Бренда Джойс - Пламенный вихрь

- Вы можете поехать к Деноффам без меня.

- Предпочту не ездить. - У двери он остановился: - Я загляну к вам утром.

- Желаю хорошо провести время. - Эта реплика, поданная весьма язвительным тоном, вырвалась у нее сама собой.

Он уже собирался открыть дверь, но остановился и повернулся к ней:

- Что это значит?

Ей показалось, что он понял. Никогда еще он не слышал от женщины такой издевки, но когда он взглянул на Сторм, вид у нее был ангельский. Если не считать того, что ее глаза метали сапфировые искры.

- Это значит, что я желаю вам хорошо провести время, - вспыхивая, сказала она нормальным тоном.

- Что это значит конкретно, черт побери? Она вздернула подбородок:

- Это значит, что мне точно известно, куда вы направляетесь.

- О! - холодно произнес он.

- Да.

- Так просветите меня, куда я иду, по-вашему, - резко приказал он.

- К ней.

У него задергалась щека.

- Но мне это безразлично, я даже рада. Лишь бы вы оставили меня в покое.

Он сосчитал до десяти, потом продолжил до двадцати.

- К вашему сведению, - медленно произнес он, - я направляюсь вниз, в кабинет, чтобы прочесть несколько документов, до которых у меня не дошли сегодня руки, потому что утром я потратил целый час на то, чтобы принести вам завтрак. - Его глаза загорелись гневом.

На мгновение она лишилась дара речи, а он, теряя с трудом обретенное самообладание, добавил:

- Почему, Сторм? Почему вы все время стараетесь вывести меня из себя? Зачем вам понадобилось вспоминать о ней? Зачем разрушать то хорошее, что только что было между нами?

- О! Разве она исчезнет, если о ней не вспоминать?

- Так вы этого хотите?

- Нет! - выкрикнула она, отлично понимая, что лжет. - Я посылаю вас к ней! Идите! Идите, спите с ней - мне наплевать.

Бретт стоял неподвижно, сжав кулаки. Возможно, вся чертова проблема именно в этом.

Она заплакала:

- Просто уходите... оставьте меня одну!

- С удовольствием, - сказал он и с грохотом захлопнул дверь.

Глава 12

- Марси!

Сторм никогда в жизни никому так не радовалась.

- О, Сторм, милая моя! - Они обнялись.

- Привет, Сторм, - из-за спины жены произнес Грант. - Оправились после своего падения?

Зная о близости между Грантом и Бреттом, Сторм вспыхнула, но тем не менее позволила поцеловать себя в щеку.

- Да, - выдавила она.

- Я оставлю вас одних, - сказал Грант. - Где Бретт, в кабинете?

- Понятия не имею, - с оттенком горечи произнесла Сторм.

- Неважно, я найду его. - Грант вышел.

- Как вы себя чувствуете? - спросила Марси.

Сторм было ненавистно напоминание о существовании Бретта. Кстати, где же он? Где он был последние два дня? Три, если считать сегодняшний, который уже шел к концу. Она велела ему оставить ее в покое, но она и понятия не имела, что станет от этого рассерженной и несчастной и вообще будет так скверно себя чувствовать. После их последней стычки он ни разу не зашел к ней - ни разу!

- Сядьте, Сторм, - сказала Марси, беря ее за руки и усаживая на диван. - Ну, вы прекрасно выглядите.

- Я и чувствую себя прекрасно. Но меня выпустят из дома еще только через три дня.

- К сотрясению мозга нельзя относиться легкомысленно.

- Я так рада, что вы приехали, - выпалила Сторм. - Вы - мой единственный друг!

- О, Сторм, это не так.

- Да. Пол солгал. Он меня предал. Он вынудил Бретта жениться на мне, и теперь мы оба несчастны. Вы мой единственный друг, Марси. - Ей стало очень жалко себя.

- А как же Бретт?

- Никогда не упоминайте при мне имени этого ублюдка. Марси нахмурилась:

- Сторм, как это вы умудрились упасть с лошади? Сторм не могла удержаться от смеха:

- Я не падала с лошади. Я упала с дерева!

- С дерева?

- Да. И угадайте, чье это было дерево? - Смех прекратился, и на ее глаза навернулись слезы.

- Чье же? - мягко спросила Марси.

- Его любовницы, - объявила Сторм.

- Что?

- Да, я за ним подглядывала, но ведь надо же мне было точно знать, куда он ходит по ночам, - и, можете мне поверить, я убедилась в этом. О, Марси, я видела их вместе. И она такая красивая!

Марси настолько разъярилась, что на мгновение потеряла дар речи. Она видела, что Сторм изо всех сил старается удержаться от слез, поэтому прижала ее голову к своей груди и стала гладить по волосам.

- Ничего, ничего, милая. Плачьте на здоровье.

- Я никогда не плачу, - поднимая голову, с пылом заявила Сторм. Никогда. Но с тех пор, как я приехала сюда, я столько плакала... Не могу передать, как я его ненавижу.

