Мор Йокаи - Золотой человек
Теперь же он действовал в своих интересах.
Он стал обладателем несметных сокровищ, но, чтобы распоряжаться ими, надо было позаботиться о законных на то основаниях. Ему пришлось притвориться удачливым предпринимателем, на первой же своей сделке якобы разжившимся огромными деньгами.
Если кто-то подумает, будто он разбогател на контрабанде, - не беда. Доказать не докажешь, потому что это неправда. В свое интендантское предприятие он вложил столько средств, что почти не получил прибыли. Но зато получил возможность покупать дома, корабли и расплачиваться золотом: ведь все думали, будто он разбогател на поставках.
Ему требовался предлог, чтобы постепенно вытащить на свет божий сокровища Али Чорбаджи.
Что же он сделал по приезде в Вену?
Тимар должен был потребовать у Дворцовой палаты удовлетворения и тут мог рассчитывать на поддержку Дворцового военного совета. Он заручился рекомендательными письмами от комаромских покровителей к наиболее влиятельным особам.
Однако все рекомендательные письма Тимар спрятал на дне дорожного сундука, направился прямиком к председателю Дворцовой палаты и попросил у него аудиенции.
Министру пришлось по душе, что этот человек пришел прямо к нему, не ища окольных путей, и он велел Тимара впустить.
Министр - высокий мужчина с гладко выбритым лицом, внушающим почтение двойным подбородком, строго нахмуренными бровями и с лысиной на макушке; грудь его украшена множеством знаков отличия. Увидев в перед собою простого смертного в скромном черном мадьярском платье и с длинными усами, высокий чин заложил руки назад, спрятав их под фалы фрака.
- Отчего вы являетесь на аудиенцию без сабли? - таков был первый вопрос его превосходительства, адресованы Тимар.
- Я не дворянин, ваше превосходительство.
- Вот как?... Вы ведь пожаловали ко мне, чтобы потребовать сатисфакции за учиненные против вас арест и следствие?
- Я далек от этих побуждений, ваше превосходительство, - отвечал Тимар. - Правительство выполняло свой долг, когда на основании убедительных на первый взгляд сведений отнеслось со всей строгостью не только ко мне, но и к господам куда более влиятельным, чем я. Поскольку я не дворянин, то я не вправе и жаловаться на оскорбление исконных дворянских прав. Напротив, я глубоко признателен как осведомителю, так и следственной комиссии, ведь в результате расследования было установлено, что я честно выполнил возложенные на меня обязательства.
- Так вы не намериваетесь требовать удовлетворения от своего обидчика?
- Более того, я счел бы подобный шаг вредным, ведь это могло бы отпугнуть истинных поборников правды, кто вздумал бы разоблачить доподлинные злоупотребления. Честь моя восстановлена, а по натуре я не мстителен. Да и не имею ни времени для мести, ни желания. Что было, то прошло, и лучше об этом забыть.
При этих словах его превосходительство вытащил руку из-под фрачной полы, чтобы похлопать Тимара по плечу.
- Что ж, разумно, очень разумно рассуждаете. Стало быть, говорите, у вас нет времени обивать пороги, требуя удовлетворения? Но тогда с какой же целью вы ко мне пожаловали?
- С одним предложение.
- Ах, с предложением?
- Да. И для этого мне требуется ваше высокое покровительство.
Высокий покровитель поспешил вновь спрятать руку под фалду фрака.
- Есть среди императорских владений одно поместье близ иллирийской границы, в Леветинце.
- Угу-м, - хмыкнул высокопоставленных господин и сурово нахмурил лоб. - И что вам до этого поместья?
- Будучи поверенным по закупке зерна, я часто бываю в тех краях и потому поместье это хорошо знаю. Территория поместья тридцать тысяч хольдов; его арендовал у правительства венский банкир Зильберман по сорок крейцеров с хольда. Заключение договоров ведает Дворцовая палата, а поступающей арендной платой распоряжается Дворцовый военный совет. Сумма эта - двадцать тысяч форинтов. Зильберман, поделив поместье на три части, раздал его тем субарендаторам, которые платил и ему по форинту с хольда.
- Да, это так. Ему ведь тоже нужно было хоть что-то заработать.
- Разумеется. Что до субарендаторов, то они распределили земля мелкими участкам среди окрестных жителей, и те выплачивали свою долю натурой. Однако теперь, когда выпали два скудных года подряд, а уж в особенности нынешний с его сильной засухой, тамошние земли не уродили даже посевного зерна. Земледельце не собрали никакого урожая, и им нечем было расплачиваться с субарендаторами; те в свою очередь не внесли платы основному арендатору, а он, дабы уклониться от обязательств. Объявил себя банкротом и остался на этот год должником.
