Джуд Деверо - Герцогиня
- Я просто забочусь о тебе, делаю то, что должна. - Она посмотрела на сына с такой нежностью, что Клер стало неловко. Ей казалось, будто она подсмотрела что-то глубоко интимное.
Гарри улыбнулся Клер.
- Вы можете услышать ужасные вещи о маме, - он имел в виду Тревельяна, - но должен вам сказать, что они совершенно не соответствуют действительности. Она добрейший, нежнейший человек на свете, я уверен, со временем вы полюбите ее так же сильно, как я.
Клер взглянула на герцогиню и увидела на ее лице лукавую улыбку. Старуха была уверена, что как командовала, так и будет командовать сыном и домом, и пусть Клер об этом знает.
- Мне надо идти, - сказала Клер. - Я обещала маме увидеться с ней перед обедом. - Клер вдруг почувствовала, что может потерять контроль над собой, если останется в этой роскошной комнате еще хотя бы на минуту.
Гарри поднялся.
- Останьтесь. Я прикажу принести еще чаю. Вы расскажете маме о лошади, которую я купил для вас. Вы ведь еще не дали ей имя. Решите вдвоем, как назвать кобылку.
- Я действительно должна уйти. Благодарю вас, Ваша светлость за... за... все.
- Подождите, - сказал Гарри. - Я провожу вас.
- Нет, пожалуйста, не надо. Я... - Клер была в таком состоянии, что ее больше не заботило, как звучат ее слова. Она чувствовала: ей надо немедленно покинуть эту комнату, пока она не задохнулась.
Только оказавшись за дверью, она перевела дыхание. Казалось, она сбросила с плеч нечто отвратительное. Как будто пробудилась после кошмарного сна, который чуть не стал явью.
Ей надо было подумать, как вести себя дальше в этой ситуации. У многих женщин ужасные свекрови. О них рассказывают десятки историй и анекдотов. Ее собственная мать не раз подпускала шпильки по поводу того, что некоторые мужчины любят своих матерей больше, чем жен.
Клер вернулась в свою комнату. Ничего особенного ведь не случилось: старуха любит сына и по-своему хочет, чтобы он был счастлив, ничего страшного, успокаивала она себя.
Мисс Роджерс уже приготовила ей платье к обеду. Клер с трудом расстегнула пуговицы на спине. У мисс Роджерс был собственный распорядок дня, и она никогда от него не отступала. Она раз и навсегда решила, когда именно Клер должна одеваться к обеду, и не появлялась ни минутой раньше. А если глупая американка желает поступать по-своему, что ж, это ее проблемы, но ее, мисс Роджерс, это не волнует.
Клер взяла платье. Она пойдет в столовую и будет вести себя так, как будто ничего не произошло. Будет улыбаться Гарри и говорить ему, как приятно ей было познакомиться с его матерью. Скажет ему, чтобы он перестал носить юбку, иначе он может простудиться.
Клер уронила голову на руки. Она не хочет идти обедать, не хочет видеть всех этих людей, не пытающихся даже заговорить с ней. Она не хочет видеть Гарри и лгать, говоря, какая чудесная у него мать.
Клер знала, что единственным человеком, с которым она могла бы поговорить сейчас, был Тревельян. Хотя нет, он ведь больше не Тревельян, он знаменитый, пользующийся дурной славой, пресловутый капитан Бейкер. И, если она откроется ему, не нарисует ли он очередную карикатуру, изображающую ее рядом с хромой герцогиней? Не изобразит ли он ее съежившейся от страха перед старой каргой?
Нет, она не сможет быть откровенной с Тревельяном. Она не может больше доверять ему. Он предал ее, хотел, чтобы она выговорилась перед ним, а потом предал.
С кем же поговорить? С родителями? Она содрогнулась при одной этой мысли. Они вписались в жизнь этого большого дома, как будто родились тут. Отродье сказала, что отец даже собирается участвовать в представлениях, которые устраивались в восточном крыле дома.
Да что же это она? Ведь есть человек, с которым она может поговорить, и он поймет ее и даст совет. Клер бросила свое обеденное платье на кровать и достала амазонку. Она опять пропустит обед, и Ее светлости обязательно доложат об этом, но Клер уже было все равно. Ей нужна помощь.
Старый домик Мактаврита отыскать было нелегко, он спрятался между деревьями и холмами. Клер с трудом направляла лошадь в густом подлеске. Однако девушке показалось, что он ждал ее, так же, как и в первый раз, когда она приходила сюда с Тревельяном. Наверное, он расставил на посты людей, скорее всего детей, чтобы знать о приближении любого гостя. Ведь он охранял запасы своего драгоценного виски.
Мактаврит стоял на холме, держа в руках старое ружье, юбка раздувалась на ветру. Глаза Клер наполнились слезами, как только она увидела его. Старик был единственным человеком, встреченным ею в Шотландии, который соответствовал ее ожиданиям. Все остальные были другими, ненастоящими.
