Бадри Хаметдин - Счастье Феридэ
— Да-да, конечно… Но тем более, я немедленно хочу выслушать эту историю… Если вы его не разбудите, то я пойду и сделаю это сама…
В дверь кто-то осторожно постучал. После разрешения войти на пороге появился Хуршид. За его спиной, как тень, стояла Неджмие. С легким поклоном мужчина произнес:
— Простите за вторжение, но я услышал шум и подумал, что потребуется моя помощь. Я ведь имею диплом доктора.
Феридэ с усилием приподнялась в постели.
— Самое лучшее лекарство для меня, — начала она, — это ваш подробный рассказ о случившемся. Ничего не скрывайте, я постараюсь найти в себе силы все выслушать…
Хуршид опустил голову и сказал:
— С вашего позволения я присяду — моя история будет длинной.
Мужчина опустился на стул, услужливо пододвинутый ему Неджмие, и, откашлявшись, проговорил:
— Как мы отплывали из Стамбула, я думаю, вы помните. Погода была не так чтобы хорошая, но более-менее сносная. Небольшой туман абсолютно не смущал опытную команду. Короче, все было, как обычно в подобных рейсах…
Еще в Стамбуле у нас с Кямраном возникла друг к другу взаимная симпатия, которая на корабле переросла в настоящую дружбу. Мы провели вместе несколько часов. Стоя на палубе, Кямран много рассказывал о вас, Феридэ, вспоминал Недждета. С его слов я понял, что у него прекрасная семья и, хотя был мало знаком с вами, от души завидовал Кямрану. После трагедии я столько раз проклинал небо за то, что не меня покрыли холодные волны, а человека, которому жить и жить в радости и счастье…
Хуршид остановился и горько вздохнул, искоса обведя присутствующих взглядом. Прочтя скорбь на лицах женщин и убедившись, что его внимательно слушают, доктор продолжил:
— Потом я пригласил Кямрана на чай в свою каюту. За дружеским разговором мы не заметили, как наступил вечер. Кямран, взглянув на часы, предложил мне прогуляться по палубе и насладиться, как он сказал, «свободным дыханием вечернего моря»…
— Да, это так похоже на Кямрана, — не сдержалась Неджмие, утвердительно закивав головой.
Хуршид вежливо выслушал замечание женщины, подхватив последние ее слова:
— Кямран! Мне ли говорить вам, что это был за человек!.. Ради него я…
— Дальше, — тихо попросила Феридэ, желая остановить теперь уже совершенно бессмысленные признания.
Доктор вновь закашлялся.
— Пожалуй, вы правы, Феридэ, — согласился он, слегка занервничав. — Я немного отклонился от главного… Так вот, выйдя на палубу, мы были немало удивлены. Вокруг корабля расстилался непроглядный туман. Казалось даже, что мы не плывем, а стоим на месте. Пассажиры спрятались в своих каютах. Некоторое время мы стояли молча, расположившись на самом носу корабля. Впрочем, не совсем одни, так как я смутно ощущала присутствие рулевого и еще кого-то, по-видимому, капитана, в застекленной рубке у нас над головой. Я не ошибся — заметив нас, капитан спустился на палубу и подошел поближе. «От такой мерзкой погоды недолго и поседеть», — проворчал он, покручивая усы. «А это не опасно? — поинтересовался я. — В таком тумане и черт ногу сломит…» Капитан, преобразившись, ответил: «Никакой опасности. Ведь задача проста, как дважды два — четыре. Компас указывает направление, расстояние и скорость также известны. Остается простой арифметический подсчет…» «Начинается качка», — попытался я оспорить бывалого моряка. Тот только усмехнулся: «Часа через два будем в Варне. Можете не беспокоиться». «А где мы сейчас?» — спросил Кямран. «С левого борта от нас — мыс Еминэ», — был ответ. Капитану, видимо, не понравилось направление нашего разговора, и он поспешил ретироваться…
Вначале немного сумбурное, повествование Хуршида теперь стало ровным и последовательным. Казалось, он сам был захвачен своей историей. Неджмие, до этого стоявшая поодаль от доктора, подошла поближе и с восхищением смотрела на рассказчика, стараясь поймать его взгляд. Тем временем Хуршид с воодушевлением продолжал:
