Лесли Пирс - Секреты
— Этот ветер так воет и заглушает все звуки, — добавила она нервно.
— Я должен был позвонить в звонок, — сказал с улыбкой мальчик. — Но это показалось бы ужасно грубо. Я только хотел узнать, проеду ли я так в гавань Рай.
У него была милая улыбка и прекрасные темно-синие глаза, и ей понравились его хорошие манеры. Большинство мальчиков, которых она знала, были очень неотесанными.
— Тебе будет тяжело проехать туда на велосипеде, — сказала она. — Там на некоторых участках болотисто и масса гальки. В тех местах замечательно гулять, но если ты хочешь доехать туда на велосипеде, лучше поехать по дороге.
— На самом деле я просто разведываю все вокруг, — сказал он и с любопытством посмотрел на ее корзину с цветами можжевельника. — А зачем ты их собираешь?
— Чтобы делать вино, — сказала она. — Моя бабушка его делает.
У него был удивленный вид.
— А на что оно похоже?
— Она не разрешает мне его пить, — сказала Адель с усмешкой. — Но я один раз попробовала. Оно сладковатое и пахнет цветами. Говорят, что с одного стакана можно напиться, а с двух упасть пьяным замертво.
Он рассмеялся.
— Так твоя бабушка все время пьяная?
— Нет, она только продает его, — сказала Адель с упреком. За два года она уже привыкла, что люди высмеивают ее бабушку, и отлично научилась защищать ее.
— Я просто пошутил, — сказал он. — Я никогда не встречал людей, которые делают вино, мои родители покупают его у торговца винами. А я мог бы купить для них бутылку вина попробовать?
Адель не знала, как ответить на этот вопрос. Бабушка всегда продавала все свое вино одному человеку в Рае. Он давал ей бутылки и затем продавал его своим клиентам вместе с вином из бузины, одуванчиков и другими винами, которые она делала.
— Мне нужно будет спросить у нее, — пояснила она. — А ты здесь на каникулах?
— Не совсем, — сказал он. — Моя бабушка только что умерла, поэтому я приехал с родителями, чтобы помочь дедушке организовать похороны. Он живет в Винчелси.
— А твоя бабушка случайно не миссис Уайтхауз? Моя бабушка только вчера упомянула, что она умерла. Если это так, мне очень жаль.
— Да, это она, — кивнул он. — Ей было за семьдесят, и она была хрупкого здоровья, так что этого следовало ожидать. Я не очень хорошо ее знал. Мама привозила нас сюда, когда я был совсем маленьким, но я думаю, что бабушке было слишком тяжело справляться с шумными мальчишками. Мы будем здесь, пока мне не придется возвращаться в школу после пасхальных каникул.
— В школу? — воскликнула Адель, не подумав. Все, кого она знала, оканчивали школу в четырнадцать лет, а он был наверняка старше.
— Ну да, — сказал он, явно ошеломленный ее замечанием. — А ты что, уже окончила?
— Нет, но я окончу этим летом, — сказала она. — Я как раз думала о том, чтобы найти работу, когда ты подъехал.
Он посмотрел на нее долгим, холодным взглядом, и Адель почувствовала, что он оценивает ее поношенную одежду и думает, что, может, ему не следует болтать с кем-то таким, как она.
— Я думаю, здесь это будет нелегко, — сказал он в конце концов, но у него был сочувствующий, не покровительственный тон. — Мы ездили в Рай вчера во второй половине дня, и мои родители оба заметили, что люди, вероятно, очень страдают от депрессии. А на какую работу ты рассчитываешь?
— На любую, за которую будут платить, — выпалила она, и даже самой себе показалась такой же резкой, как и ее бабушка.
Адель ожидала, что он попрощается и уедет, но, к ее удивлению, он опустил велосипед на землю и начал рвать цветы с куста можжевельника.
— Меня зовут Майкл Бэйли, и если я тебе помогу, ты быстрее закончишь, — сказал он с улыбкой. — И потом, может быть, ты покажешь мне, как пройти в гавань Рай? Конечно, в том случае, если у тебя нет более интересного занятия.
Его улыбка была такой широкой и такой приветливой, что Адель не могла не улыбнуться в ответ.
— Меня зовут Адель Талбот, — сказала она. — Но я должна отнести эти цветы домой, пока они не высохли.
— Это вежливый способ сказать, что ты не можешь или не хочешь пойти со мной?
Адель очень мало контактировала с мальчиками, поэтому она, безусловно, еще не научилась давать уклончивых ответов. Она имела в виду только то, что сказала: что ей нужно занести цветы домой, хотя, вероятно, она должна была сказать «сначала», чтобы было более ясно. Но теперь, когда он дал ей время подумать над этим, она не была уверена, правильно ли будет пойти гулять с человеком, которого она совершенно не знала.
