Лиза Бингэм - Сладостный вызов
Маргарита почувствовала дрожь в коленках, но вовремя овладела собой. Она будет сильной, он не должен видеть ее слабой.
— Маргарет.
Поскольку она не отвечала, он двинулся навстречу к ней по проходу между скамьями с видом Цезаря, вернувшегося в Рим с триумфом.
— Что это еще такое, милейший? — прошипел Элджи, пытаясь встать между ними. — Что ты о себе воображаешь, пытаясь помешать нашей свадьбе?
Ответ Брэма прозвучал безжалостно.
— Я Авраам Лексингтон Сент-Чарльз, второй сын Адама и Вилемены Сент-Чарльзов, и я муж этой женщины. Законно и по духу.
— Н-но этого не может быть! — вскричал Элджи, раздувая свои ужасные, в мелких колечках усы. Маргарита предполагала, что после свадьбы она расскажет ему все, и они оба посмеются над ее детской страстью. Теперь он сам был смешон и похож на одного из тех моржей, наброски которых ей как-то показал Жоли.
Она спокойно накрыла его руку своей, но он продолжал говорить, как заведенный.
— Произошла какая-то ошибка, мистер. Мистер… Ну, как там ваше имя.
— Сент-Чарльз.
— Да. Отлично. Произошла ошибка. Не правда ли, дорогая?
— Да, — ответила она неуверенно, затем тверже: — То есть нет. Дело в том, что… — Брэм пронзил ее быстрым взглядом, и за эту секунду Маргарита растеряла все свои мысли. Однако она попыталась объяснить. — Он хочет сказать, что считает себя моим мужем.
— Но твоим мужем собираюсь стать я, — прошептал Элджи, еле шевеля при этом губами. — Разве не так?
Она похлопала его по руке.
— Конечно, да, дорогой. Эта заминка произошла по ошибке. Моя свадьба с этим человеком была детским легкомыслием. Это все можно очень просто исправить.
Регина Болингбрук жалобно захныкала и стала заваливаться на Аурелию, которая, взглянув на Брэма Сент-Чарльза, тоже начала тихо обмякать. Одна за другой сестры Болингбрук улеглись на пол среди раздувшихся шелков и кружев, словно фишки домино.
— Все уже закончилось? — удивилась Нанни Эдна, справа от которой и оказались потерявшие сознание леди.
— Нет, дорогая. Небольшая заминка, — объяснила Эгги.
— Слава Богу, — пробормотала старуха. — По мне так церемония слишком затянута. — И гневно добавила: — Скажите всем, чтобы сели. Это неприлично: стоять во время бракосочетания.
Видимо, замечание Эдны было услышано в первых рядах, поскольку гости вернулись на свои места, постепенно, словно волны, откатившиеся от берега. Маргарита заметила, что большинство людей присело на края скамей, стараясь не пропустить на единого звука.
Брэм стоял от нее в нескольких ярдах, протянув к ней руку.
— Пойдем, Маргарет. Пора уже тебе вернуться домой.
Домой? Но его дом никогда не был ее домом. Он должен согласиться, что и та страсть, которая когда-то связывала их, теперь была потеряна. И пытаться их в чем-то винить может лишь сумасшедший. Их судьбы разошлись, она выйдет замуж за Элджи, а Брэм пусть… пусть делает, что хочет. Но только без нее.
— Послушайте, — обратился к Брэму Элджи. — Как вы сюда попали без приглашения?
Маргарита тоже задумалась над этим. Брэм Сент-Чарльз узнал о ее свадьбе заранее, и это неудивительно, если принять во внимание широту огласки. Должно быть, он знал каждую деталь, если ему удалось поставить всех в такое неловкое положение. Он специально ждал этого дня, чтобы застать ее врасплох, намеренно появился в самый последний момент.
— Через главный вход, — насмешливо ответил Брэм. — Поскольку никто не мог оторвать взгляда от невесты, это было достаточно легко.
Черт побери! Как он может быть так циничен! Как он посмел так испугать ее! Это была идея в его духе: заставить ее платить за своего отца, который когда-то избил его.
— Ты уже выпил свою порцию крови, Брэм. Не кажется ли тебе, что настало время уйти? — проговорила она так тихо, что лишь горстка людей, застывших недалеко от алтаря, могла расслышать ее слова. Но, глядя на него, любуясь мощью его тела, она поняла, что недооценила ситуацию. Брэм пришел сюда не для того, чтобы устраивать сцены. Он был слишком далек от этого.
«Нет!» — откуда-то из глубины ее сердца шептал тонкий голосок. Испуганный голосок, который она слышала в себе тем днем, когда ее отец решил всеми силами помешать ей выйти замуж за Брэма Сент-Чарльза.
Как же это могло случиться?
