Хавьер Моро - Индийская страсть
Уже в постели, когда ночная температура становится невыносимой, Анита покидает супружеское ложе и делает то, чему ее научили здесь: выходит на террасу, обертывает свое тело влажной простыней и ложится на кровать из тонкого дерева, пытаясь уснуть. Проходят долгие часы без сна, но уже не из-за жары, а из-за испытываемого ею страха. Она думает о родах, о ребенке и о болезнях, которые уносят с собой людей. В Европе она никогда не думала о недугах и тем более о смерти. Но здесь все по-другому. Анита узнала, что ее преподавательница английского языка, с которой она провела только один день, заболела с началом первой жары и умерла от апоплексического удара. Утром она еще преподавала, а вечером ее хоронили. Все произошло внезапно. Говорят, что такая жара не позволяет сохранять тела. Скорость, с которой наступает смерть, поразительна. Это так типично для
Индии! За те месяцы, которые Анита провела здесь, двое слуг умерли от малярии. Как не бояться?
Испанка с осторожностью относится к тому, что ест, особенно в это время года. Она старается обходиться без мяса с тех пор, как увидела рой мух в мясных лавках у мусульман, в центре города. Прежде чем съесть фрукты, она моет их в глиняной миске водой, в которую добавляет марганцовку. Мадам Дижон сообщила ей, что лично она всегда так делает, потому что повар может забыть об этом, да и вообще, в вопросах гигиены нельзя доверяться прислуге. Этот урок Аните невольно пришлось усвоить за считанные дни. Она научила одного из поваров готовить «гаспачо по-индийски», разновидность андалузского, приправленного соевым маслом с добавлением капельки карри, чтобы оно понравилось радже. Однажды утром, войдя в кухню, она увидела, как один из пятнадцати поварят процеживал гаспачо через носок.
— Что ты делаешь? — спросила она в ужасе. — Это же носок Его Высочества!
— Не сердитесь, госпожа, я выбрал тот, который грязный, — как ни в чем не бывало ответил ей поваренок.
Когда женщина беременна, ей все время что-то советуют, и порой трудно следовать всему, что ей говорят. Акушерка сказала, что Аните нужно избегать острых блюд со специями, потому что они могут быть вредными для еще не родившегося малыша. Доктор Варбуртон запретил ей садиться на лошадь, танцевать, играть в теннис и бадминтон. Он прочитал ей отрывок из «Медицинского трактата о детях в Индии», что-то вроде библии для англичан, в котором речь шла о необходимости «поддерживать душевное состояние в покое, чтобы настроение было ровным, веселым и радостным», если женщина ожидает появления потомства. Но доктор не стал читать ей другую главу из этой же книги, где перечислялись вызывающие дрожь общие болезни, которыми страдают в Индии дети: нарывы, укусы ос, скорпионов, одичавших собак и змей, холера, колики, несварение и солнечный удар, не говоря уже о малярии, тифозных лихорадках и оспе. Чтобы предотвратить эту беду, сикхи отмечают раз в месяц ритуал празднования ребенка, который еще не родился. Сообразно этому вокруг Аниты несколько раз собирались священники и молились.
25 апреля вечером она почувствовала наступление первых сильных схваток. На вилле Виопа Vista началась лихорадочная беготня. Слуги, медсестры, акушерки и знахари забегали вверх и вниз со смешанным чувством волнения и страха, вызванным стонами мемсахиб. Вмешательство акушерки привело лишь к тому, что стоны перешли в вопли, от которых, казалось, разрывался воздух, насыщенный жарой. Анита кричала, как мусульманка, оплакивавшая своих умерших. Ребенок лежал ножками вперед, и акушерке не удалось перевернуть его даже с помощью медсестер. Ночью прибыл доктор Варбуртон в сопровождении еще двух врачей. Анита продолжала страдать в море пота и слез; ее трясло, как в лихорадке, и выворачивало все внутренности. Кожа на лице роженицы приобрела зеленоватый оттенок, у нее больше не было сил, и она не могла произнести даже слова. «Врачи стали бояться за жизнь обоих, — рассказывала Анита в своем дневнике. — Я не прекращала молиться Богородице, прося ее уберечь меня от плохого исхода». Она чувствовала себя так, как будто ей пришлось платить за все то счастье, которое подарила ей жизнь, как будто следовало искупить грех своей необыкновенной судьбы.
