Джейн обо всем.
Лиза усадила гостей за стол и поставила перед собой большую кружку кофе с молоком. Келом еще спал. Он совершенно не понимал, что, помимо своей воли, уже прибыл к месту назначения, когда его, все еще сонного, вынимали из машины. Джейн окинула взглядом кухню. Многое изменилось с тех пор, когда она была здесь в последний раз. Белые крашеные стены и низкий сводчатый потолок, на котором с крючков свисали металлические сковородки, стали практически не видны. Их спрятали десятки картин и зарисовок и разного рода вещиц, сделанных вручную из глины, которые стояли на открытых полках. Вещи были довольно привлекательными. Огромный кухонный стол украшали несколько ранних нарциссов. Их сорвали во фруктовом саду этим утром, и сейчас они, напившись воды, медленно открывали свои бутоны, стоя в молочном кувшине с отломленной ручкой, который был сделан в знаменитом своими фарфоровыми изделиями городе Ворсестере близ Лондона.
