Линда Миллер - Каролина и разбойник
Каролина бросила в него одуванчик и сорвала другой.
- Эмма, средняя сестра. Когда я видела ее в последний раз, у нее были ярко-рыжие волосы. Она пела лучше всех нас. Вероятно, она очень красива сейчас, обладает вспыльчивым нравом и склонностью к импульсивным действиям.
- Выглядит похожей на твою родственницу, - согласился Гатри. Насмешливые искорки все еще плясали в его глазах.
- Может случиться и так, - предположила Каролина, избегая его взгляда, - что их обеих уже нет в живых. Запад не всегда добр к женщинам.
- К мужчинам тоже, - произнес Гатри серьезно. - Но я бьюсь об заклад, что Лили и Эмма живы и здоровы. Люди со свойствами, которые ты сейчас охарактеризовала, живучи, Каролина. Живучи, как ты сама.
Каролина вздохнула.
- Я так много хотела бы у них спросить.
Гатри поднялся и потащил за собой Каролину.
- У тебя еще будет для этого возможность, Дикая Кошка. После того, как мы найдем Флинна и вызволим тебя из тюрьмы.
Напоминание о тюрьме развеяло остатки мечтательности Каролины.
- Если мы не найдем Флинна, то отвезешь меня назад в Ларами и сдашь шерифу Стоуну? - спросила она мрачно, заглядывая ему в глаза.
Он спокойно встретил ее взгляд.
- Нет, - ответил он твердо, - но я хочу разделаться со всем этим как можно скорее, чтобы тебе не приходилось изменять свое имя и скрываться от правосудия всю оставшуюся жизнь. Мы едем искать Флинна, Каролина. Когда мы его найдем, все станет как прежде.
Как прежде? Каролина никогда не станет как прежде. Одно лишь знакомство с Гатри Хэйесом перевернуло всю ее жизнь вверх дном. Она позволила ему подсадить себя в седло просто потому, что любила его прикосновения, хотя и отрицала бы это, если бы ее спросили.
- Расскажи мне об Анне, - дерзнула она спросить, когда тропа пошла в гору. Сейчас она была достаточно широкой и не было необходимости ехать гуськом.
Гатри вздохнул и поправил шляпу на голове.
- Полагаю, я обязан сделать это после всего, что произошло между нами, - сказал он. - Анна и я обручились до войны. Она ждала меня все время, пока я воевал. По возвращении домой я женился на ней, и мы уехали в Канзас, где приобрели домик.
У нас ни черта не было, кроме участка земли, пары лошадей, коровы и скромной хижины. Но мы были счастливы. Зимой Анна забеременела.
Мы нуждались в провизии, поэтому мне пришлось надеть лыжи и поехать на охоту. Вернулся я ночью. В доме не топилась печка, лампа не горела. Я обнаружил Анну на кровати. - Он помолчал и с трудом проглотил комок в горле. - Она была изнасилована и потом задушена.
Из глаз Каролины катились слезы.
- Боже мой, Гатри. Мне безмерно жаль!
- Тип, который совершил это преступление, был мне знаком, - продолжал Гатри. - Он был сержантом. Я сталкивался с ним во время войны, когда находился в лагере для пленных. Он оставил на подушке юнионистский знак со своей кепки. Знай, мол, кто здесь был.
- Что было дальше? - спросила Каролина.
- Первое, что я сделал, это похоронил Анну, - сказал он. - Понадобилось несколько часов, чтобы продолбить в промерзлой земле могилу. Но я так обезумел от горя, что нашел в себе силы работать за четверых. Похоронив Анну, я ушел, имея при себе ружье, комплект одежды и портрет Анны. Затем я выследил Педлоу.
Каролину бил озноб, хотя майский полдень был солнечным и теплым.
- Как ты его нашел?
- Он пьянствовал в салунах Абилина. Под лентой вокруг своей шляпы он спрятал прядь волос Анны. Когда я подошел к столу, за которым сидел Педлоу, и предложил ему сходить за револьвером, он рассмеялся. Он сказал, что получил от меня по всему счету и не хочет подвергаться риску быть убитым.
В течение нескольких минут Гатри ехал молча. Каролина тоже воздерживалась от разговора, понимая, что ему нужно собраться с мыслями. Она не могла себе представить, каково могло быть продолжение его ужасного рассказа.
Наконец Гатри продолжил:
- Я направил ствол своего ружья на Педлоу и сказал, что у него нет выхода. Педлоу был испуган, конечно. Но я хотел, чтобы он испытал настоящий животный страх.
Каролина заметила следы душевных мук Гатри, когда их взгляды встретились.
Она снова подождала, в надежде, что Гатри найдет способ облегчить свои страдания. Все, что могла сделать она сама, это только слушать.
