Хизер Грэм - Покоренная викингом
И она не ожидала увидеть Эрика Дублинского столь рано.
Зазвучали горны, возвещая возвращение воинов. Рианон наблюдала со стены картину, которая должна теперь стать привычной, чувствуя, как забилось ее сердце. Тогда она решила, что сойдет вниз и поздоровается с ним, как ей и подобает, со всем достоинством.
Она ничего ему не должна - ведь он разыграл ее, но все же она просто поприветствует всех.
Она поспешила вниз по лестнице, а потом в свою комнату. Она огляделась, чувствуя странный трепет, охвативший ее. Это ее комната, но он может потребовать, чтобы она стала общей. Его сундуки уже находились там, наполненные одеждой, мехами и оружием, картами и книгами, кропотливо созданными ирландскими монахами в монастырях. Она сперва осторожно, а потом смелее просмотрела его вещи и решила, что ей следует как можно серьезнее подойти к вопросу о выборе места, где ей спать. Но, как она ни старалась, она должна была признать, что опасается его. А может быть, то, что она чувствовала, был не совсем страх? Может, дело в том, что она уже достаточно хорошо его узнала. Если он пожелает, то, возможно, и позволит своей жене спать отдельно. Но если не захочет, он поймает ее и притащит назад, считая, что это его законное право.
И все законы Англии будут говорить в его пользу.
Она отыскала свою щетку на туалетном столике и провела ею по волосам, по всей их длине, затем оправила платье и критически оглядела свой наряд. На ней было белое льняное платье с прекрасным вышитым узором на лифе и рукавах. Это не платье для королевского приема" но оно было очень красиво и оттеняло цвет ее волос.
Интересно, почему ее так интересует, как она одета? - удивилась Рианон. Ведь они все еще враги. Смертельные враги.
Она спустилась в главный зал. Адела сидела у окна, занятая шитьем, но быстро встала при появлении Рианон, улыбаясь с озорными искорками в глазах.
- Итак, гигант возвращается.
Рианон взглянула на нее и резко ответила.
- Да, Адела, едет. Ты должна с ним познакомиться. Не бойся его.
- О, я вовсе и не боюсь! - убежденно сказала ее кузина.
Адела вышла следом за ней через тяжелые двойные двери во двор. Слева отворяли ворота. Сигурд и Мергвин были там, поджидая своего хозяина.
С дико бьющимся сердцем, сжав пальцы в кулаки, Рианон стояла в свете раннего утреннего солнца. Он должен был ехать всю ночь, чтобы приехать так рано.
Лошади стучали копытами, проезжая через ворота. Эрик все еще ехал впереди. Серебряный шлем он теперь держал в руке, а его большое знамя с гербом волка развевалось за ним. Выехав во двор, он спешился. Мальчишки-конюхи подбежали, чтобы взять его белого коня. Огромный, в полном боевом снаряжении, Эрик улыбнулся Мергвину и Сигурду, а потом его взгляд быстро пробежал по ступеням, где стояла Рианон, судорожно сжимая кулаки. Она подумала, что в его глазах промелькнуло мрачное удовольствие, когда он оглядел ее. А может, это был вызов.
Она задумалась, ожидал ли он, что она выйдет к нему навстречу, и решила, что не приблизится ни на шаг. Но это оказалось неважным, потому что навстречу ему пошел Сигурд, расспрашивая о подробностях битвы, а Эрик похлопал его по плечу и уверил, что это была полная победа. Он поприветствовал Мергвина и спросил его о здоровье, а затем сам подошел к Рианон. Она с трудом перевела дыхание.
Почему-то ей вспомнилось, как он впервые появился в этом зале, она просто физически ощущала их первую битву и их первую встречу.
Он стоял перед ней, все еще держа в руках шлем и забрало. Она была уверена, что в его глазах скрывался вызов, вместе с любопытством.
- Миледи, жена моя, как я рад, что ты вышла сюда, горя желанием встретить и поприветствовать меня.
Она, разумеется, совсем не горела желанием поприветствовать его, и он прекрасно понял это. Но все равно она улыбнулась, почувствовав, как заливается румянцем ее лицо.
- Мне бы хотелось узнать о короле, Эрик Дублинский.
- С королем все прекрасно. А почему бы тебе не спросить обо мне?
- Я не слепая, господин мой. Я сама вижу, что с тобой все отлично, не правда ли?
- В полном порядке. Я только был ранен стрелой в прошлом сражении, а из этого вышел целым и невредимым. Я уверен, что тебе должно быть приятно услышать это.
Она ответила застывшей улыбкой:
- Конечно.
Он низко наклонился, взяв ее руку, и прошептал ей ухо:
- Какая ты лгунья, женушка. Тебе бы ужасно хотелось, чтобы меня привезли с распоротым животом, откуда вывешивались бы все мои внутренности.