Доктор Варбуртон и его помощники пытались использовать ловкие приемы, чтобы изменить положение младенца. Они не в первый раз принимали трудные роды, но эти были особенно сложными. Жара стояла немилосердная. «Видя, что с каждой минутой мне становится все тяжелее, я доверилась Богородице и пообещала ей мантию, если она одарит меня милостью, сохранив мою жизнь и моего рождающегося ребенка». В конце концов доктору Варбуртону удалось вытащить ребенка, всего в крови и слизи, с пуповиной, обвитой вокруг шеи. «Через несколько ужасных часов, которые не хочется вспоминать, полумертвая и исстрадавшаяся, я услышала плач ребенка и беготню ай и слуг, сообщающих добрую весть».
Раджа, который никогда не был так близко во время родов ни к одной из своих жен, очень волновался за жизнь Аниты. Но слепая вера в английских врачей помогла ему пережить тягостное ожидание. Узнав о том, что Анита разрешилась от бремени, он был так счастлив, что отдал приказ салютовать из пушек города тринадцатью почетными залпами и объявил в Капуртале праздник. Своим министрам он велел организовать бесплатную раздачу еды у ворот гурдвары, главной мечети и храма Лакшми, чтобы разделить с бедными радость этого великого дня. На бивнях слона слуги развесили сладости и карамель для детей города. И наконец, верный традиции, принц приказал раскрыть двери тюрьмы и выпустить на свободу ее немногочисленных обитателей.
22
В великолепном дворце Камра, где жили остальные жены раджи, укрывшись за резными деревянными дверями и окнами с жалюзи, эта новость была воспринята совершенно иначе, без всякого веселья. Ее Высочество Харбанс Каур была очень озабочена. Линия наследования не ставилась под вопрос, потому что ее сын Парамджит являлся законным наследником трона Капурталы; сверх того, если он им не станет по каким-нибудь непредвиденным причинам, есть еще трое, включая и сына рани Канари, что обеспечивает наследование чисто индийской крови. Дело не в том, что супруга чувствует себя обязательно униженной или отвергнутой, когда ее муж берет себе другую женщину. Сам по себе факт женитьбы на другой женщине не вызывает антагонизма, враждебности или ревности между остальными женами. Но в случае с иностранкой, к тому же отказавшейся находиться в зенане, ситуация воспринималась несколько иначе. Жены раджи не доверяли Аните, а махарани Харбанс Каур вообще отказалась признать испанку законной женой.
Одна только мысль о том, что раджа влюбился настолько, что покинул дворец и отправился жить с «иностранкой» на виллу Виопа Vista, была оскорблением. Это никак не соответствовало тому, что от него ожидали. Конечно, Джагатджит регулярно навещал их и беспокоился о том, чтобы у них все было, — так говорят врачи и аи, которые ходят то в один дворец, то в другой. Да, у них все есть, но не в этом дело. Прошли месяцы, а раджа не провел и ночи не только со своими женами, но даже с любимыми наложницами. Вот уже долгое время он не уделяет внимания своей многочисленной семье.
Гарем томился. Их господин, душа, дающая им жизнь, оказался под влиянием иностранки, которая украла сердце раджи, лишила его своей воли, а сама ни разу не удостоила их своим посещением. Последнее ранило их больше всего остального, потому что согласно традиции старшие жены зенаны занимались новыми женщинами, заботясь о том, чтобы сделать их жизнь более легкой. Все во имя того, чтобы им вместе жилось как можно лучше, ведь в домах великих людей не существует трений или ревности, несмотря на то что Ее Первое Высочество всегда располагает властью в большей степени. Своим отказом стать частью гарема Анита закрыла двери дружбы с остальными женами раджи, которые считали, что ими пренебрегла девочка, которая не могла похвастаться хорошим происхождением. Они решили, что отсутствие у нее даже малейшего интереса к ним служило доказательством, что у нее не было интереса и к радже. Именно они, жены и наложницы, были его жизнью и истинной семьей, а Анита — всего лишь чужачка.
Влюбленность принца казалась настолько удивительной, что во дворце Камра стали спрашивать друг друга, не было ли у Аниты чего-то от ведьмы и не стал ли раджа во время одного из своих путешествий за «черный океан» (так называли океан в индийской мифологии) жертвой каких-нибудь чар или порчи. Только это могло бы объяснить перемену в его поведении и странное отдаление от гарема. Но если это так… кто тогда даст гарантию, что принц не объявит своим наследником сына испанки? И хотя жены знали, что это маловероятно, что англичане никогда этого не допустят, страх был плохим советчиком и все больше подтачивал мирное спокойствие зенаны.