Все считали Брэма погибшим. В первые несколько месяцев она верила, что информация, полученная ею в посольстве, была ошибочной, но годы молчания подтвердили ее. Она никогда не говорила с членами его семьи, которые могли сообщить ей обратное, или с человеком, который сражался с ним на войне.
Если бы она знала, что Брэм был жив, но позволял ей верить в его смерть, ей было бы еще больнее. Маргарита верила в то, что на самом деле было неправдой, и когда она наконец нашла для себя какую-то цель в жизни, он вернулся, чтобы отнять ее.
Зачем он здесь? Он не должен быть перед ней с непривычно длинными волосами, широкоплечий, с гордой осанкой. Он не должен стоять здесь, в церкви, обутый в грязные сапоги, испачканные серые брюки и шерстяную куртку, пережившую саму себя — явные реликвии времен Конфедерации.
Маргарита почувствовала горечь. Он продолжал носить эту одежду спустя месяцы после окончания войны — так, словно это было делом чести.
— Пойдем, Маргарет. Ты и так потратила достаточно времени на всякую чепуху. Пойдем со мной домой.
— У нас с тобой нет дома, — только и смогла проговорить она, задыхаясь от слабости.
— Неужели? — ее сопротивление, казалось, удивило его, и он сделал еще один шаг по направлению к ней, а его сапог оставил грязный след на шелковой дорожке.
В этот момент она ненавидела Брэма. Ненавидела его за то, что он испортил этот день, унизив ее таким образом. Но более всего она ненавидела его за то, что он однажды заставил ее полюбить — и она любила его всем сердцем, всей душой. Он не мог найти для своего появления более веской причины. Война. Война, которую Маргарита не понимала, в которую она не верила. Он никогда бы не осознал, насколько ее ужасала сама идея войны. Настолько, что, оставив саму мысль о том, будто когда-нибудь они окажутся снова вместе, она почувствовала внутри лишь боль и пустоту, глядя на его имя, напечатанное в списке погибших.
— Маргарита, — Элджи взял ее за запястье. — Сделай же что-нибудь.
Она высвободила руку.
— Тише, Элджи, — холодно ответила она. — Предоставь это мне.
— Тут нечего предоставлять, — губы Брэма иронически выгнулись. — Жена должна принадлежать своему мужу.
— Я не твоя жена.
— Мы обвенчаны.
— Это была ошибка.
— Ошибка или нет, но смысл в том, что мы принадлежим друг другу по закону.
— Этот брак может быть аннулирован — что я и собиралась сделать раньше. Думаю, что есть специальный пункт, который предусматривает развод в случае, если муж бросил жену.
— Я тебя не бросал.
— Здесь не время и не место обсуждать это. Я приму во внимание твои доводы, как только в этом будет необходимость.
— Почему же ты раньше этого не делала?
Развод — это не то, что она хотела обсуждать в церкви, наполненной людьми, но он не позволял ей избежать этого разговора.
— Не стоит торопиться в таких делах, во-первых. Даже когда нас разделял океан, я знала, что ты не станешь беспокоить меня. Но когда я со временем стала трезво оценивать ситуацию, то поняла, что, поскольку твое имя значилось в списке погибших, никаких вариантов здесь быть не может. — Она свирепо взглянула на сапог, застывший на шелковой дорожке. Я обещаю тебе, что попытаюсь войти в твое положение. Ты можешь быть уверен, что на этот раз я доведу это дело до конца.
— Нет, Маргарет. Не доведешь. И никакого аннулирования не будет, — последняя фраза была произнесена тоном, не допускающим возражений. — Я не допущу этого, покуда сердце бьется в моей груди.
С этими словами он достал нож из голенища своего сапога. Собравшихся охватила паника.
Регина, которая начала было подавать какие-то признаки жизни, снова потеряла сознание.
— Ты моя жена, — заявил он. — Нужно трезво оценивать ситуацию.
— Ситуацию! Я не скамеечка для ног, которую переставляют с места на место, используя то для одних целей, то для других. Я женщина из кости и мяса, и у меня есть своя голова на плечах!
— Хватит! — Челюсть его задрожала, а суставы пальцев, сжимавших нож, побелели, заставив ее осознать, что не только у нее сдали нервы. Брэм обыкновенно хорошо контролировал себя, но на этот раз он был в бешенстве.
Он сделал еще несколько шагов, лезвие ножа окрасилось бликами, отбрасываемыми витражами на окнах. Лицо Элджи побагровело, руки сжались в кулаки, но Маргарита стояла, как вкопанная.
— Уходи, Брэм. Тебя не приглашали на церемонию.
— Церемония, как ты это называешь, закончилась.
Он выхватил нож и мгновенно отсек добрую часть ее свадебного шлейфа. Маргарита вскрикнула, инстинктивно заслоняясь от него рукой, но он не обратил на ее жест никакого внимания. Брэм с силой дернул за фату, освободив ее из прически, и бросил ее на пол. Взяв ее за руку, другой рукой он крепко обхватил ее за талию.