При этих словах обе руки его превосходительства вынырнули из своего укрытия, дабы жестикуляцией поддержать его обличительную речь.
- Еще бы, ведь он, мерзавец, роскошествовал что твой князь! Подумать только, держал лошадей по восемь тысяч форинтов, сейчас они продаются с аукциона, а как-никак министр и то не могу себе такого выезда позволить.
Тимар сделал вид, будто не отметил про себя этих слов министра, и продолжал:
- Дворцовая палата не получит платы за аренду, поскольку и взыскивать не с кого: у основного арендатора и субарендаторов имеются жены, и у всех собственность числится за женами как их приданое. А двадцать тысяч форинтов недостачи обременяют казну Дворцового военного совета, и, насколько мне известно, последний намеривается взыскать означенную сумму с Дворцовой палаты.
Его превосходительство открыл табакерку и, запустив пальцы за понюшкой, краем глаза наблюдал за говорящим, стараясь проникнуть в его замыслы.
- Так вот, мое покорнейшее предложение заключается в следующем, - продолжал Тимар, вынув из кармана какую-то сложенную бумагу. - Я арендую леветинцское поместье на десять лет по той цене, что платили субарендаторы основном арендатору, то есть по форинту с хольда.
- Хм! Недурно.
- Поскольку сейчас уже конец ноября, новый арендный договор, можно сказать, просрочен на год: ведь земли остались нераспаханными. Я же предлагаю не только включить в договорный срок этот упущенный год, но и обязуюсь возместить не внесенную за прошлый год арендную плату.
Его превосходительство побарабанил пальцами по крышке своей золотой табакерки и крепко сжал губы.
"Однако, - подумал он про себя, - да это же золотой человек! Он гораздо умнее, чем можно предположить по его дурацкой физиономии. Догадался же, что Дворцовая палата намеривается выцарапать из лап Дворцового военного совета все интернатские дела, ведь и комаромское следствие было учинено с этой целью. Обвинение в подкупе с позором провалилось. Дворцовый военный совет и его высокопоставленные покровители из военных одержали вверх и теперь намериваются вырвать у Дворцовой палаты ведение арендных дел в приграничных округа. Ведь это тоже bona vacca! А тут еще такой замечательный предлог, как ущерб, нанесенный арендатором леветницского поместья. И вот человек, которого Дворцовая палата преследовала и он едва избежал беды, не становится на сторону ее противников, а, напротив, пытается ей помочь и укрепить ее позиции. Золотой человек! Таких людей ценить надобно".
- Ну что ж, дело ясное! - произнес его превосходительство вслух. - Сразу видно, вы человек порядочный. Наше ведомство вас обидело, а вы решили стать выше личных обид. Вы убедитесь, что это верный путь, каким и надлежит следовать каждому разумному гражданину. Единственно для того, чтобы доказать, как умеет государство ценить разумные деяния своих граждан, заверяю вас, что предложение ваше будет принято. Зайдите ко мне еще разок сегодня к вечеру; благоприятный ответ я вам гарантирую.
Тимар вручил его превосходительству изложенное на бумаге предложение и, низко поклонившись, удалился.
Его превосходительству этот человек пришелся по душе.
Во-первых, он прощает правительству учиненную над ним несправедливость, которая могла бы обернуться весьма неприятными последствиями, если бы дело копнуть поглубже. Во-вторых, предлагает правительству договор в полтора раза выгоднее прежнего. В-третьих, своим великодушием оказывает большую услугу Дворцовой палате, попавшей в неловкое положение, и дает ей возможность блестящее отразить все нападки Дворцового военного совета. Трижды золотой человек!
Впрочем, не трижды - четырежды! - но его превосходительство не мог этого знать.. Он узнал об этом лишь к обеду, приехав к себе в особняк, когда конюх сообщил ему, что некий мадьяр, которому его превосходительство поручили выторговать на аукционе выезд господина Зильбермана, лошадей доставил, а насчет уплаченной цены доложит самолично.
Четырежды золотой человек!
Когда Тимар под вечер вновь наведался в приемную его превосходительства, на лице каждого, кто попадался ему навстречу, он подмечал любезную улыбку. Но был отблеск золота.
Его превосходительство предупредительно встретил его у двери. Провел к письменному столу, где наготове ждал договор, снабженный всеми необходимыми подписями, печатью данного ведомства и большой круглой печатью.