- Вы так не думаете, - сказала Марси.

- Думаю. Вам известно, что в эти три дня я его ни разу не видела? Ни разу. Но я только рада, ведь мы все равно бы опять поссорились. Боже, я просто не могу дождаться, когда приедет папа и заберет меня домой!

***

Через полчаса Марси извинилась и решительно зашагала через весь дом в кабинет. Дверь была приоткрыта. Она коротко постучала и вошла, мельком взглянув на мужа. Потом перевела полный грома и молний взгляд на Бретта:

- Мне надо с вами поговорить, Бретт. Мужчины поднялись, и по лицу Бретта было видно, как поражен он ее тоном.

- Марси, привет...

- Как вы можете быть таким жестоким? Разве вы не понимаете, что Сторм всего семнадцать, она еще ребенок и совсем одна, без друзей, в чужом городе...

Бретт выпрямился. Удивление прошло, и его лицо окаменело.

- Вы вмешиваетесь не в свое дело, Марси.

- Она плачет там, в зале, черт побери. Бретт был поражен не только резкостью ее выражений но и тем, что она сказала.

- У нее что-то болит? - быстро спросил он.

- У нее болит душа. Почему бы вам хоть раз не подумать о ее чувствах, не только о своих? Неужели вы не можете на несколько дней оставить вашу чертову любовницу и поухаживать за собственной женой? Вас хоть сколько-нибудь волнует, жива она еще или нет?

- Вы заходите слишком далеко! - взорвался Бретт. - Моя любовница - не ваше дело, и мои отношения со Сторм вас не касаются!

- Я думаю, чем скорее отец приедет за ней, тем лучше, - крикнула в ответ Марси. - Вы три дня даже одним глазом не заглядывали в ее комнату. Мне так и хочется свернуть вашу чертову шею.

- Она потребовала, чтобы я не показывался ей на глаза, - в свою очередь выкрикнул Бретт. - Каждый раз, когда я пытаюсь доставить ей удовольствие, она оборачивает это против меня. Более неблагодарной маленькой негодницы... - Он заговорил спокойнее: - Я держался подальше из-за ее здоровья, а не потому, что мне безразлично. Как только мы оказываемся вместе - сразу начинаем ругаться. Почему она плачет?

- Потому что вы о ней забыли, - тихо проговорила Марси.

Он нахмурился:

- Это глупо. Она сама сказала мне оставить ее в покое.

- О Бретт, вы ничего не понимаете. Иногда женщина говорит одно, а имеет в виду совсем другое, особенно если она так горда, как Сторм.

Бретт уставился на нее, словно пытаясь уяснить нечто совершенно чуждое и недоступное пониманию:

- Вы действительно считаете, что она плачет из-за меня?

- Я знаю это наверняка.

Бретт задумчиво провел рукой по волосам. От этой мысли у него екнуло сердце. Последние несколько дней были для него сущим адом. Он держался подальше не потому, что она приказала это в приступе ярости, а потому, что опасался, как бы ей не стало хуже из-за их ссор. Но он по нескольку раз в день спрашивал у Питера и Бетси, все ли у нее в порядке и не надо ли ей чего-нибудь. Ночью, когда она засыпала, он заходил тайком взглянуть на нее, и это почему-то его успокаивало, словно без этого он мог проснуться и обнаружить, что Сторм в его жизни была всего лишь сном. Он посмотрел на Марси, уже не сердясь на нее, и торопливо вышел из комнаты.

В зале Сторм не было. Он легонько постучал в дверь ее спальни:

- Сторм! Это я, Бретт.

Ответа не последовало. Он распахнул дверь: Сторм совершенно неподвижно стояла у камина, но при его появлении повернула голову, словно вспугнутая лань. На ней было голубое шелковое платье скромного покроя, отделанное по вороту и у запястий кремовыми кружевами. Волосы были распущены и только прихвачены лентой в цвет платья. Она с опаской посмотрела на него. Бретт сумел изобразить улыбку, но его сердце бешено колотилось. Его охватило неодолимое желание заключить ее в объятия и просто держать. Никогда прежде ему не хотелось просто обнимать женщину. Он тихо прикрыл за собой дверь. С минуту оба молчали, просто разглядывая друг друга.

- Вы хорошо выглядите, - ласково произнес он и улыбнулся. - Это, конечно, преуменьшение. Вы потрясающи, как всегда.

К его удивлению, у нее задрожали губы и она отвела взгляд, глядя в огонь. Ее глаза подозрительно заблестели. Он шагнул к ней. Она снова так же испуганно взглянула на него и попятилась. Теперь она стояла у окна, он - у камина.

- В чем дело? - спросил он все тем же нежным голосом, таким чуждым его слуху.

- Что вам надо?

Он почувствовал, что она произнесла эти слова нарочита грубо. От этой мысли в нем вспыхнула искорка гнева, но он загасил ее.