Мэри Джойс - Страсть за кадром
Рэндл выглядела как тропический освежающий напиток в своем шелковом саронге и топе в виде повязки, крутясь перед Джо и необычайно мрачным джентльменом, коммерческим директором одного из эксклюзивных магазинов Сан-Франциско, одним из ее клиентов.
- Иногда мне приходится раз десять переодеваться, прежде чем решу, что надеть.
***
Уже в середине вечера Джо сказал:
- Я уже почти оделся, Рэндл, ты готова к выходу?
- Дай мне еще немного покрутиться. Я не хотела бы упустить какой-нибудь мелочи, - ответила Рэндл, сдувая невидимые пылинки с сатинового лацкана его костюма.
В этот момент они заметили неподвижно стоящего со строгим видом парня, с мощной комплекцией и военной выправкой, направлявшегося к ним.
- Все было бы хорошо, если бы оно не было похоже на быка с рогами. Как ты думаешь, что ему надо? - прошептала Бретт.
Не успел Джо что-либо ответить, как этот человек подошел к ним.
- Простите за мое вторжение, мисс, - обратился он к Рэндл сухим официальным тоном. - Его Величество попросил меня доставить эту записку.
- О каком Величестве ты говоришь, милый? - спросила Рэндл, разрывая конверт.
- Он просит вас о любезности ответить ему, - сказал человек.
Развернув записку, она увидела выдавленную эмблему - золотая корона с витиеватой буквой "А". В записке было написано следующее: "Если бы я увидел вас вечером, я был бы согрет вашим блеском. Я был бы польщен, если бы вы согласились сопровождать меня на коктейле, таким образом я мог бы претендовать на привилегию знакомства с вами. Если вы столь благосклонны ко мне, Эдмунд проводит вас к моей машине. Жду вашего ответа". Записка была подписана: "Принц А".
- Что это, Рэндл? - спросил Джо, с нетерпением ожидая, когда наконец они выйдут.
- Джо, радость моя, это приглашение, - сказала она, протягивая ему записку.
Рэндл видела многих очень высокопоставленных людей, но еще никогда не встречалась с членами королевской фамилии. А принц был холостяк, что было интересней вдвойне и привело ее в полный восторг.
- Эдмунд, вы не можете оставить нас на одну минуту?
- Конечно, мисс. - Он отошел и повернулся к ним спиной.
- Джо, ты ведь знаешь, что я считаю тебя самым сладким на земле... замурлыкала Рэндл. - Не каждый день девушке удается встретиться с принцем. Ты ведь понимаешь, правда, радость моя? Я позвоню тебе. - Она поцеловала его в щеку, одернула рубашку и пошла с Эдмундом.
"Все правильно, - рассмеялся над собой Джо. - Для Рэндл все просто принц, соответственно богатые подарки". Он решил, что пришло время им с Рэндл пожать руки и расстаться.
***
Рэндл и ее неистощимая энергия выбили его из графика, и теперь Джо стал посвящать больше времени скульптуре. Он также нашел, что выходки Лизи были уже не такими болезненно проблематичными, как раньше.
Через три недели после ухода Рэндл, в один из выходных Лизи, он приготовил обед у нее дома. Пообедав, они вышли на почти пустые улицы и остановились у кафе попить лимонаду. Жара была такая изнуряющая, что исчезли даже вечно присутствующие мимы и бродяги.
- Они, наверное, пошли в кино. В конце концов там есть кондиционеры! сказала Лизи.
- Мы тоже это можем сделать или покататься в метро, пока оно еще работает, - поддразнил ее Джо и добавил:
- Парижане недаром уезжают в августе из города.
Лизи обернулась через плечо:
- Почему бы тебе не залезть в фонтан? Ты бы там точно остыл.
- Потому что уверен, что это противозаконно.
- Здесь никого нет, кроме меня, а я тебя не предам. Вперед! - сказала Лизи, - Ты - голова!
- Если пойдешь ты, пойду и я. Я тебя вызываю!
Джо никогда не сопротивлялся вызову. Он поднял палку, за которой охотился доберман, бросил ее и понял, что от судьбы не уйти.
- Давай! - скомандовал он, снимая ботинки.
Через минуту Джо поднялся, весь искрящийся разноцветными каплями и встал в центре фонтана под поток воды.
- Давай, Лизи. Это здорово! Теперь твоя очередь!
- Я передумала! Кроме того, ты уже видел меня мокрой в самый первый раз, когда мы с тобой встретились, - хихикнула она и бросилась бежать с пустынной площади.
Джо, мокрый до нитки, расхохотался, наблюдая, как она удирает.
- Лизи! Ты самая сумасшедшая из всех, кого я встречал! Я люблю тебя!
- Что? - откликнулась Лизи, не веря, что верно его услышала.
- Ты сумасшедшая и я люблю тебя! - повторил он.
Джо догнал Лизи длинными прыжками, схватил ее и стал кружить по площади, до тех пор пока они оба не стали мокрыми и у них не закружилась голова.
