Виктория Готти - Суперзвезда
Челси потянулась к пульту, но Изабелла уже выключила телевизор. Девочка встала и поправила юбочку до колен в сине-зеленую клетку — такую униформу носили в школе «Кантри Дэй». Она была в синих гольфах, один из них спустился, и Изабелла пыталась его поправить.
— Что происходит? Что ты здесь делаешь? Где Джесс? — Челси едва сдерживалась. Вдруг ее захлестнул невероятный прилив энергии, сердце бешено забилось.
— Мама, я не знаю, — испуганно ответила девочка. Выпрямившись и откашлявшись, она добавила: — Джесс сказала, что ей надо уйти. — Изабелла перевела взгляд на столик. — Она тебе оставила записку.
Челси схватила конверт, разорвала его и развернула от руки написанное письмо.
Челси,
у меня семейные проблемы. Не могла с вами связаться, поэтому оставила Беллу с Чарльзом. Извините, что так вышло, у меня не было выбора, не думаю, что я вернусь.
Джесс.
Челси прочла письмо дважды.
— О Боже! — взвизгнула она.
Белла замерла, испуганно глядя на мать. Челси увидела панику в глазах ребенка, но ничего не могла с собой поделать. Она рассвирепела:
— Что, черт побери, я должна теперь с тобой делать?
Девочка повернулась к ней, и Челси заметила, как сильно ребенок напуган. Она мгновенно вспомнила себя в десять лет, одинокую и растерянную, в темной церкви, в бедной квартирке. Но ярость была сильнее жалости к испуганной малышке.
— Я… мама, я не хотела…
Челси не могла ее слушать. У нее появилось странное чувство, она больше не владела собой. Сердце бешено забилось, и она начала сильно потеть. Тело продолжало двигаться, но сознание уже не подчинялось ей. В висках застучало, началась головная боль. Она оглядела девочку, словно видела ее впервые. Нахлынули воспоминания, одно ярче другого. Она вспомнила, как обмочилась в церкви, потому что мать не разрешила ей воспользоваться уборной. Даже теперь ей было стыдно. Или тот день, когда она нечаянно сломала старые мамины часы, и та заперла ее в комнате на трое суток, чтобы Челси молилась, без еды и воды. Мать называла ее дьяволом.
От этих воспоминаний она пришла в такую ярость, что вытащила верхний ящик комода и швырнула его об стену, рассыпав белье и колготки по всей комнате. Она вытаскивала ящик за ящиком, покончив с комодом, она принялась за статуэтки, книги, разбила хрустальную вазу.
Изабелла плакала, замерев и напрасно пытаясь сдерживать рыдания. От этого ярость Челси только возрастала. Истерика все усиливалась, Челси была как одержимая.
Вдруг она остановилась и взглянула на ножницы, который держала в руке. Она не могла вспомнить, как они к ней попали. Отвернувшись от дочери, Челси побежала к шкафу, распахнула дверцы, и набросилась на костюмы, вечерние платья, юбки, блузки. Ножницами она кромсала все, что попадало ей под руку. В ее воображении это была спальня Кэссиди. Она яростно расправилась с вещами. Потом нападению подверглись коробки с обувью, она швыряла туфли, ломала сумочки и чемоданы.
— Мамочка, пожалуйста, перестань! Чарльз! Чарльз, сделайте что-нибудь! Мамочка сходит с ума!
Чарльз вбежал в комнату. Оценив обстановку, он кинулся к телефону.
Челси, уже обессилевшая, теребила в руках кусочки тканей, которые недавно были ее красивыми нарядами.
Изабелла сидела за креслом в углу комнаты, тихонько плача, поджав колени к подбородку.
В таком виде их застал Джек.
* * *Увидев, сколько ей предстоит сделать, чтобы сдвинуть с мертвой точки «Опасные желания» и приступить к съемкам, Кэсс едва удержалась от того, чтобы все бросить и сбежать подальше. К тому же времени оставалось совсем мало. Однако она не забывала об уговоре с Джеком Кавелли и не собиралась сдаваться.
Все утро Кэсс пыталась привести в порядок то, что оставил ей Роджер. Надо было полностью пересмотреть и переделать бюджет фильма и расписание съемок. Сценарий предстояло доработать и разделить на сцены. Ситуацию осложняло и то, что действие фильма происходило в Венеции восемнадцатого века, в Италии, а Роджер даже не позаботился о подготовке декораций. Для того чтобы запустить фильм в производство, Кэсс предстояло решить, как построить сцену и отснять ее менее чем за неделю. Как только они с дизайнерами разобрались с декорациями площади Сан-Марко, Кэсс приступила к просмотру актеров. Ведущие роли были уже утверждены, и теперь пришло время второстепенных и эпизодических ролей.
Скорее бы Рудольфо приехал и взял на себя часть ее проблем.