Не доехав до холма, Клер спешилась и побежала вперед. Ангус прислонил ружье к камню и распростер большие, сильные руки, чтобы принять девушку в свои объятия. Клер налетела на него, и ей показалось, что она столкнулась с дубом. Прикосновение к старому Ангусу прорвало плотину чувств, и слезы потоком хлынули из ее глаз. Ангус крепко прижимал ее к себе, а она все плакала и плакала. Наконец, немного успокоившись, отодвинулась от него.
- Простите меня, я не хотела...
- Ну, ничего, - успокаивающе приговаривал он. - Старая одежонка нуждается в небольшой стирке...
Клер постаралась подавить рыдания и засмеяться.
Ангус обнял ее за плечи, повел в дом, посадил в старое кресло с подголовником и вручил кружку размером с маленький бочонок, полную виски. Потом медленно набил свою трубку, уселся на стул перед очагом, в котором, как всегда, горел жаркий огонь, и сказал:
- Ну, а теперь, расскажи, что случилось, моя красавица. Клер знала, что должна рассказывать связно, но не могла и выложила все, что наболело.
- Они не такие, как я себе представляла. Все не так, все странно. Иногда мне кажется, что меня просто нет. Есть только мои деньги. Люди помнят только о них.
Ангус слушал терпеливо, с большим интересом. Она начала рассказывать о событиях вчерашнего дня и о поездке по имению с Гарри. Схватив несколько листочков бумаги с надписью "Брэмли Хаус" и огрызок карандаша, стала что-то рисовать нервными движениями, продолжая свой рассказ.
Ангус попросил ее объяснить, чем отличается Америка от Шотландии. Он ничего не комментировал, только слушал, кивая головой, и курил свою трубку.
Она говорила, как хорош Гарри, уверяла, что он просто совершенство.
- Гм, совершенство?.. - пробурчал Ангус.
- Да, но его матушка... - Она заглянула в свою кружку с виски.
- Не думай, что поразишь меня рассказом о ней. - В голосе Ангуса зазвучала злоба.
Клер рассказала о своей встрече с герцогиней.
- Она не собирается ничего мне уступать, когда мы с Гарри поженимся. И не позволит ничего менять. Она будет держать под контролем каждый завтрак, обед и ужин, вдох и выдох любого человека, живущего в доме. Я не удивлюсь, если узнаю, что она собирается указывать мне, что надевать.
- Ну а что говорит твой замечательный Гарри? Клер заерзала в кресле.
- А что он может сказать? Она его мать, он не может ей противоречить.
- Ну а ты, смелая красавица, ты когда-нибудь противоречила своей матери?
Клер хихикнула. Она уже наполовину опустошила свою кружку.
- Только двести тысяч раз, не больше. Ангус улыбнулся.
- И все равно, он такой замечательный! Клер опять уткнулась в кружку.
- Вчера моя младшая сестра сказала мне очень странную вещь о Гарри. Клер чувствовала, что должна хорошо выпить, иначе никогда не сможет рассказать о том, что у нее на душе. Отродье говорила о людях самые ужасные вещи. Иногда они встречались с прекрасными, интересными людьми, но Отродье потом отзывалась о них весьма язвительно. И, самое страшное, она часто оказывалась права.
- И что сказала твоя сестра?
- Она сказала: "Ты никогда не сможешь влиять на Гарри. Через три месяца после свадьбы он даже не поинтересуется, жива ли ты вообще. Позаботится, конечно, чтобы у вас было двое детей - наследник и еще один, так сказать, про запас, а потом станет жить собственной жизнью. Он будет хорош с тобой и ласков, но интересовать ты его не будешь нисколько. Ты слишком умна, но по-глупому. А ты должна быть умна по-умному, как я, и уметь защищать свои интересы".
- А сколько лет твоей сестре?
- Четырнадцать. Но иногда я думаю, что ей все сорок! Ангус кивнул и налил себе виски.
- Ну а что тот, другой?
- Какой другой? - спросила Клер, хотя прекрасно понимала, кого старый Мактаврит имеет в виду.
- Другой... Темноволосый. Который приводил тебя сюда.
- А-а-а, - медленно протянула Клер. - Тревельян.
- Да, он. - Старик наблюдал за девушкой, а она, казалось, подбирала слова, чтобы объяснить. - Исследователь.
- Вы знаете?
- Да, знаю. Скажи мне, что он сделал, чем тебя разозлил?
- Я думала, он мне друг, - начала она медленно. Потом разговорилась. Тревельян был единственным человеком в этом доме, который со мной серьезно разговаривал. Мы говорили обо всем. Я могла с ним поделиться любыми мыслями, даже тем, чего не говорила никому, и он всегда все понимал. Он никогда... Клер остановилась. Хотя виски уже подействовало, она не хотела быть нечестной по отношению к Гарри. Она его любила.
