Барбара Эрскин - Победить тьму...
— Мне кажется, ты слишком преувеличиваешь. — Джейн положила помаду в сумочку. Она немного походила вокруг и посмотрела на Лизу. — А вы счастливы, ты и Фил?
Их глаза встретились.
— Да, — улыбнулась Лиза. — Да, мы очень счастливы. Надеюсь, ты и Адам тоже будете счастливы. Просто не позволяй… — Она осеклась.
— Не позволяй что? — Джейн снова почувствовала где-то глубоко, почти в самом желудке, некую червоточинку. Она прекрасно понимала, что Лиза пришла к ней не просто так, она хотела ей что-то сказать.
— Просто не позволяй ему принимать окружающую жизнь слишком серьезно. — Она рассмеялась легко и непринужденно. — Ты уже видела папу Томаса? Смотри не навлекай на себя гнев и нерасположение шотландского бога.
Джейн улыбнулась. Она встала и поправила швы на костюме.
— Адам совершенно не похож на своего отца.
— Да, это правда. — Неожиданно Лиза села. Она опустила ноги на пол и нахмурилась. — Никогда не возвращайся сюда, Джейн.
— Что?
— Я сказала то, что сказала. Никогда не возвращайся обратно в Эдинбург. И не спрашивай меня почему.
— Это все лишено какого-либо смысла. — Стоя вполоборота к двери, Джейн попыталась сосредоточиться на словах Лизы и не реагировать на весь тот шум, который доносился снизу.
— Дженни, спускайся, гости ждут не дождутся, когда увидят тебя. — Это был голос отца.
— Лиза?
Лиза пожала плечами.
— Знаешь, ну, это просто какое-то шестое чувство, интуиция. Ты можешь списать это все на мое суеверное воспитание, которое я получила в Уэллсе. Я просто подумала, что здесь ты не будешь счастлива. — Она протянула Дженни руку. В ее ладони лежала маленькая коробочка, завернутая в красивую белую бумагу. — Это для тебя. Пусть он принесет тебе удачу.
Джейн взяла коробочку и покрутила ее. К ее удивлению, она оказалась достаточно тяжелой.
— Я должна подождать и открыть ее вместе с Адамом?
— Как тебе нравится. Просто держи ее при себе. — Лиза была на полголовы выше Джейн. Она наклонилась и слегка притянула ее к себе. — Пожалуйста, будь счастлива, — прошептала она. — Вы оба, будьте счастливы.
Джейн вспомнила о подарке только ночью в гостиничном номере, когда они зарегистрировались в отеле в Нью-Форесте. Она достала его из своей сумочки и помахала им перед Адамом.
— Посмотри, что подарила мне Лиза. Мы немного поболтали, перед тем как уехать.
— А почему ты не открыла это? — Адам улыбнулся. Он находил свою жену необычайно привлекательной. Он был по-настоящему без ума от нее и больше всего сейчас ему хотелось оказаться с ней в постели. Но она выглядела абсолютно обессиленной. Расставание ее с матерью было таким душераздирающим, что он чуть было не потерял свое потрясающее, всем известное спокойствие и уравновешенность. Это было как раз в тот момент, когда он почти волоком тащил Джейн к машине с привязанным к ней, согласно традиции, башмаком, а позади них безутешно рыдала в объятиях своего мужа Патрисия, окруженная гостями и измученными от усталости подружками невесты.
— Может, шампанского? — спокойно спросил Адам.
Джеймс дальновидно припас для них в багажнике две бутылочки, которые спрятал за старыми кожаными чемоданами.
Она молча кивнула и начала развязывать ленты, украшавшие коробочку. Тем временем Адам откупорил бутылку и наполнил два бокала, которые стояли на комоде рядом с окном. Снаружи лес утопал в полной темноте. Кто-то ранее уже разжег камин, и горящие в нем ветки яблони наполняли комнату теплым душистым ароматом.
Они сблизили бокалы.
— За нас, дорогая.
— За нас. — Она улыбнулась, отпила небольшой глоток, поставила бокал обратно и вернулась к подарку.
Несколько секунд он наблюдал, как она нетерпеливо пыталась развязать образовавшийся на ленте узел, затем повернулся, подошел к окну и посмотрел в темноту.
— Правда, здорово, что не нужно больше беспокоиться о временных рычагах освещения. Взгляни, какой странный свет проливает луна, он просачивается между деревьями. Это выглядит неестественно. — Он не услышал ничего в ответ и повернулся. — Ну, и что же там?
— Я точно не уверена. — Она внимательно изучала какой-то предмет. — Он очень тяжелый и довольно красивый. Это своего рода украшение.
Он поставил свой бокал и подошел к ней.
— Позволь мне посмотреть.
