Сью Уэлфер - Все дальше и дальше
Она чувствовала, что он изворачивается. Беспокоился, значит? Дженни улыбнулась и вытащила из шкафа пакетик креветочных чипсов. Ей нужно было что-нибудь пожевать, чтобы поддержать силы и довести до конца план по разыгрыванию недотроги. Дженни жевала, перематывала кассету и слушала сообщения. Снова и снова.
— Я рад, что ты все-таки решила приехать. — Глаза Мака были темными и волнующими, как летняя гроза. Сара улыбнулась, призывая на помощь последние капли самообладания, несмотря на то, что воздух искрился от необъяснимого электрического притяжения, и оба они понимали, что это желание. Он сделал шаг вперед, а Сара инстинктивно шагнула назад. Она, словно кролик, попавший в лисье логово, голубь в когтях ястреба. У нее не осталось ни тени сомнения в том, что принять его приглашение и явиться к нему в коттедж было очень, очень опрометчивым шагом. Он улыбнулся, будто прочел ее мысли.
— В чем дело, Сара? Я не кусаюсь, честно. Если ты сама не захочешь, конечно. Я просто хотел взять у тебя пальто.
Сара накинула на плечи кардиган. При мысли о том, что он так близко, по коже пробежали мурашки — и вот он совсем рядом, он касается ее плеч, и ее опять пробирает дрожь. Он слегка наклонился и коснулся ее шеи губами. Тепло его дыхания, запах его тела так близко заставили Сару скакнуть через кухню, будто она обожглась.
— Ты какая-то нервная, — промурлыкал Мак. — Расслабься.
Сара повернулась к нему лицом, прекрасно понимая, что он играет с ней, как кошка с рыбкой, и что если она немедленно не возьмет себя в руки, скоро у нее будут большие неприятности. Она попадет в ситуацию, где логика и разум уступают более древним, непреодолимым эмоциям. Но ее поразило, как сильно она хочет быть желанной, как здорово чувствовать, что кто-то просто хочет тебя, на инстинктивном уровне, и, как ни странно, это придало ей силы противостоять Маку. Пусть лучше ее хочет человек, который ей нравится и с которым ей весело.
— Вообще-то я не могу долго задерживаться. — Она нарочно говорила бодрым, жизнерадостным голосом, оглядывая интерьер кухни. — У тебя отличный дом, — с улыбкой произнесла она.
Она не солгала. Стены в кухне были выкрашены в кремовый цвет, а мебель была разномастной, как с блошиного рынка: над головой висела деревянная сушилка, увешанная белыми рубашками, толстыми темно-синими полотенцами и пучками пряных трав; у одной стены стоял обшарпанный уэльсский комод с разнообразными тарелками, чашками, мисками и кувшинами. В центре комнаты возвышался огромный деревянный стол, на котором стояло ведерко для льда, полное подсолнухов. Вокруг стола размещались несколько стульев: высокие кресла и стульчики для кафе, стулья с решетчатой спинкой и табуретки. В камине стояла пыльная черная плита, увешанная полотенцами и кухонными поварешками. Каждая плоская поверхность была чем-нибудь занята: шляпой, корзинкой с камешками или ракушками, подносами и мисками, ведерками и кувшинами, — поразительное множество предметов, отражающих разбросанность натуры Мака. Кое-какие вещи казались логичными и нужными, но некоторые были бесполезны, например, чучело рыбы в стеклянном футляре, украшенное стразами; банка из-под варенья, наполненная чем-то вроде стеклянных глаз; дамский веер из страусиных перьев, красующийся рядом с белой фарфоровой кошкой, свернувшейся калачиком. Эти бесполезные вещи и были самыми интересными и заставляли задуматься. Общее впечатление было чудесным, интригующим, захватывающим; казалось, эта комната наполнялась вещами в течение долгих лет, и в то же время была единым целым и будто всегда существовала в таком виде.
— Давай я налью тебе вина и покажу дом.
Сара хотела было возразить, но потом поняла, что именно этого Мак от нее и ждет. Ей хотелось разрушить его планы, но так, чтобы он не чувствовал себя проигравшим.
— Хорошо, — согласилась Сара. — Что у нас на обед?
— Ты проголодалась? — Мак произнес это слово с ясным эротическим подтекстом, открывая бутылку. В обычной ситуации Сара бы рассмеялась. Но сейчас она понимала, что это всего лишь очередная уловка, продуманный шаг.
— Я все утро была на работе.
— О, конечно, я и забыл. — Он налил вина. Даже звук вина, льющегося в бокал, казался чувственным и бархатистым. — Мы могли бы пообедать на свежем воздухе. На улице есть навес от солнца и столик с видом на реку. Вид там изумительный. — Он сделал паузу, чтобы проверить, внимательно ли она его слушает. — Я приготовил салат, тигровые креветки, французский хлеб. На десерт свежие фрукты с йогуртом и медом. Одобряешь?
— Звучит чудесно.
Он протянул ей бокал.
— Сперва я покажу тебе дом, а потом пообедаем. — Он протянул ей руку. Не показывай, что тебе страшно, шепотом подсказал ей внутренний голос. Сара сомкнула пальцы на его ладони.
— С чего начнем?
Мак засмеялся.
— Боже, ты чудо.
Сара поставила бокал с вином на кухонный стол.
— И я намерена и дальше такой оставаться.
Слишком поздно. Вместо того, чтобы проводить ее на улицу, как она предполагала, Мак сжал ее в объятиях и крепко поцеловал. Сара была поражена. Хватая рот воздухом и злясь на себя за то, что не предугадала его действий, Сара в то же время была в восторге от эмоций, которые он заставил ее пережить. Когда он обнял ее, внутри вспыхнуло какое-то безымянное и волнующее ощущение, которого она не испытывала уже очень давно. В ее голове клубился приятный шелковистый эротический туман. Легче легкого забыть обо всем и потом обвинить его в том, что произошло. Сара с трудом перевела дыхание, сжала кулаки и оттолкнула Мака, упершись кулаками ему в грудь.
— Я не думала, что ты затеял такие грязные игры, — прошептала она.
Мак скорчил гримаску.
— Все средства хороши.
В полуосвещенной кухне она сумела разглядеть его совсем близко: это был хищник, чувственный, опасный и гипнотизирующий своей красотой, который привык получать то, что хочет, хотя, как она подозревала, добыча обычно сама шла к нему в руки.
— На меня твои уловки не подействуют, Мак.
Он скептически улыбнулся.
— Я знаю, о чем ты думаешь. Но лишь из-за того, что Крис сейчас ведет себя, как полный придурок, я не ищу кого-то, чтобы занять его место.
Он притворился обиженным.
— Ладно, Сара, не злись на меня. Небольшое развлечение никому не повредит.
Выражение ее лица не изменилось.
— Это не развлечение.
— Неужели? — проговорил он, чуть более лукавым и льстивым тоном.
— Ты не развлекаешься, Мак. Ты пытаешься заполучить то, что тебе не принадлежит.
— Надо же, какая догадливая. Только не говори, что ты счастлива с этой деревенщиной.
Сара смерила его взглядом; ее поразило презрение в его голосе. Он был полон высокомерия, невероятно сексуален и в то же время безумно ее раздражал. Она сама была матерью, и ей хотелось отшлепать его за то, что он ведет себя, как задиристый маленький сорванец. Но вместо этого она произнесла еще более низким голосом:
— Ты и то, что произошло сейчас, тут совсем ни при чем. Думаю, мне пора. — Она демонстративно взяла сумочку и сняла с вешалки кардиган, показывая, что намерена уйти.
Ей хотелось добиться примирения, и это сработало. Она уже подошла к двери, и тут Мак поднял руки в знак капитуляции.
— Хорошо, хорошо. Мир. Послушай, оставайся, давай просто пообедаем. Я специально для тебя готовил. Обещаю не набрасываться на тебя, к тому же мне хочется показать тебе дом и парк. — В его глазах опять заплясали озорные искорки. — Мы могли бы прогуляться к озеру, а потом вернуться, разгоряченные и ужасно усталые, и прежде чем пообедать, я бы показал тебе коттедж. Начиная с хозяйской спальни.
Сара невольно рассмеялась, и в тот момент они поняли, что она готова остаться.
Мак взял бокал с вином и протянул ей.
— Можешь взять с собой. Я буду стараться изо всех сил, чтобы соблазнить тебя. Можешь считать это моим первым ударом в битве, которая может оказаться долгой и кровавой. Как дальнометрия. Мне всегда нравилось преодолевать препятствия.
Они вышли на солнцепек, и стоило переступить порог, как они снова начали легко и по-доброму подшучивать друг над другом. Атмосфера изменилась так быстро, будто кто-то повернул выключатель.
Желая перейти на нейтральную тему, Сара рассказала Маку о музыкальном вечере в центре святого Варфоломея; пока они гуляли по берегу озера, он расспрашивал ее о сплетнях и интригах. Они долго любовались водным потоком, который образовывал множество маленьких заливчиков, каждый из которых был по-своему живописен и прекрасен, как на картинке. Через просветы в деревьях или камышах был виден дом Моники и коттедж, напоминающий изумительное импрессионистское полотно. Сара находилась под впечатлением, она была в восторге, но продолжала говорить, на всякий случай, чтобы ее молчание не было истолковано, как приглашение. Когда они вернулись в коттедж, она устала от звуков собственного голоса.
