Джоан Айкен - Возвращение в Мэнсфилд-Парк
— Не думаю, что обязана делиться с тобой, но не стану скрывать: да, он просил меня стать его женой. И мне нужно время, чтобы принять решение.
— Сьюзен! — вскричал Том, немало изумив кузину и, весьма возможно, самого себя. — Сьюзен! Не выходи за Крофорда! Будь моей женой… пожалуйста, пожалуйста, подумай об этом, Сьюзен! Я не представляю, как мы обойдемся без тебя, в самом деле не представляю!
Сокрушенное, потерянное лицо Тома и его униженный, молящий взгляд поразили Сьюзен.
— Мне очень жаль, Том. Поверь, мне искренне жаль. Но я не могу стать твоей женой… только лишь для того, чтобы вести дела в Мэнсфилде. Никогда, никогда… Боюсь, это совершенно невозможно.
Забыв об осторожности, они заговорили громче — Том взволнованно умолял, а Сьюзен непреклонно стояла на своем, — пока наконец не пробудилась леди Бертрам. Подняв голову, она открыла глаза и хриплым со сна голосом пробормотала:
— Я не спала. Который теперь час? Уже пора ложиться?
Сьюзен, с радостью придя на помощь тетушке, принялась распутывать нитки для вышивания, обвившиеся вокруг ее туфель, а угрюмый Том выбежал вон из комнаты, громко хлопнув дверью. Проводив леди Бертрам в спальню, Сьюзен с тяжелым сердцем направилась к себе в комнату. На столике в изящной шкатулке лежали два письма — от Фанни и от Генри Крофорда, — но Сьюзен не стала их читать. Погруженная в печальные мысли, она улеглась в постель и почти всю ночь пролежала без сна.
Следующий день выдался безрадостным. Взглянув на календарь, Сьюзен увидела, что со дня кончины Мэри Крофорд миновало три недели. Всего три недели, однако за это время успело произойти многое. Жизнь Мэнсфилда совершенно переменилась. Том, хмурый и молчаливый, уныло бродил по дому или проводил целые дни в пасторате; Генри Крофорд уехал, о нем надлежало забыть, и больше некого было навещать в Уайт-Хаусе.
Сьюзен с малышкой Мэри срезали поздние розы в саду, пока леди Бертрам дремала на террасе. Заметив на дорожке миссис Осборн, идущую через парк, Сьюзен радостно вышла ей навстречу.
— Итак, мисс Прайс, ваша сестра возвращается через две недели. Вы, должно быть, рады.
— Да, очень, очень рада, — откровенно призналась Сьюзен. — Я с нетерпением считаю дни.
— А у нас в пасторате царит уныние, — весело улыбнулась миссис Осборн. — «Иеронимо, пора тебе уйти»[7]. Как ни печально, нам придется покинуть Мэнсфилд. Приход не нуждается во втором пасторе, а ваш брат прекрасно справляется со своими обязанностями, прихожане будут рады видеть его вновь.
— Жаль, что вы уезжаете, — искренне огорчилась Сьюзен. — А вы не могли бы… поселиться в Уайт-Хаусе? Мы так тесно сдружились с вами и с вашим братом.
— Нет, моя дорогая. Это невозможно. Я должна вернуться к своему заброшенному садику в Камберленде. Не знаю, как там обходятся без меня мои бедные соседи. Сказать по правде, я уже давно чувствую себя виноватой перед этими славными людьми; многие из них стары и бедны, очень бедны, а мне удавалось быть им полезной. Слишком надолго я оставила их без внимания. Мне страстно хотелось поехать в Мэнсфилд — отчасти из любопытства, должна сознаться, — но теперь настало время вернуться домой.
— Из любопытства, сударыня?
— Я так много слышала об этом месте и о его обитателях от миссис Норрис, что воспользовалась случаем побывать здесь вместе с братом; я мечтала увидеть всех вас воочию и решить, насколько близки к правде рассказы вашей тетушки.
— И что же вы решили? — с улыбкой спросила Сьюзен. — Уж верно, тетушка описывала Мэнсфилд весьма пристрастно!
— О да, но я умею отделять зерна от плевел. А надо сказать, действительность оказалась необычайно захватывающей. Мне будет над чем поразмыслить снежными камберлендскими зимами.
— Но разве вы не можете остаться хотя бы ненадолго, чтобы поближе познакомиться с Фанни и Эдмундом? И чтобы мистер Уодем смог произвести раскопки в Стэнби-Кроссе после сбора урожая?
— Бедняга Фрэнк! Боюсь, ему так и не удастся откопать эти руины. Придется ему удовольствоваться раскопками какого-нибудь индийского храма. Нет, моя милая; оставаться в Уайт-Хаусе было бы слишком тяжело для нас обоих, ведь мы успели так близко сойтись с нашей дорогой Мэри. Знаете, Фрэнк был даже немного влюблен в нее.
— Думаю, то же можно сказать и обо всех нас, — негромко отозвалась Сьюзен. — Мэри была… необыкновенной. Непохожей на других.