— Здесь даже надпись: «От злых духов и привидений… Он будет охранять вас обоих. Вы будете с ним в безопасности. С любовью и наилучшими пожеланиями. Лиза».
Адам нахмурился. Он протянул руку, и Джейн вложила в нее сверкающий горный хрусталь, который был обрамлен во что-то напоминающее ветви серебряного дерева.
— Поставь это на прикроватный столик. Мне кажется, что будет очень красиво. — Она, как ребенок, захлопала в ладоши.
Адама передернуло. Он прекрасно понимал, что все это означало.
Вам нужно защититься. Вам нужно использовать какой-нибудь талисман против цыганской магии. Вы должны просчитать ее силу и рассчитывать на свою. Голос миссис Гардинер звенел у него в ушах так же, как тем вечером в Морнингсайде, когда он и Лиза сидели и смотрели на ее хрустальный мячик. Тогда Лиза думала, что он не слушает, но он все слышал. Воспользуйтесь горными кристаллами. С давних времен считается, что они приносят шотландцам удачу. Используйте старинную силу рябинового дерева. Боритесь с ней, покажите ей, что бесполезно мучить вас. Бедная девушка, она пришла совсем из другого мира, не из нашего. Вам следует показать ей, что вы можете освободиться от нее.
Под светом прикроватной лампы кристалл ярко сверкал. На серебряных ветках вокруг него расположились крошечные листики рябины с пучками красненьких, выкрашенных эмалью гроздьев.
— Должно быть, она специально заказала его. — Адам покачал головой. — Наверно, среди ее друзей есть серебряных дел мастера. Но даже в этом случае, вероятно, это была очень дорогая работа. — В горле у него застрял комок. Он догадался, что Лиза специально постаралась обрамить этот кристалл в нечто экстраординарное и экзотическое, что непременно понравилось бы Джейн. Потому что в противном случае он никогда не согласился бы держать его в доме. Опять эти суеверия и глупости. Все это лишено какого-либо здравого смысла — точно так же, как и тот злосчастный кулон.
Он оставил кристалл на столе, подошел к окну и резким движением задернул шторы. По коже у него пробежал мороз. В свою первую брачную ночь он не хотел думать ни о ком постороннем, тем более о Брид.
Джейн поставила украшение на каминную доску в гостиной своего нового дома в Сент-Албанс. Вещь действительно была очень красивая, но как-то не вписывалась в интерьер, так как с одной стороны ее окружали строгие позолоченные дорожные часы, подарок ее дяди Фредерика к свадьбе, а с другой — три белые скачущие лошади, которые Джейн взяла из спальной комнаты родительского дома. Рядом на полке стояло несколько книг. Чтение всегда было ее любимым занятием, и в первые месяцы жизни в Сент-Албансе книги были единственным ее спасением и утешением на фоне полного одиночества.
Джейн не была уверена в том, что хорошо представляет себе свою будущую жизнь в качестве жены врача. Но она совершенно не ожидала, что это будет бесконечная скука и одиночество. Работа отнимала у Адама все время. У него был собственный секретарь, а ей помогала Сара Хардинг, жена главного врача, который работал вместе с Адамом. Сара всегда одевалась одинаково. Обычно на ней были короткая юбка, которая, справедливости ради надо сказать, сидела безупречно, и кашемировый комплект, состоящий из кардигана и джемпера, или шелковые блузки. Ее ногти всегда были аккуратно покрыты лаком, ювелирные украшения отличались некоторой аляповатостью. И, в общем и целом, Джейн нашла, что Сара максимально походила на Патрисию Смит-Ньюлэнд. Она очень много и усердно работала и находилась под защитой своего мужа, уже давно оценив его возможности наблюдать за ней. Сара яростно стояла на защите своего брака, стараясь оградить его от любой угрозы, реальной или чисто гипотетической. Она вполне могла или разнообразить жизнь Джейн, или, наоборот, сделать ее невыносимой. Сара выбрала второй вариант. Она никогда не приглашала ее помочь в больнице, никогда не просила организовать какие-нибудь встречи или принять участие в работе, которую вели женщины института. Никогда не просила ее присоединиться к Союзу матерей. То есть любая деятельность не должна была иметь отношение к Джейн. Она всеми силами старалась отговорить ее принимать участие в какой бы то ни было социальной программе. Между тем произносила она примерно следующее: «Может быть, дорогая, чуть позже, когда ты узнаешь нас немножечко лучше». Иногда Джейн робко спрашивала у Адама, чем ей заняться. Но он только безынициативно пожимал плечами и говорил, что она должна быть довольна своей жизнью. Ей предоставлялся шанс заниматься собой и собственными делами. Но у нее не было ни малейшего представления о том, какие у нее могут быть собственные дела.