— С каждой минутой море мрачнело все больше и больше. Я предложил Кямрану вернуться в каюту, но он отказался. Вдруг где-то впереди из тумана донесся заунывный звон, и я увидел, как рулевой резко повернул штурвал. Колокол звучал теперь не впереди, а сбоку. Слышен был хриплый гудок нашего парохода. Прошло еще несколько минут, и уже совсем близко раздался гудок невидимого судна. На нашем корабле ему ответили ударами гонга. Колеса парохода, на котором мы плыли, остановились, их пульсирующие удары по воде замерли, а затем опять возобновились. Я вопросительно посмотрел на Кямрана. «Какое-нибудь суденышко заблудилось, предположил он. — Хорошо хоть не наскочили». Однако дальнейшие события развернулись с неимоверной быстротой. Неожиданно туман раздался в стороны, как разрезанный ножом, и перед нами возник нос парохода. Я разглядел рулевую рубку и белобородого старика, высунувшегося из нее. Он был одет в синюю форму, очень ловко сидевшую на нем, и, я помню, меня поразило, с каким хладнокровием он держался. Его спокойствие мне показалось страшным. Он подчинился судьбе, шел ей навстречу и с полным самообладанием ждал удара. Холодно и как бы задумчиво смотрел он на нас, словно прикидывая, где должно произойти столкновение, и не обратил никакого внимания на яростный крик нашего рулевого… «Сейчас женщины поднимут визг!» — прокричал кто-то рядом. Я взглянул на Кямрана — на его лице не было страха. Он хотел мне о чем-то сказать, но столкновение произошло раньше. Должно быть, встречный пароход ударил нас в середину борта, но я этого не видел. Наш пароход сильно накренился, и послышался треск ломающейся обшивки. Я упал плашмя на мокрую палубу и не успел еще подняться на ноги, как услышал крик женщин. Это был неописуемый душераздирающий вопль, и тут меня объял ужас. Однако не растерялся Кямран. «Спасательные пояса!» — крикнул он, помогая мне подняться. Я вспомнил, что спасательные пояса хранятся в салоне. Мы бросились туда, но у дверей столкнулись с толпой обезумевших пассажиров, которая отбросила нас назад. Не помню, что затем произошло, — в памяти моей сохранилось только воспоминание о том, как я стаскивал спасительные пояса с полок и передавал их Кямрану, а он надевал пояса на бившихся в истерике женщин. Это я помню отчетливо, и вся картина стоит у меня перед глазами. Как сейчас я вижу зазубренные края пробоины в стене салона и вползающий в это отверстие клубящийся серый туман…
— Ах, — всплеснула руками Неджмие. — Что же было дальше?
Хуршид даже не обратил на нее внимания.
— Это было ужасно. Мне вдруг стало плохо, и я, на несколько минут оставив Кямрана, выбежал, на палубу и опустился на скамью. Смутно видел я метавшихся людей, слышал их крики — кто-то пытался спустить шлюпки… Но все было неисправно. Одну шлюпку спустили, забыв вставить пробки; когда женщины и дети сели в нее, она наполнилась водой и перевернулась. Другую шлюпку удалось спустить только одним концом: другим она повисла на талях, и ее бросили. А парохода, который был причиной бедствия, и след простыл, но кругом говорили, что он, несомненно, вышлет спасательные шлюпки…
Кямран отыскал меня, и мы спустились на нижнюю палубу. Пароход быстро погружался, вода подступала к краю борта. Многие пассажиры стали прыгать за борт. Другие, уже барахтаясь в воде, кричали, чтобы их подняли обратно на палубу. Никто не слушал их. Все покрывал общий крик: «Тонем!» Я понимал, что еще несколько минут, и корабль пойдет ко дну. Попросив Кямрана, чтобы он оставался на месте, я бросился в салон. Мне удалось там отыскать только один спасательный пояс. С ним я выбежал на палубу. «Прыгаем в воду!» — крикнул я, подойдя к краю борта. Однако Кямран оставался на месте. Подбежав, я схватил его за рукав и потянул. «Я не умею плавать», — виновато признался он. Мне не оставалось ничего другого, как отдать ему свой пояс и столкнуть в воду. Убедившись, что с Кямраном все в порядке, я спрыгнул вниз. Вода была нестерпимо холодная. Когда я погрузился в нее, меня обожгло, как огнем. Холод пронжал до костей… От неожиданности и, признаюсь искренне, страха я захлебнулся и успел наглотаться воды прежде, чем вынырнул на поверхность. К моему счастью, рядом оказался какой-то деревянный брус, и я ухватился за него. Немного придя в себя, первым делом я подумал о Кямране. Несмотря на достаточно большое волнение моря, взглядом мне удалось отыскать его. Он то скрывался за волной, то появлялся на ее гребне у самого борта уходящего под воду корабля. Пароход накренился и как раз в его сторону. «Уплывай оттуда! Там опасно!» — прокричал я, но, видя, что мой друг не слышит, сам погреб к нему. Неожиданная волна ударила мне в лицо и отбросила назад. В это время пароход окончательно завалился на бок, накрыв собой одну из шлюпок и плавающих около людей. В том числе и Кямрана…
Рассказчик остановился. Взгляд его был горестным.
— Вы не могли ошибиться? — спросила до этого слушавшая молча Феридэ. — Вы видели его смерть?