— Но вы не должны принижать себя, дорогая, — возразила миссис Осборн, проницательно смотря на девушку. — Фрэнк был немного влюблен и в вас. Мой брат чрезвычайно восприимчив к женской красоте.
— Влюблен в меня? — изумилась Сьюзен. — Мистер Уодем всегда был очень добр и дружелюбен, но, разумеется…
— О, Фрэнк никогда не стал бы добиваться вашей руки, моя дорогая. Мы часто говорили с ним об этом. Он понимает, что это невозможно. Мы оба видим: вы не в силах оторваться от Мэнсфилда. Да что тут говорить, вы с вашим кузеном созданы друг для друга. Да и Фрэнк ни за что не посмел бы безрассудно подвергнуть вас опасности, увезя в тропики с их губительным климатом, который едва не стоил жизни ему самому. Мой брат смирился со своей участью: ему предстоит окончить дни холостяком. И сказать по правде, только между нами, думаю, холостяцкая жизнь подходит ему как нельзя лучше.
Ошеломленная этими внезапными откровениями, Сьюзен могла лишь молча смотреть на миссис Осборн. Наконец, немного поколебавшись, она нерешительно произнесла:
— Вы только что сказали, сударыня… мне кажется, вы упомянули… вы говорили о моем кузене? О моем кузене Томе?
— Разве он еще не сделал вам предложения? Вот дурачок! Он так сильно вас любит! Сэр Томас без конца забрасывал меня вопросами о вас. Хотел знать, согласитесь ли вы выйти за него… сокрушался, сможет ли перенести ваш отказ…
— Но вы не думаете, сударыня, что он решил сделать мне предложение… из желания помешать мне стать женой мистера Крофорда и покинуть Мэнсфилд? Для того лишь, чтобы я продолжала ухаживать за его матушкой?
— Нет! — решительно возразила миссис Осборн. — В противном случае я не посоветовала бы вам принять его предложение, даже сознавая, что этим отдаю несчастную леди Бертрам на милость мисс Йейтс!
— Так, значит… вы советуете мне принять его предложение?
— Глупышка! Да будь я на вашем месте, сказала бы «да» при первой же возможности!
Сьюзен вспомнилось письмо Фанни.
«Моя дорогая Сьюзен!
Признаюсь, меня немного тревожит мысль о том, что вы с Генри Крофордом сделались столь близки. Я предвижу, чем это может завершиться! Ты та женщина, что ему нужна. И если, как ты пишешь, мистер Крофорд действительно остепенился, ваш с ним брак был бы хорош во многих отношениях».
«Да, — подумала Сьюзен, — если бы только я могла доверять ему так же, как верю Тому».
«Но если ты выйдешь замуж за Генри Крофорда, что станется с бедным Томом? Наше с Эдмундом заветное желание — видеть вас мужем и женой, мы давно об этом мечтаем. Вы замечательно подходите друг другу. Если бы только Том нашел время посмотреть вокруг и заметить твои достоинства! Милая Сьюзен, пожалуйста, не спеши, умоляю! Подожди по крайней мере, пока вернемся мы с Эдмундом, чтобы помочь тебе добрым советом.
Твоя любящая сестра Фанни».
— Простите, сударыня, — поспешно проговорила Сьюзен. — Я вижу, моя тетушка просыпается. Вы не пройдете на террасу? Леди Бертрам будет рада вас видеть…
Окрыленная радостью, Сьюзен бросилась в противоположную сторону. Она знала, где искать Тома — тот с завидным упорством объезжал Фараона на выгоне.
Наклонившись к изгороди, Сьюзен окликнула его:
— Том, Том, пожалуйста, удели мне минутку! Мне нужно кое-что тебе сказать…
Что же сказала Сьюзен Тому? Не более того, что дозволяют приличия и хороший тон, не более того, что надлежит говорить благовоспитанной молодой девице в подобных случаях, однако довольно, чтобы уведомить кузена о счастливой перемене в его судьбе, ибо, приняв во внимание сведения, сообщенные миссис Осборн, Сьюзен готова была выслушать вновь признание Тома, выслушать куда более благосклонно, с очевидным намерением принять предложение, если кузену вздумается его повторить.
— Но как же это возможно, Сьюзен? Ведь ты сказала, что никогда, никогда не согласишься стать моей женой?
Вопрос этот был задан, когда Том и его кузина, придя к совершенному согласию, стояли, взявшись за руки.
— Боже, Том, глупая твоя голова! Разве ты когда-нибудь говорил, что любишь меня? Ни слова! Ты сказал лишь, что моя тетушка нуждается в компаньонке, а Мэнсфилд — в управительнице.
— Что ж, я не мастер произносить красивые речи, — признал Том. — И боюсь, никогда им не стану. Но я люблю тебя, Сьюзен, люблю всем сердцем. Когда я понял, что могу потерять тебя, что ты будешь принадлежать Крофорду, у меня открылись глаза. В самом деле, я понял, сколь многое уйдет из моей жизни.
