Ларри Макмертри - Вечерняя звезда
Он понимал, что это заявление могло быть не совсем точным, но однажды он видел старый журнал для нудистов, и в нем была фотография кого-то, кто был ужасно похож на президента Кулиджа.
— Да мы можем спорить об этом до бесконечности, — пыталась успокоить его Рози, которой очень хотелось иметь под рукой несколько булавок. Пока же ей приходилось стоять, придерживая скатерть и находясь в зоне досягаемости генеральского костыля.
— Мне кажется, ты — сторонница аэробики, — не унимался генерал. — Почему бы мне не быть сторонником нудизма?
— Да потому, что мне не нужно видеть ничего подобного, когда я, скажем, натираю полы, — сказала Рози. — Полы и без таких развлечений натирать достаточно трудно.
— Пожалуйста, вы оба, — взмолилась Аврора. — Вы меня с ума сведете. Сначала ты говоришь, что Мелани убежала, потом ты затеваешь дискуссию о нудизме. Когда убежала Мелани и куда? В Даллас или все серьезней?
— Да она только сказала, что они уезжают после обеда, — припомнил генерал. Он на какое-то время забыл о Мелани и хотел бы разобраться с заявлением Рози о нудизме. Это было бы и менее нервной темой и не позволило бы им перейти на личности.
— Ох, если тебя смущает только это, думаю, я мог бы носить штаны от пижамы в те дни, когда ты занимаешься полами, — предложил генерал, с надеждой глядя на Рози.
На самом деле, лишь в то самое утро, раздраженный, что ему понадобилось так много времени, чтобы натянуть пижамные штаны, он решил стать нудистом, хотя шел он к этому решению неуклонно уже несколько недель.
— Гектор, в те дни, когда Рози будет заниматься полами, ты будешь надевать не только пижамные штаны, — перебила его Аврора. — Пока ты находишься в этом доме, тебе придется носить нормальную одежду, такую, которую ты всегда носишь. Прекрати мучить нас своими нудистскими глупостями и сообщи мне, куда Мелли собирается бежать.
— В Лос-Анджелес, и она собирается жить там со своим приятелем, — сказал генерал раздражительно. В тот самый момент, когда он, казалось, пришел к компромиссу с Рози, Авроре нужно было вмешаться. — Я мог бы рассказать все это уже давно, если бы вы не начали заворачивать меня в эту скатерть. Да лучше уж мне быть обнаженным, чем походить на мумию.
Сначала его так встревожил звонок Мелани, что он хотел даже позвонить в полицию и заставить их либо арестовать молодую парочку, либо разыскать Аврору и Рози. Он с трудом проделал путь со второго этажа на первый, чтобы по возможности скорее сообщить обо всем Авроре. Но когда он оказался внизу, где не было никого, его тревога постепенно улетучилась. Решение предаваться здоровому образу жизни победило, отчего он как-то даже забыл о Мелани. Хорошо, что он о ней вспомнил, увидев, что Аврора с Рози подъезжают к дому. Выполнив свой долг, он собрался наслаждаться радостями нудизма, но почему-то вызвал у Авроры и Рози такую резкую реакцию, что те даже начали заворачивать его в скатерть.
— Не понимаю, почему я здесь работаю, — заметила Рози. — Это какой-то сумасшедший дом. — Она сняла с платья пояс и пыталась обмотать им генерала, чтобы скатерть не падала.
— Гектор, ведь это в самом деле сумасшедший дом, как можно это отрицать? — сказала Аврора тоном обвинителя. И тут зазвонил телефон.
— Может быть, это Мелли, — воскликнула она. — Скрестим пальцы на удачу.
— Аврора, это все суеверие, — сказал генерал. — Факты не перестают быть фактами, скрестит кто-то пальцы или нет.
— Мелани могла поссориться с Брюсом прежде, чем они уложили вещи, — предположила Аврора. — Я ругалась с Редьярдом много раз, и однажды чуть не развелась с ним, и все из-за того, что он вечно осложнял мне жизнь как раз в те минуты, когда нужно было собирать вещи. Уверена, что то же самое может случиться и с Мелани.
Она предоставила Рози заниматься генералом и скатертью и пошла на кухню снять трубку. Она чувствовала себя в большей безопасности здесь. Кухня была единственным местом в доме, где еще можно было почувствовать себя в мире и покое.
— Алло, никуда не нужно ездить, и я вообще слышать не хочу об этом, — закричала она в трубку, предполагая, что на другом конце линии ее внучка.
— А я никуда и не ездил, — сообщил ей Паскаль. — Я просто сижу и попиваю винцо. Мне сегодня привезли новые простыни — заехала бы посмотреть.
— Паскаль, время ты выбрал совершенно неподходящее, — перебила его Аврора. — В сущности, ты вряд ли мог выбрать момент хуже, чем сейчас, и, мне кажется, это говорит о многом. У меня сейчас и секунды для тебя не найдется, да и вообще, с какой стати мне интересоваться, поменял ли ты у себя постельное белье или нет? Гектор только что стал нудистом, а внучка убегает из дому. Только человек со столь странным мировоззрением, как у тебя, стал бы отвлекать меня в подобный момент сообщениями о своем постельном белье.
— Но мы ведь говорили об этом, и я стал строить планы, — сказал Паскаль, из которого словно вдруг выпустили воздух. Когда бы он ни позвонил Авроре и что бы он ей ни говорил, казалось, он всегда звонит не вовремя.
— Я, кажется, снова проткнула твои маленькие шарики, — извинилась Аврора, на секунду попытавшись представить себе, что собой представляли эти новые простыни.
— Проткнула мои шарики? — спросил сконфуженный Паскаль.
— Ну да, я представляю себе твои фантазии этакими маленькими воздушными шариками. А я всегда их протыкаю.
— Да-да-да, протыкаешь. Что бы я ни пытался сделать, ты сразу же все протыкаешь. Наверное, я тебе не нужен!
— Просто не знаю, что на это ответить, — призналась Аврора. — В настоящий момент я не могу определенно сказать тебе «нет», но я совершенно определенно могу сказать тебе, что беседовать с тобой на эту тему сейчас мне не нужно. Я прощаюсь с тобой!
Аврора положила трубку, но телефон тут же снова зазвонил. Она даже не успела исследовать содержимое холодильника. Во всех экстренных ситуациях, которые происходили в ее жизни, ей необходимо было съесть что-нибудь. Она полагала, что это совершенно нормальный для здорового организма инстинкт. Как говорится, без горючего нет и движения.
— Бабуля? — услышала Аврора голос Мелани.
— Привет, Мелли, — Аврора слегка нервничала. Протыкать шарики Паскалю было одно, а с шариками Мелани ей этого делать не хотелось. Когда этого можно было не делать…
— Я очень надеюсь, что ты еще не уехала, — сказала она осторожно.
— Мы уехали, но недалеко, — успокоила ее Мелани, крайне удивленная столь сдержанной реакцией бабушки. — Мы во Флэтонии заправляемся, — прибавила она.
— Флэтония? Звучит как «флэт», вы что, собираетесь снять там квартиру? — спросила Аврора. — А ты уверена, что это вы правильно решили — насчет того, чтобы уехать жить в Лос-Анджелес?
— