Патриция Симпсон - В омуте блаженства
- Доверять? Я никому не доверяю! И меньше всех тебе с твоими секретами и твоим закрытым лицом! Если хочешь, чтобы я поверила тебе, Козимо, если хочешь, чтобы я спасала "Санхт-Бенедикт", ответь мне на несколько вопросов. Я заслуживаю того, чтобы мне ответили!
- Да! - Его руки ослабли. - Заслуживаешь. - Пошли. Я кое-что покажу тебе.
Он шагнул к гостевому дому, обошел веранду и открыл дверь. Джессика вошла, желая знать, что будет делать Коул, когда в его комнате появится монах. Будет Козимо отчитывать Коула за отсутствие принципов, проявившихся в том, что он уложил в постель Шон?
В доме было тепло, и Джессика стала растирать руки, глядя на неразобранную кровать, на которой, скорчившись, лицом вниз лежал Коул. Он был одет в темный велюровый костюм и сжимал в руке конверт. Какие-то мешки были разбросаны по комнате. Стакан вина стоял на ночном столике возле телефона. Или Коул был слишком пьян или спал так глубоко, что не слышал, как открылась дверь. Козимо подошел к Коулу:
- Разбудим его.
Джессика вопросительно посмотрела на монаха, но Козимо больше ничего не сказал и просто спрятал руки в рукава. Джессика подошла к, кровати, наклонилась и потрясла Коула за плечо.
- Коул, - позвала она тихонько. Он не шевелился. - Коул, - сказала она громче. Тот не двигался. Она сильнее потрясла его. Он был как мертвый. Джессика выпрямилась.
- Не смогла и Шон.
- Как ты можешь быть в этом уверен?
- Потому что Коул будет спать, пока я не решу - будить его или нет.
- Ты загипнотизировал его! - Джессика положила руку на плечо Коула, как будто хотела защитить его.
- Нет, - усмехнулся Козимо, - он освободил меня.
- Что означает освободил?
- Когда он спит, то я свободен.
- Свободен? Не понимаю.
- Это все связано с наследством Каванетти, о котором тебе пытался рассказать Майкл, - Что за наследство?
- Часть его памяти, коллективной памяти всех священников Каванетти, живущих и умиравших несколько веков. У Коула есть эта память.
- Что ты имеешь в виду под словом "коллективная"?
- То что, если Коул решит вспомнить, он может вызвать любого из нас живыми.
- Значит, ты тоже эта память.
- Нет. Я самый первый, Джессика. Я отец всех Каванетти.
Его голос затих. Джессика почувствовала дрожь, пробегавшую по спине.
- Обычно моя душа должна находиться в Коуле, как часть его памяти, как часть традиций винного завода. Но как ты знаешь, Коул порвал с традицией. А его дух так силен, что он решил отказаться от памяти, Джессику опять пробрал озноб, когда она поняла:
- Значит, его обмороки...
- Обмороки - это результат внутренней борьбы. Он не мог больше отказываться от наследства, Джессика. Я тоже силен. И пока он несет в себе ответственность, я буду прилагать усилия как защитник, и он будет страдать все больше и больше.
- А как ты появляешься?
- Я появляюсь в моем собственном образе. Я - то, что ты назвала бы бестелесная субстанция.
- Но ты не кажешься таким. Ты касался меня. Ты теплый, как живое существо. У тебя совсем не такая бестелесная субстанция, о которой я слышала.
- Для меня нет ограничений. Джессика оторвала взгляд от его фигуры и посмотрела на Коула:
- Значит, как ты сказал, каждый раз, когда с Коулом случаются его обмороки, ты появляешься.
- Именно так.
- И в это время Коул не может двигаться, говорить или проснуться?
- Верно. Но запомни, только несколько человек могут видеть меня. Если сейчас войдут Шон или Люси, они увидят только тебя.
- А почему?
- Почему? - Козимо подошел к двери и выглянул, на улице шел снег. - Я пришел к заключению, что это не ты видишь меня, а та, которая спит в тебе.
- Значит, у меня тоже есть коллективная память?
- У всех есть. Просто ее больше, чем обычно у мужчин Каванетти.
- Что должен сделать Коул, чтобы избавиться от приступов?
- Он должен вернуться на завод, он должен осознать свою роль владельца и винодела.
- И после этого ты будешь удовлетворен?
- Ах, леди ночи... - Он взглянул на нее через плечо и тихо повернулся к ней. - Это будет очень трудно теперь, когда я узнал, кто ты.
***
Френк прижался к стене часовни, когда Шон проходила мимо, ее кожаные туфли хлюпали от сырости. Она придерживала пальто двумя руками, сутулясь от прохладного ветра, бросавшего хлопья снега ей в лицо. Френк видел, как она нырнула в часовню, и стал дожидаться, когда она включит свет. После этого он вышел из кустарника и пошел за ней.
Он дал двери захлопнуться за собой, она взглянула и испугалась, держа зажигалку у сигареты. Сигарета дрожала в ее губах, когда он приблизился к ней. Впервые он увидел смущение в ее глазах.
