Марина Львова - Саня или двойная свадьба

Наутро мы встречались с Людмилой в метро. Электричка опять опоздала, и мне пришлось бежать в метро, расталкивая пассажиров. Какой-то парень больно толкнул меня в спину; хорошо, что рюкзак смягчил удар.

Людмила уже ждала меня на платформе. Она сидела на скамейке и читала какую-то очередную инструкцию. Увидев меня, она захлопнула книгу и встала. Выдержанная дама, ни слова не сказала по поводу моего опоздания.

-- Доброе утро. Теперь нам надо сделать пересадку.

-- А куда мы едем?

-- На ВВЦ.

-- ВДНХ?

-- Да, теперь там в павильонах торгуют вещами, в том числе и мебелью.

-- Все понятно, раньше там была выставка достижений нашего хозяйства, а теперь западного. А много у нас денег?

-- На кабинет руководителя у нас по смете выделено...

Сейчас она полезет в свои нескончаемые бумаги. Так и есть, копается в своей большой не по росту сумке, извлекает блокнот. Я невольно вздохнула.

-- Вас раздражают мои расчеты?

-- Нет.

-- Раздражают, я же вижу. Но нам выделяют не так много денег, а хочется, чтобы нашему начальнику было удобно работать в своем кабинете. Нам надо обставить еще и нашу комнату. Наш Центр лицензирования образован совсем недавно, раньше он работал на правах отдела, а теперь объем работы возрос, многие сейчас занимаются коммерческой деятельностью. Мы выдаем лицензии на право заниматься коммерческой деятельностью.

-- Людмила Александровна, вы раньше в школе работали?

Она посмотрела на меня, чуть сдвинув брови. Как она все-таки напоминает полусдутый воздушный шарик, сиротливо повисший на ветке в парке отдыха. Вырвался у кого-то из рук, улетел, но запутался в кроне дерева, застрял и стал никому не нужен.

-- Нет, я никогда не работала в школе, а почему вы спрашиваете?

-- Вы очень хорошо объясняете. Я же целую неделю отработала с вами и видела вывеску на дверях, кроме того, я документы печатала для вашего начальника.

-- Мне показалось, что вы отбываете у нас трудовую повинность, и проблемы нашего учреждения вас не волнуют.

-- Один на один. Достойный ответ на мою подначку.

И тут она улыбнулась, чуть-чуть дрогнули уголки губ, но главное, засмеялись глаза, словно два больших озера в солнечный день. Но она почти сразу прогнала улыбку со своего лица и чуть суховато предложила пойти по павильонам, торгующим мебелью.

Так начались наши мучения. Огрызком карандаша, извлеченным из моего рюкзака, я стала записывать номера павильонов, в которых располагались фирмы, торгующие мебелью. В каждом павильоне мы брали рекламные листы с указанными ценами изделий и записывали условия доставки. Как, оказывается, трудно тратить чужие деньги! К ним начинаешь относиться, как к своим, уж очень не хочется переплачивать лишнее.

-- Я больше не могу, у меня ноги устали, а в глазах столы и стулья, шкафы и кресла.

-- Людмила Александровна, нам осталось обойти еще два павильона. Потом проведем сравнительный анализ цен, и можно будет вернуться в павильоны и заказать выбранную нами мебель.

Так мы и сделали. В одном павильоне мы заказали кресла и стулья, а в другом -- столы и шкафы. Нам выписали счета, и мы поехали на работу, чтобы отпечатать платежки. Людмиле предстояло отнести их в банк, с нашего счета снимут нужную сумму и перечислят на счета фирм, у которых мы покупали мебель. После получения денег фирмы должны были доставить нам мебель. Вся эта процедура называлась безналичным расчетом.

Счастливые и довольные мы приплелись на работу. Я тут же села печатать платежки, уж очень хотелось поскорее покончить с нашими мебельными хлопотами. Рабочие уже почти закончили свою работу в кабинете шефа; уходя, они пообещали завтра отремонтировать и наш кабинет.

Опять за моей спиной негромко хлопнула дверь. Больше никогда не буду сидеть спиной к входящим: врагов нужно встречать лицом к лицу, тогда успеваешь собраться и дать достойный отпор.

-- Добрый день, уже вернулись? Как успехи? (Это, несомненно, относится к Людмиле). Александра, скажите на милость, что вас заставляет жить на конюшне: тяга к острым ощущениям или извращенный вкус? (А вот это уже относится ко мне).

-- Максим Николаевич, зачем вы так с ней разговариваете?

-- Да будет вам известно, господин Алексеев, лошади, в отличие от людей, очень чистоплотные животные.

-- Людмила, не надо поедать меня глазами, надеюсь, вы теперь сами убедились, что Александра в вашем заступничестве совершенно не нуждается.

-- А что, вы теперь уже и шпионить за мной начали?