- Нет, господин мой. Я ужасно хотела, чтобы ты вовсе не возвращался. Никогда, - ехидно сказала она. И, повысив голос, добавила:
- Ты, должно быть, сильно устал после такой долгой дороги.
- Я совсем не устал, - сказал он ей. - Хотя я бешено мчался в надежде... попасть домой.
Она повернулась, готовая войти в дом и покончить с комедией, которую они разыгрывали перед другими. Но это, конечно, не конец. С ними вошел Ролло и, конечно же, остальные его полководцы, и их нужно было принять, накормить, сделать распоряжения насчет обеда. А ей надо постараться быть подальше от него, занимаясь какими-нибудь приготовлениями.
Она почти натолкнулась на Аделу. Эрик увидел женщину в первый раз и нахмурился, потянув Рианон назад.
- Кто это такая?
- Адела, господин. Одна из дам госпожи.
- Моя кузина, - поправила Рианон, наградив Аделу строгим взглядом.
Адела грациозно присела, ее глаза забегали.
- Я рада, что господин вернулся целым и невредимым.
Эрик медленно улыбнулся, а потом разразился хохотом.
- Адела? Пойдем, выпей с нами. Я уверен, моя жена жаждет выпить за последнюю победу Альфреда.
Рианон ничего не ответила. Казалось, каждое его слово имело скрытый смысл. Он получал удовольствие, подшучивая над ней. Она поклялась, что никогда не будет его несчастной жертвой, что никогда не сдастся. Пускай он сейчас подшучивает над ней, смеяться последней все равно будет она.
К ней подошел Ролло и, приветствуя ее, поцеловал ей руку. Зал стал заполняться другими людьми.
Сердце Рианон бешено забилось и дыхание перехватило, когда она заметила хорошо знакомое лицо в толпе воинов.
Лицо Рауена. Ее бывший нареченный вошел за ее мужем в зал, который мог бы принадлежать ему.
Она почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица. Она почувствовала тяжелый взгляд своего мужа.
Рауен.
Он смеялся над чьей-то шуткой, когда их взгляды встретились. Он стал серьезным, приветственно кивнул ей головой и отвернулся.
Тяжелая рука в рукавице опустилась на ее руку, развернув ее. Она подняла лицо, чтобы встретить пристальный взгляд своего мужа.
- Да, жена, - мягко сказал он ей. - Юный Рауен со мной. Живой и вполне здоровый, как ты могла заметить.
Она намеренно выдернула свою руку. Он позволил ей это сделать.
- Почему он здесь? - спросила она. - Для чего такая жестокость?
- Никакой жестокости, дорогая. Он сам выбрал, кому служить.
- Я не верю тебе!
- Разве ты видишь его в кандалах? Нет, моя дорогая жена, он свободен. Получилось так, что мне посчастливилось спасти ему жизнь в схватке с датчанами, и, насколько я понимаю, он благодарный человек.
- Ты спас ему жизнь?
Его самодовольство и надменность разозлили ее сверх всякой меры.
- Ты глуп, большой ирландский волк, - выговорила она с удовольствием и добавила со страстью:
- Может, я все еще безумно люблю его. Может, и он все еще безумно любит меня. И, возможно, я изменю тебе с ним в этом самом доме.
Он долгое время молчал, и на его лице не дрогнул ни один мускул. Против своей воли она почувствовала, что у нее внутри все сжалось, и она уже пожалела о своих словах.
Одна его бровь изогнулась, когда он пристально смотрел на нее, и ей страшно захотелось узнать, что он действительно думает в этот момент. Он пожал плечами, и она чуть не вскрикнула, когда он взял двумя руками ее руку и снова низко наклонился, прижимаясь к ней губами.
- Не думаю, миледи. Правда, я так не думаю. Рауен не предаст меня, поступившись своей честью. И ты не изменишь мне, потому что, если ты это сделаешь, я нахлопаю тебя по голому заду так, что ты хорошенько запомнишь этот урок.
На этот раз, когда она попыталась освободиться от него, у нее ничего не вышло.
- Отпусти меня! - отчаянно прошептала она. - Весь зал полон твоими товарищами! Разве ты не хочешь быть радушным хозяином?
- Нет, я буду твоим мужем, дорогая. И я намереваюсь принять ванну и переодеться к обеду.
- И не воображай, что я буду развлекать твоих людей! - запротестовала она.
- И не воображаю, - заверил он ее. - Жду, что ты будешь развлекать меня.
Ее глаза расширились, и она всерьез стала пытаться высвободить свою руку.
- Эрик, ты не думаешь...
- Именно это я и думаю, любовь моя. Твои слова, полные любви, о Рауене, вызвали в моей памяти видение. И я снова увидел мою жену, одетую в роскошную одежду, состоящую исключительно из собственных волос, которая обещала мне все, если юный Рауен останется в живых. Обещала мне все, что я захочу. И как захочу.