* * *Кэсс направилась к Мэгги Винтерс, директору по актерскому составу, ветерану этого дела, которая сняла немало успешных фильмов для «Десмонд», и ее молодой ассистентке Линде Петерс. Женщины пили кофе в трейлере за маленьким столиком, заваленным фотографиями. Они едва заметили подошедшую к ним Кэсс, их внимание было занято загорелым молодым человеком с крупными белыми зубами и черными курчавыми волосами.
— Вы можете показать нам больше злости? — устало попросила его Мэгги.
— Как дела? — прошептала Кэсс.
— Что вас интересует — моя головная боль или эти прослушивания? — ответила Мэгги.
Кэссиди познакомилась с Мэгги на банкете у Роджера. В свои семьдесят лет эта женщина была именно такой, какой хотела стать Кэссиди. Она напоминала Кэсс Одри Хепберн в ее поздние года, в выцветших джинсах и рабочей рубашке с небрежно заколотыми в пучок седыми волосами, от чего она казалась такой естественной.
— Вы знакомы с Линдой Петерс? — спросила Мэгги, показав на маленькую женщину рядом с ней. — Она — мой третий глаз. — Линде было чуть меньше тридцати. В ее лице больше всего поражали огромные зеленые глаза, а короткая стрижка делала ее похожей на американского морского пехотинца. — Линда знает, какой актер мне нужен, еще до того, как это придет мне в голову, — добавила Мэгги.
Кэссиди поздоровалась за руку с Линдой, затем все они сосредоточились на актере.
Мягкие черты лица молодого человека вдруг будто потемнели и стали резкими, когда он послушно последовал просьбе Мэгги.
— Теперь это то, что нам надо. — Обе женщины работали, как хорошо отлаженная машина. Линда помогала актерам настроиться, в то время как Мэгги следила за каждым их жестом и изменением в лице. Мэгги наклонила голову, делая какие-то пометки об игре актера, и Кэсс тихонько вышла из трейлера.
* * *Следующей остановкой Кэсс стал отдел маркетинга. Она должна была встретиться там с Эдом Бернбаумом, доверенным лицом Кавелли по маркетингу.
— Кавелли дает двадцать миллионов долларов на рекламу и раскрутку. Кроме того, фильм будет идти в лучших кинотеатрах по всему миру.
Бернбаум сидел ссутулившись в кресле в облаке сигарного дыма. Это был полноватый лысый мужчина средних лет с жирной кожей и черными глазами.
— Вот готовые контракты всех актеров. Только что прислали из адвокатской конторы. Надеюсь, вы не возражаете, я просмотрел их, чтобы знать, нет ли у кого-то пожеланий по рекламе и маркетингу. За небольшим исключением, все, кажется, в порядке. Надеюсь, мисс Хаттон единственная, кто еще не определился?
Кэсс выгнула бровь:
— Чего она хочет?
Бернбаум зачитал с листа: «Проживание в гостинице первого класса по месту съемок, использование самолета, принадлежащего “Колоссал”. В распоряжении Челси Хаттон должен быть трейлер, персональный гардероб, собственный гример, парикмахер и костюмер, а также личный ассистент».
— Все это надо обсудить с господином Кавелли, — раздраженно сказала Кэсс.
Бернбаум кивнул.
— Делайте что хотите, но я хочу видеть у себя на столе подписанный контракт. — Она посмотрела на часы. — Через час, не позже. Ничто не должно задержать съемки.
Кэсс внимательно посмотрела на Бернбаума. Интуитивно она не доверяла ему. Ходили слухи, что он сделал карьеру в «Колоссал» после того, как его подружка, двадцатипятилетняя наркоманка, умерла от передозировки сразу после завершения малобюджетного фильма, который снимался на студии. Он нашел тело в ее квартире, ближе к полуночи. Вместо того чтобы вызвать полицию, он позвонил на студию. Жадные до денег менеджеры успели провернуть миллионное дело с наследством до того, как информация о ее смерти была обнародована. Впоследствии фильм принес доход в три раза больше запланированного, а карьера Бернбаума пошла резко вверх.
— Кстати, репортеры оставили вам три сообщения на моем столе сегодня утром. Они знали, что я с вами сегодня увижусь. Возможно, после того как ваш отец сделал сообщение, они жаждут взять у вас интервью, теперь все газеты, журналы и программы новостей стремятся к этому. — Его черты стали более оживленными. — Какой переворот! Нам никогда не удавалось вызвать такой интерес у средств массовой информации. Постараюсь договориться о нескольких интервью.
— Не делайте этого, — сказала Кэсс, и тень раздражения мелькнула на ее лице. — Меня не интересуют интервью. — Она спросила себя, зачем этот человек принимал сообщения, адресованные ей, и почему подписанные контракты поступали к нему раньше, чем к ней, он ведь не был продюсером, только занимался маркетингом.
