Деннис Робинс - Невеста рока. Книга вторая
— Ничего не рассказывайте остальным слугам. А нам с вами надо срочно убираться отсюда, — сказала она Айвору. Все родинки на ее лице тряслись; маленькие свиные глазки исчезли в жировых складках безобразной физиономии.
— Именно это я и собираюсь сделать, — мрачно ответствовал Айвор.
Валлийцу удалось сбежать, а Матильде Динглефут не так повезло, как ему. Она умудрилась погибнуть из-за собственной алчности.
Ибо многие годы миссис Д. самым беззастенчивым образом крала у того, кто кормил ее. Всеми расходами на хозяйство замка распоряжалась она, и за длительное время ей удалось набить золотом большую шкатулку. Разумеется, она не хранила ее у себя, ибо не доверяла служанкам, убиравшим апартаменты в ее отсутствие. Она осуществила великолепную идею: спрятать эти неправедные деньги в таком месте, где их никто не обнаружит, а именно в студии заброшенной зловещей башни. Ибо никто из слуг не осмеливался входить туда, не считая Певерила, когда он там жил.
Там, наверху, под одной из расшатанных досок и был ее тайник, где она прятала шкатулку, которая с каждой неделей становилась все тяжелее от золотых гиней, добавляемых туда миссис Динглефут.
Теперь, когда она узнала о смерти Сен-Шевиота и поняла, что Гарри Роддни может призвать ее к ответу за жестокость по отношению к молодой хозяйке, она бросилась спасать свои сбережения. Ей надо было срочно сбежать.
Прихватив маленькую масляную лампу, она поспешила по тусклому заброшенному коридору к дверце, соединяющей замок с башней.
Тяжело дыша и обливаясь потом, миссис Д. поднялась по винтовой лестнице, вошла в студию и опустилась на корточки. Приподняв расшатавшуюся доску, извлекла свои сокровища. Ее глаза победоносно сверкали. Все было на месте. Теперь она сможет спокойно и вольготно жить на эти деньги, так ловко украденные у бывшего хозяина. Тут ей пришло в голову, что, наверно, она сможет прихватить и два-три бриллианта, которые Сен-Шевиот с обычной для него беспечностью иногда просто оставлял в ящике комода. Он намеревался подарить некоторые камни своей второй жене. Но глупенькая, легкомысленная Джорджиана никогда уже не станет леди Сен-Шевиот, злорадно подумала миссис Д. Хозяин Кадлингтона лежал мертвым, а наследников у него не было. «Это конец», — думала миссис Д., пока спускалась вниз, пытаясь выжать из своих глаз слезу, для чего хлопала редкими ресницами.
В одной руке она держала лампу, а в другой — шкатулку, и поэтому не могла держаться за перила. В спешке домоправительница угодила каблуком в дырку в полу, проеденную крысами. Миссис Д. зашаталась и с диким воплем покатилась по ступенькам, ударяясь головой. Шкатулка выпала у нее из рук и кувыркалась впереди нее. Лампа разбилась, и масло тут же загорелось. В одну секунду сухая древесина, из которой была сколочена узкая лестница, вспыхнула.
Когда спустя некоторое время миссис Д. пришла в сознание, она оказалась в кромешном аду. Удушающий дым распространялся вокруг, в ушах у миссис Д. стоял треск горящего дерева.
Отчаянный крик вырвался из ее горла, но закончился невнятным стоном. Вся башня была охвачена огнем. А она, миссис Д., не могла сдвинуться с места, будто прикованная к горящей лестнице, потому что, падая, сломала обе ноги. Вскоре она уже не могла и дышать. В ужасающем рокоте усиливающегося пламени ее голоса и жалобных стенаний не услышал никто. Когда пламя охватило ее лицо и волосы, Матильда Динглефут издала свой последний пронзительный крик. Казалось, вся жестокость и злоба, которые она обрушивала на других, теперь ополчились на нее самое. И еще ей показалось, что перед ней промелькнуло бледное прелестное лицо с фиалковыми глазами, полными муки и отчаяния. Ей показалось, что Флер Сен-Шевиот, которую юной женой привезли в замок, сейчас стояла перед ней, сжав руки, глядела на нее с укором и наблюдала, вслух взывая к мести.
— Сжальтесь… Сжальтесь! — завопила миссис Динглефут, извиваясь от боли в огненном аду. Но тут с потолка сорвалась горящая балка и рухнула ей на голову, придавив ее всей своей тяжестью. И миссис Д. провалилась в небытие. Она больше ничего не чувствовала. Зловещие языки пламени окутали ее жирное бесформенное тело и уничтожили его.
Позже, когда башня догорела дотла, прибывшие уборщики обнаружили искореженную шкатулку, набитую золотыми монетами. Однако женщину, хранившую эту шкатулку и ставшую причиной страданий множества людей, так и не нашли. Ибо от нее осталась лишь маленькая горстка обуглившихся костей.