-- Нет, просто один из наших клиентов содержит свою лошадь в конюшне, в которой вы обитаете. По утрам он катается в манеже и регулярно видит вас там.

-- Ну и что? В угоду вашим клиентам я должна...

-- По крайней мере, вести нормальный образ жизни, как все люди.

-- Чем вам не нравится моя жизнь? И какое право вы имеете в нее вмешиваться?

Но он не стал меня слушать и обернулся к Людмиле, которая с возмущением на него поглядывала.

-- Нечего на меня так смотреть, ты же сама жаловалась на пустоту в доме, вот и сдай одну комнату коллеге.

-- Минуточку, если я еще буду снимать комнату, то мне никакой зарплаты не хватит, чтобы прожить, а еще долг вам отдавать придется.

-- Этот вопрос можно решить немного по-другому. Что, если она будет у тебя убирать и готовить, в оплату за проживание?

-- Я согласна, -- торопливо проговорила Людмила.

-- Вы даже не выяснили, умею ли я готовить. Может быть я и не соглашусь еще.

-- Научитесь, компьютер вы освоили в рекордно короткое время. А работа на кухне не намного сложнее.

Ого, мой начальник, похоже, впервые похвалил меня, если не считать, что только что продал меня в кабалу. Как это он быстро все решил за меня. Я все больше и больше запутываюсь в сети, им расставленной, затягивает, как муху в паутине.

-- Александра, хватит мечтать...

-- Меня зовут Саня, попрошу запомнить.

Он внимательно посмотрел мне в лицо и неожиданно быстро согласился.

-- Хорошо, Саня. Только при клиентах я буду называть вас Александра Алексеевна, если вы не возражаете.

-- И вы не имеете права вмешиваться в мою жизнь.

-- Я это понял, может быть теперь мы вернемся к проблемам работы? Сегодня я уезжаю в командировку в Петербург, вернусь через три дня. Вам предстоит за эти дни выяснить, сколько оргтехники предполагается выделить на наш Центр. Если в смету не включить нужное количество компьютеров, то весь Центр будет заполнять документы от руки. Поняли? В лицензионной палате нам обещали помочь. Действуйте вдвоем. Людмила, проследите, чтобы в ближайшие дни Саня к вам переехала жить. У меня все, я поехал домой собирать вещи. Желаю успехов.

Начальник подхватил свой толстенный портфель с многочисленными отделениями на молниях и скрылся, оставив нас одних.

-- Ну что, поехали в банк, а потом ко мне домой? Вы не против, Саня?

-- Людмила Александровна, вам не показалось, что наш глубокоуважаемый начальник манипулирует теперь не только мною, но и вами? Ему почему-то очень хотелось поселить меня к вам. И как ловко он все провернул, даже не дал нам ни слова вставить. Вам что, действительно, так хочется мне сдать комнату?

Людмила робко посмотрела на меня. Ну почему, скажите на милость, я не могу нагрубить человеку, когда он смотрит на меня с таким беззащитным выражением на лице? Что остается делать в такой ситуации? Только согласиться.

Глава 3

Людмила Александровна жила в старом кирпичном доме, в подъезде было разбито стекло, а на лестнице пахло чем-то противным. Мы молча поднялись на третий этаж. Людмила долго копалась в сумке в поисках ключей. Дверь квартиры была высокой, двустворчатой, а ручка -- большой, медной. Людмила, наконец, отворила дверь и прошла внутрь квартиры, я осторожно двинулась вслед за ней. В нос ударил резкий запах кошек, в конце коридора мелькнула серая тень. Осторожно переведя дыхание, я осмотрелась. Коридор украшала массивная старинная вешалка с потемневшим от времени зеркалом. Обои в коридоре были зверски ободраны кошачьими лапами. Тут за моей спиной стала негромко всхлипывать Людмила.

-- Вы что?

-- Я мою пол два раза в день: утром и вечером после работы, они меня ненавидят и делают все назло.

Людмила разразилась рыданиями, ее худенькие плечи вздрагивали, сумка упала на пол. В конце коридора появился огромный серый кот с нахально торчащими в разные стороны усами.

-- Этот, что ли, тебя ненавидит?

-- Да, он у них главный.

-- Так он не один?

-- Их трое: Барон, Муська и Клякса. Но он верховодит. А они его слушаются.

-- Ладно, не реви. Разберемся. Пошли на кухню.

-- Стойте, Саня, там ванная. Кухня сюда.

На кухне Людмила села на табуретку, облокотилась на стол и, закрыв лицо руками, горько заплакала. Когда рядом с тобой так рыдает знакомый человек, тебе приходится либо рыдать вместе с ним, либо начинать действовать. Для начала я напоила Людмилу водой, когда она немного успокоилась, то рассказала мне, что эту квартиру завещала ей ее недавно умершая тетушка. Людмила пообещала ей, что будет заботиться о ее кошках.