В октябре Лизи получила повышение в Службе новостей. Теперь она работала по ночам с воскресенья до среды, оставляя уик-энд свободным.
Джо и Лизи проводили все свободное время вместе, иногда встречались с Бретт, благодарившей судьбу за то, что ее лучшие друзья были счастливы.
У них вошло в привычку завтракать вместе, когда Бретт и Джо начинали свой день, а Лизи свой заканчивала, и их торжественный завтрак требовал небольшой координации. Но в основном Джо и Лизи проводили время, изучая друг друга. Они создали простой ритм. Никто не подчинялся, и никто не командовал, но согласованность их действий была на уровне подсознания, и им казалось, они никогда не расстанутся. После первой близости Джо был удивлен, что Лизи была девственницей. Со всей ее бравадой и дерзким нахальством, он никак не ожидал этого. Он был тронут ее невинностью, о которой даже не мечтал, и решил, что никогда не предаст ту веру, с которой Лизи отдалась ему.
Бретт пригласила Лизи и Джо на обед в День Благодарения. Этот осенний праздник не отмечался во Франции, но это было годовщиной их разрыва с Лоренсом и началом зимы, и Бретт чувствовала ностальгию и была не в духе. К тому же в этом году День Благодарения попал на день рождения Лоренса.
Обед должен был состояться в определенное время, потому что Лизи, невзирая на повышение, не имела достаточного трудового стажа, чтобы иметь гарантированный отдых в праздник, если в этот день она по графику должна была работать.
Бретт тщательно готовила все традиционные блюда и четко следовала всем советам, которые прислала ей Хильда, прислуга тети Лилиан. Все получилось, и Лизи прибыла на Службу вовремя.
- Ты выглядишь грустной, - сказал ее руководитель, усаживаясь поудобней.
- Да нет, ничего. Я только не чувствую себя работоспособной сегодня, ответила Лизи, отрываясь от бумаги, которую переписывала в третий раз.
Спустя полчаса руководитель пригласил ее в свой кабинет.
- Лизи, у меня есть для тебя тема, в которой надо произвести съемку, сказал он с важностью.
- Съемку? - спросила Лизи.
- Выслушай меня. Ты можешь не выполнять эту работу.
Он объяснил, что Элиза Изабель, член радикальной экологической группы "Сила жизни", решила исповедаться. Она занимала высокое положение во многих законотворческих учреждениях всего мира. Элиза поставила условие, чтобы до проведения интервью власти не оповещались и чтобы журналистом была женщина. Она дала тридцать минут на раздумье, а ты сегодня на дежурстве единственная женщина, которая имела опыт работы перед камерой. Но я хочу, чтоб ты знала, что свободна в своем выборе и можешь отказаться. Эта работа связана с опасностью, - закончил он.
Немного помедлив, Лизи сказала.
- Я сделаю это. Кто мой оператор и куда мне ехать?
Это был золотой шанс, и Лизи знала, что не упустит его.
Через час она выходила из заброшенного здания двадцатого столетия, расположенного около кладбища. Она взяла микрофон, сделала глубокий вдох и кивнула оператору:
- Это Лизи Пауэл из Службы новостей. Элиза Изабель мертва. Некоторое время назад член "Силы жизни" покаялась в своем участии в страшных репрессивных атаках, к которым Изабель призывала, я цитирую:
"Против фашистов окружающей среды". Но не успела наша бригада покинуть ветхую площадку для интервью, как услышала звук выстрела. Изабель лежала бездыханно с пистолетом в руке.
Через неделю Лизи Пауэл стала официальным корреспондентом Службы новостей. Однако повышение не изменило ее работы, но принесло хорошее повышение жалованья. Как ответственному журналисту ей не определяли работы, но отправляли на все происшествия, возникавшие и в ночное время, даже Рэндлоф Пэк принес ей свои поздравления, как и некоторые другие, которые помогали ей совершенствоваться. Лизи принимала их советы с благодарностью, понимая, несмотря на эти похвалы, что еще очень многому должна научиться.
В середине февраля, сразу после Дня Валентина, покровителя влюбленных, Джо переехал к Лизи. Он сохранил за собой свою квартиру, потому что его хозяйка не согласилась сдавать ему студию в подвале, если он не будет продолжать оплачивать все жилье. Они с легкостью приспособились к совместной жизни, и весной наконец закончили отделку квартиры.
В апреле Джо подписал еще один контракт в качестве модели, теперь с "Монсеньером" фирмой, занимающейся мужской парфюмерией. Эксклюзивный трехгодовой договор заключался в том, что Джо должен был сниматься четыре раза в год для рекламы и участвовать в четырех презентациях в году, где выставлялись изделия фирмы. По окончании он получит годовую шестизначную компенсацию, и все остальное время принадлежало ему, так как параллельно он не имел права работать с другими клиентами. Этот ангажемент его полностью устроил.