Большинство слуг с облегчением убежали из огромного замка. Правда, кто-то попытался проявить преданность мертвому хозяину, вытащив из дома кое-что из ценных вещей. Садовники и скотники пробовали залить огонь, очень быстро перекинувшийся с башни на замок, но все оказалось тщетным. Ибо сильный ветер лишь раздувал пламя, которое очень скоро превратилось в гигантский костер.
Огонь перекинулся на знаменитую оранжерею с орхидеями. Роскошные бутоны извивались и плясали в языках пламени, словно какие-то жуткие марионетки, исполняющие танец смерти. Они корежились и чернели, пока не сгорели дотла.
Пока дым извергался в небеса, а огонь становился все сильнее, жадно пожирая сухую древесину огромного вестибюля замка, в долине собралось множество людей, с ужасом и трепетом наблюдавших за невероятным пожаром, какого в Кадлингтоне не случалось за всю историю долины. Он был в некотором роде символическим. Огромный замок сгорел дотла в эту страшную легендарную ночь. Гигантский пожар запомнился и старикам и молодым, все обитатели долины не забывали его до самой смерти.
От огромного замка, где рождались, жили и умирали многие поколения Сен-Шевиотов, почти не осталось следа. Он превратился в хаотическое нагромождение руин. Лишь обгорелые окна-бойницы зловеще взирали на долину. Один за другим пропали во всепожирающем огне самодовольные лица на портретах, некогда украшавших галерею. Они постепенно превращались в обуглившиеся кусочки холста, которые веселый задиристый ветер вскоре разметал по округе, предав полному забвению.
Глава 29
В маленькой гостиной ветхого домика, принадлежащего доктору Барнстаблу, в гробу, словно восковая фигура, лежал барон Сен-Шевиот. Его нос заострился, но даже сейчас это мертвое лицо выражало надменность и вызов. Верхняя губа немного вздернулась, словно в презрительной улыбке.
В голове и в ногах покойного барона горели свечи. Его тело было накрыто белой простыней до подбородка. Однако все те, кто явился засвидетельствовать свое последнее почтение Дензилу Сен-Шевиоту, сделали это лишь формально. Никто искренне не горевал по барону, кроме одного живого существа, да и то — собаки.
Альфа выбежала из горящего дома, чутьем нашла дорогу к дому доктора. Она легла рядом с гробом хозяина и не желала покидать его, постоянно скалясь, показывая огромные желтые клыки, пока наконец один из жителей долины по приказу доктора не пристрелил ее.
Тем временем Гарри Роддни, его дочь, ее избранник Певерил Марш и Лук Тейлор возвращались в карете обратно в Лондон.
Несмотря на возраст и усталость после длительного поединка с бароном, Гарри был в прекрасном расположении духа. Певерил, белый от бинтов и потери крови, тоже способен был улыбаться, ибо его пальцы непрестанно сжимали руку Флер, ее любимое ласковое лицо все время находилось перед его глазами.
Никто не говорил о Сен-Шевиоте. Смерть словно стерла его с лица земли, равно как и память о нем. Теперь Гарри Роддни обдумывал лишь два дела, с которыми ему предстояло разобраться, а именно — сперва рассчитаться с Кейлебом Нонсилом, а потом с кузиной Долли, леди Сидпат. Он решил, что никто из них не должен избежать заслуженной кары. Ибо именно они были виновны больше всего. Разве не они отдали беззащитную Флер в лапы этого чудовища, Сен-Шевиота?
А Пилларз, маленькая Бастилия и вся собственность, принадлежавшая ему с Еленой, должны возвратиться к Гарри. И снова он сможет жить в роскоши, покое и комфорте, как истинный джентльмен. Флер уже выражала надежду, страстное желание, чтобы она и ее молодой супруг смогли поселиться в их красивом доме вместе с ним, ее отцом, которому она была обязана всем.
Этот расцветающий новый день олицетворял для Флер радость и надежду. Да и сама Природа торжествовала. Снег почти растаял. Вся дорога через Бакингемшир до Лондона сверкала под солнечными лучами, погода знаменовала собой скорое наступление долгожданной благоуханной весны.
За ними остался замок Кадлингтон, теперь превратившийся в груду развалин. Флер чувствовала, что наконец чаша добра переполнилась через край и что суровый рок в конце концов отвернул от нее свой лик, и, главное, ее милый Певерил был сейчас с ней.
Когда они прибыли в столицу и подъехали к церкви св. Мартина, был уже день. В городе стояла невиданная суматоха. Повсюду висело множество флагов и знамен. Народ ликовал. Маленькая компания, сидящая в карете, оживленно заговорила, вспомнив о том, какое в стране сегодня событие.