- В течение последующих пяти недель я ходил за Педлоу повсюду. Был ли это публичный дом или отхожее место - не имело значения. Наконец Педлоу не выдержал и сломался. Он принял мой вызов. Тогда я разрядил в него мое ружье.
Каролина закрыла глаза. В ее воображении пронеслись сцены тех событий, о которых рассказывал Гатри.
- Боже милосердный! - воскликнула она. - Тебя не арестовали за это?
Гатри почесал затылок.
- Скажем так: я не особенно желанный гость в этой части штата Небраска.
- Почему сержант так ненавидел тебя? Почему он напал на Анну, а не на тебя? - спросила Каролина.
- Он ненавидел всякого мятежника. В лагере военнопленных он клеймил людей, как скотину. Думаю, он испытывал особую ненависть ко мне потому, что я организовал побег из лагеря. За это он получил, очевидно, хороший нагоняй от начальства. Что же касается Анны, Педлоу, конечно, не был гением. Но он был достаточно смышлен, чтоб понять, что мне нельзя нанести более тяжелую рану, чем дать мне знать, что он заставил мучиться мою жену. С тех пор и до конца жизни я не смогу себе простить, что не был рядом с Анной, не смог спасти ее.
С горьким чувством Каролина слушала эти слова. Хотя война закончилась более десяти лет назад, тяжело было вспоминать о несчастьях, которые она принесла воюющим сторонам.
- Ты сказал, он клеймил людей. Уверена, что юнионистские офицеры не могли разрешить такое варварство.
- Многие не разрешали, - мрачно согласился Гатри. - Но ведь лучшие из янки воевали на полях сражений с нашей стороны тоже. Не думаю, чтобы у них было время следить за тем, чтобы такие мерзавцы, как Педлоу, относились к пленным гуманно.
Гатри натянул поводья лошади на вершине горной гряды. Внизу в лощине виднелось несколько ветхих строений, огражденных частоколом заборов.
- Что это? - спросила Каролина, нахмурившись.
- Почтовая станция, - ответил Гатри снисходительным тоном. - Проведем эту ночь там.
Мысль о ночлеге в настоящей постели и нормальной еде приободрили Каролину.
- Что мы им скажем о себе?
- Как можно меньше, - сказал Гатри с кривой усмешкой и пришпорил лошадь по тропе, уходящей под гору. Тоб с бестолковым лаем несся впереди, распугивая стаи кур.
Из одного из строений вышла тучная женщина. Она грозила Тобу свернутым в жгут, передником и кричала. Испуганный пес кинулся назад к Гатри и Каролине, подвывая.
Женщина улыбнулась и пригладила свои юбки, когда увидела приближающихся всадников.
- Вы ищете место для ночлега? - вежливо спросила она.
Каролина взглянула на Гатри, приглашая его дать ответ. Ее щеки пылали.
Он улыбнулся хозяйке очаровательной беспечной улыбкой и прикоснулся к полям своей шляпы. "Со стороны Гатри выглядит как субъект, оказавшийся не в ладах с законом", - мелькнула мысль в голове Каролины.
- Да, мэм, - сказал он, - нам нужна комната и корыто для мытья.
Женщина улыбнулась, обнажив ряд крепких зубов, и сказала:
- Меня зовут Кэлли О'Ши. Я веду здесь хозяйство со своим мужем Хомером.
Каролина опустила глаза и молча кивнула, когда Гатри представлял ее как миссис Хэйес.
- Ваша миссис не особенно разговорчива, - громко сказала Кэлли, обращаясь к Гатри. - Мне кажется, она еще не произнесла ни слова.
В это время Хомер вышел из амбара заняться лошадьми.
Гатри отвязал от седла саквояж Каролины и подмигнул своей "миссис".
- Когда она поест и примет ванну, то станет настолько словоохотливой, что ее невозможно будет остановить, Кэлли, громко рассмеялась и повела гостей через многолюдную кухню, где стояли четыре больших деревянных стола с рядом скамеек. Они пошли затем по темному коридору.
- Лучшая комната во всем доме, - сказала Кэлли, открывая скрипящую дверь. - Вам повезло, что вы приехали сюда до прибытия четырехчасового почтового дилижанса.
Гатри поставил саквояж Каролины на пол рядом с большой кроватью на четырех стойках, застеленной потертым, но еще сохранившим цвет стеганым одеялом.
- Сколько за ночлег? - поинтересовался Гатри, повесив шляпу на одну из стоек кровати.
- Двадцать пять центов, - ответила Кэлли, с нескрываемым любопытством осматривая брюки и рубашку Каролины, как будто только что их заметила. Пятьдесят центов, если каждый из вас захочет принять ванну. Вам придется для этого выйти из дома. Хомер отгородил место для купания.
- Нам будет достаточно одной ванны на двоих, - небрежно заметил Гатри, на которого удивленно уставилась Каролина. Он вручил Кэлли две монеты, и она вышла, пообещав начать греть воду для ванны немедленно.