— Почему такой человек, как ты, захотел пойти со мной погулять? — спросила Адель, обороняясь.
Он склонил голову набок и оценивающе посмотрел на нее.
— Такой человек, как я?
— Ну посмотри на себя! — сказала она, снова покраснев. — Настоящий джентльмен. Если твои родители увидят тебя со мной, у них будет сердечный приступ.
Он нахмурился и произнес:
— Не понимаю почему, — причем сказал это таким тоном, как будто на самом деле не понимал. — Почему нам нельзя погулять и поговорить и даже подружиться? Ты здесь сама с собой не чувствуешь себя одиноко?
Адель покачала головой. Вероятно, она была странной, и некоторые девочки в школе так говорили, но она никогда не чувствовала себя одиноко на болотах, она любила это место.
— Здесь так много всего, на что можно смотреть, чтобы не чувствовать себя одинокой, — она пожала плечами. — Я смотрю на диких гусей, проверяю, когда появятся первые ягнята, ищу дикие цветы. Мне намного более одиноко, когда я в городе в окружении людей.
Адель ожидала, что он привычно для нее фыркнет и назовет ее странной, но когда она подняла глаза, чтобы с вызовом посмотреть на него, то вместо этого увидела понимание и одобрение. Ее снова поразили его глаза, не только из-за их темно-синего цвета, но и из-за глубокого взгляда.
— Я тоже часто чувствую себя одиноким среди людей, — признался он. — Я даже в собственной семье себя так чувствую. А дома у бабушки с дедушкой все так мрачно, единственная тема разговоров — это приготовления к похоронам. Поэтому я и уехал с утра. Но я не знаю болот, и я не знаю, на что здесь смотреть. Пойдем, покажешь мне!
Как только корзина была полна, Адель отнесла ее домой и сразу же помчалась на встречу с Майклом. Она удивилась сама себе, потому что обычно, завидя кого-нибудь на болотах, она поворачивала в противоположном направлении. Когда она только появилась здесь, бабушка сказала, что у горожан есть шутливое выражение «болотные люди» и что они считают живущих здесь людей в лучшем случае эксцентричными, в худшем — ненормальными. Адель много раз убеждалась в распространенности этого выражения — даже девочки из ее класса могли демонстрировать свое превосходство. Но поскольку Майкл был не совсем здешний, он, возможно, не слышал этого выражения.
* * *Майкл бросил свой велосипед, и Адель повела его по дороге, по которой она всегда ходила в гавань Рай. Это была тропка, где приходилось перепрыгивать через пару канав, заполненных грязью, переходить через ручей по дощечке и снимать несколько навесов из ивовых прутьев, которые делали пастухи, чтобы укрывать овец и новорожденных ягнят от плохой погоды.
Буквально через несколько минут Адель перестала нервничать, потому что ей стало ясно, что Майклу по-настоящему интересно посмотреть болота, и его энтузиазм напомнил ей о том, какой была она сама, когда впервые увидела это.
Они увидели дюжины ягнят, некоторые из них явно родились лишь несколько часов назад и еще с трудом стояли, шатаясь на своих маленьких ножках. Она была уверена, судя по тому, как широко улыбался Майкл, что он впервые видит таких крошечных животных.
— Что же такое с этим произошло? — спросил он, указывая на одного ягненка, который выглядел очень странно и был весь в крови.
— С ним ничего, — сказала Адель. — Пастух просто обвязал его шкурой одного умершего ягненка.
— Зачем? — спросил он.
— У него умерла мать. Некоторые овцы умирают во время родов, а иногда некоторые ягнята. Поэтому пастух снимает шкуру с мертвого ягненка и заворачивает в нее того, у которого умерла мать, поэтому та овца, которая потеряла своего ягненка, думает из-за запаха, что это он, и кормит его.
Майкл был поражен.
— А я всегда думал, что пастухи выкармливают ягнят без матери из бутылочки!
— Может быть, так и делают на обычной ферме, где всего несколько овец, — продолжала объяснять Адель. — Но здесь их сотни, можешь себе представить пастуха, который спускается сюда четыре или пять раз в день с несколькими десятками бутылочек молока! Кроме того, для ягнят лучше, если их воспитает стадо, чем если они будут домашними питомцами, потому что, когда они совсем вырастут, они могут стать просто несносными.
— А тебе никогда не хотелось какого-нибудь вырастить? — спросил Майкл, глядя на одного ягненка, который жалобно блеял, зовя мать.
