Тарокнахт Гонгопаддхай - Украденное счастье
— Однажды вечером Ромеш-бабу сказал, что у него сильные боли в желудке, и попросил у меня опиума. Однако Ромеш-бабу не уплатил за него. До сих пор, по моим записям, за ним числится долг за опиум в четыре аны.
Показания доктора были сообщены полиции. Через три дня пришел приказ доктору ехать в Кришноногор для дачи свидетельских показаний. Там доктор рассказал, что в такой-то день Ромеш вечером под предлогом болезни взял у него на четыре аны опиума. Сопоставили числа, и выяснилось, что в тот же вечер Динбондху-бабу впал в бессознательное состояние. Виновность Ромеша была полностью установлена. Стали выявляться и другие его преступления. Во-первых, он вынимал деньги из писем, во-вторых, брал взятки; за взятку, например, он выпустил из дома Промоду и ее мать; чуть было не стал причиной смерти дароги Динбондху-бабу, подлив ему в водку опиума. Ромеш, несмотря на то что был полицейским, не смог оправдаться.
— Можете сказать что-нибудь в свое оправдание? — спросил его судья. Ромеш молча опустил голову. Присяжные единогласно признали его вину. Судья приговорил его к пожизненной ссылке на одном из отдаленных островов.
ЧТО БЫЛО ПОТОМ
Гопал провел ночь, полную терзаний. Юноше казалось, что этой ночи не будет конца. Люди называют ночь великой утешительницей, но всем ли она приносит желанный покой? Только не тем, чью душу сжигает неугасимое пламя горя, не тем, кто болезнью прикован к постели, не тем, кто мучается в нужде, — всем этим несчастным ночь приносит еще большие терзания. Приближение ночи наполняет их души отчаянием. Желанный покой доставляет ночь тем, кто лежит на мягкой постели, кого слуги и служанки беспрерывно обмахивают опахалом; балованным красавцам приносит она покой. Да почему бы и нет? Разве может она обойти тех, кому все лижут пятки?
Настал рассвет. На востоке показалось солнце. Бахадур сахеб[67] раскрыл окно и выглянул на улицу, подобно второму солнцу. Железнодорожные служащие в куртках и сандалиях занимались каждый своим делом. По телеграфу летели сообщения. Громко били часы, торопя пассажиров брать билеты. Пыхтя, подошел поезд. Прозвенел звонок отправления. Дежурный по станции поднял флажок и крикнул: «All right!»[68]. И огромный стальной конь, сотрясая землю, ринулся вперед.
Поезда приходили и уходили. Гопал совсем измучился. За одну только ночь его лицо сильно осунулось.
Пробило десять. Только тогда начальник взял с Гопала плату за билет и отдал приказ отпустить его. В это время подошел поезд, идущий в Шрирампур.
В поезде Гопалом опять овладели беспокойные думы. То ему казалось, что Шорнолота погружена в глубокое горе, то приходило в голову, что она покончила жизнь самоубийством. Даже подумать страшно! Ведь если Шорна покончила с собой, то он один виноват в этом!
«И зачем я уснул? — терзался Гопал. — Может быть, уже состоялась свадьба Шорнолоты, может быть, бедной девушки нет в живых! Тогда нет мне прощения!»
Наконец, поезд прибыл в Шрирампур. Гопал, взволнованный, вышел из вагона, отдал билет и покинул станцию. После долгих расспросов он достиг того места, где находился дом Шошанко. Но вместо дома он нашел только кучи пепла да полицейских, бродящих вокруг. При этом зрелище сердце Гопала заколотилось, ноги подкосились, голова пошла кругом. Он решил, что Шорнолота действительно покончила с собой. Схватившись за голову, он присел на краю дороги. Мимо прошел полицейский. У Гопала не хватило смелости расспросить его обо всем. Через некоторое время, собравшись с духом, он встал и, подойдя к куче пепла, робко обратился к дароге:
— Господин, что здесь случилось? Вы кого-нибудь разыскиваете?
Дарога, взглянув на Гопала, понял, что тот страшно взволнован.
— В доме возник пожар, и хозяин дома Шошанкошекхор Смритигири погиб! — ответил дарога. — Мы разыскиваем его останки, — продолжал он. — Вы, верно, приходитесь ему родственником?
— Нет, господин, я ему чужой, — глубоко вздохнув, ответил Гопал. — Но здесь больше ничего не случилось? Никто не покончил с собой? — тревожно спросил он.
— Нет, нет! — рассмеялся дарога. — Почему вы так решили?
— Здесь жила моя сестра, — смутился Гопал. — Шошанко насильно хотел выдать ее замуж. Я должен был приехать за ней еще вчера вечером. Но в поезде со мной сделалось плохо, и меня увезли в Бордхоман. Сестра писала мне, что, если никто не приедет за ней, она покончит жизнь самоубийством, — рассказывал Гопал, и слезы лились из его глаз.