- Куришь? - презрительно усмехнулся он. - Ник не разрешает курить в постели?
Она не обратила на него внимания и щелкнула зажигалкой, сосредоточившись на пламени, которое она прикрывала ладонью. Потом она положила зажигалку в карман пальто. Шон справилась со смущением, и в ее глазах появилось обычное бесстыдство. Она была поглощена совсем другим, ее рука дрогнула, когда она делала новую затяжку.
- Ты ничего не понимаешь, Френк, - заметила она и выпустила на него клуб сигаретного дыма.
Френк посмотрел на это, слегка обезумев от розового кончика ее языка:
- Я знаю, где ты была, Шон, так что не лги.
- Ты следил за мной? Ты негодяй!
- Да! Следил. Я хотел увидеть, как далеко ты зайдешь.
- Я просто искала компанию.
- Компанию? Господи! Ты пошла туда, чтобы лечь в постель с моим братом. Господи, Шон! Неужели у тебя совсем нет стыда?
- Твой брат - настоящий мужчина. Он тот, кто может мне дать то, что мне нужно. Раз я не получаю этого от тебя, я могу идти туда, где смогу найти это.
- Потаскуха!
- Обзывай меня, как хочешь, Френк. Я заболеваю от твоего хнычущего тоненького голоса, и твой маленький, мягкий...
- Заткнись! - заорал он, хватая ее за руку. - Сейчас же заткнись!
Она хотела вырваться, но он удержал ее. На этот раз она не могла ни уйти, ни игнорировать его.
- Не подходи к Нику! Поняла? Она скривила губы. Френк в ярости стал трясти ее:
- Ты поняла?
- Ты должен увидеться с ним. Он громадный, точно...
- Заткнись, ради Бога! - В нем что-то щелкнуло. Он уже не мог видеть лица Шон. На этом месте было красное пятно. Он больше не слышал ее голоса. Ужасный шум наполнил его уши, вызванный ее насмешками. С яростью и отвращением он отбросил ее, и раздался металлический лязгающий звук.
Френк моргнул. Шон упала около алтаря, сбив два серебряных подсвечника и вышитое покрывало. Шон поднялась на ноги и отбросила сигарету.
- Негодяй! - закричала она и повернулась, чтобы уйти, но Френк рванулся к ней и схватил за волосы. Он тянул ее назад, пока она не скривилась от боли, но он крепко держал ее. Он наклонился к ее уху.
- Никогда не делай так, чтобы я видел тебя с другим мужчиной. Поняла?
Она не ответила, тогда он больно дернул ее за волосы. Она завопила.
- Ты поняла, Шон?
- Я все поняла, - прошипела она сквозь стиснутые зубы. - Ты негодяй!
Он снова толкнул ее, он хотел, чтобы она растянулась. Затем он упал на нее и пытался изнасиловать прямо на полу часовни. Он научит ее понимать.
Но когда Шон потеряла равновесие, она постаралась ухватиться за что-нибудь руками, а каблуки ее туфель попали между двумя каменными плитами пола, как в ловушку. Френк услышал слабый звук, когда ее голова ударилась о край скамьи, и она рухнула на пол.
- Шлюха, - пробормотал Френк. Это послужит ей уроком. Может быть, поднявшись утром с головной болью, она крепко подумает, как издеваться над ним. Он, возможно, не должен был быть таким грубым, но, в конце концов, она получила урок.
Френк подошел к ней, но она не взглянула на него. Шон, вероятно, надеялась, что он оставит ее одну, тогда она побежит к Нику жаловаться на то, как плохо он с ней обращается. Хорошо, он подождет, пока она поднимется.
- Пошли, Шон, - сказал он коротко. Она лежала на полу, не двигаясь. Френк ткнул ее сзади носком ботинка. Она не издала ни звука.
- Пошли, Шон. Вставай, маленькая шлюха. Она и на этот раз не поднялась, он вздохнул, нагнулся и взял ее за руку. Рука была безвольной и бесчувственной.
Приступ холодного страха сменил его гнев. Френк отпустил ее руку, выпрямился и стал смотреть на нее. Что он наделал? Ведь не убил же он ее.
- Пошли, Шон! Очнись!
Его слова перешли в хныканье, и он вспомнил, как Шон все время обвиняла его в этом. Френк потер шею и беспомощно оглянулся. Что он может сделать? Должен ли он позвать доктора? Он устремился к двери. Мама знает, что делать. Она вытащит его из этой неприятности.
***
Изабелла поспешила в часовню, а Френк побежал за одеялом Шон. У него даже не было времени накинуть пальто. Бормотанье Френка встревожило Изабеллу. Ей необходимо было выяснить, что случилось с ее невесткой. Она открыла дверь часовни и вошла внутрь.
Шон неподвижно лежала на полу. Изабелла позвала ее, но не получила ответа. Подойдя, она увидела красную шишку на темени Шон, там, где она ударилась о скамью. Минуту Изабелла постояла над ней, почти благоговея от необычного покоя и беспомощности Шон. Ей казалось почти кощунственным приводить ее в чувство.