— Не беспокойтесь! С вашей сестрой ничего не случилось. Здесь погиб один только Шошанко. Свидетели говорят, что ваша сестра убежала, как только начался пожар.
Словно молния озарила темный небосвод — так обрадовался Гопал, услыхав это. Но тут голова его закружилась, он побледнел, руки и ноги его задрожали. Дарога заботливо усадил его и брызнул в лицо водой. Немного погодя, когда Гопал почувствовал себя лучше, дарога участливо спросил его:
— Вы чем-нибудь больны?
— Нет, я здоров.
— А вы ели? — снова спросил дарога.
— Со вчерашнего дня ничего не ел! — признался Гопал.
Дарога немедленно принес Гопалу еду, но тот ни к чему не притронулся.
— До тех пор пока не найду сестру, не буду принимать пищу! — заявил он.
— Как же вы будете ее искать, если едва держитесь на ногах? — возразил дарога. — Сначала поешьте, а потом я пошлю с вами на поиски еще одного человека.
Гопал последовал его совету.
— Вы уж сделайте одолжение, пошлите со мной человека! — попросил он.
Дарога отправил с ним полицейского.
Гопал с полицейским заглядывали в каждый дом, но Шорнолоты нигде не было. Одна мысль молотом стучала в мозгу Гопала: «Шорнолота или покончила жизнь самоубийством, или сгорела!». И он уже не мог удержаться от рыданий. Через некоторое время он простился с полицейским, пошел на берег Ганга и лег там ничком на землю. Невдалеке собрались лодочники и громко спорили.
— Ты разве что-нибудь в этом смыслишь? Знаешь, сколько оно стоит?! — говорил один из них.
— Подумаешь, какая ему цена! Пойдем со мной, и я тебе сколько хочешь таких камней достану! — говорил другой.
— Ну, ладно, если не камень, то ведь золото сколько-нибудь да стоит? — вмешался третий.
— Не так уж и много его, — послышался голос второго. — Да и теперь богачи не носят золотых украшений.
— По-твоему, богачи носят медные украшения, а в твоем доме все золотые, так, что ли? — раздался голос первого.
— К чему нам золотые украшения! — сказал второй. — Ты думаешь, я не прав? Ведь когда богач носит медные украшения, люди принимают их за золотые, но если мы наденем на шею золотое ожерелье, люди все равно сочтут его медным!
— Нечего зря шуметь, — сказал владелец вещи. — Это кольцо я получил, значит, оно мое! А золотое или медное — не все ли вам равно!
— Я тебе сказал правду, — опять начал первый. — Оно дорого стоит. Не веришь, пойдем спросим вон у того почтенного человека, который лежит на берегу.
Все согласились, подошли к Гопалу и, передав кольцо ему в руки, спросили:
— Господин, сколько бы вы дали за это кольцо? Гопал взял кольцо, быстро сел и с живостью спросил:
— Где вы его взяли? — При этом глаза его заискрились от радости. Только что он был подобен умирающему, а сейчас вдруг в него словно влились новые силы Гопал сразу узнал кольцо: оно принадлежало Шорнолоте. Заметив интерес Гопала, лодочники замолчали. А владелец кольца сказал:
— Господин, вчера вечером я перевез на тот берег двух женщин. У них не было денег, а вместо денег они дали мне это кольцо!
Гопал быстро вскочил на ноги и глубоко вздохнул.
— Значит, она еще жива! — проговорил он. — Куда эти женщины пошли? — обратился он к лодочнику.
— Они остались в доме у своей знакомой на том берегу, — ответил лодочник.
— Стоит это кольцо самое малое тридцать рупий, — сказал Гопал. — А если кто-нибудь сможет проводить меня в этот дом, я дам тому еще пять рупий!
— Я пойду, я пойду! — закричали все разом. А тот, кто перевозил Шорнолоту, проговорил: — Никто из них не должен идти. Я переправил жену, я перевезу и ее мужа! — Лодочник не сомневался, что Гопал — муж женщины, которую он перевозил.
Гопал пошел за ним. Лодочник переправил его на другой берег, указал дорогу и, пройдя немного, сказал:
— Вот этот дом! А теперь дайте мне бакшиш!
Гопал отдал лодочнику обещанные пять рупий.
Пройдя несколько шагов, он увидел перед собой Шорнолоту и рядом с ней какую-то женщину. Бросившись навстречу ей, Гопал воскликнул: «Шорна!» — и потерял сознание.
ЧЕМ КОНЧИЛАСЬ ВСЯ ИСТОРИЯ
Придя в себя, Гопал увидел, что его голова покоится на коленях Шорнолоты. Она обмахивала его веером. Рядом стояла служанка, держа в руках кувшин с водой. Как только Гопал открыл глаза, Шорна спросила:
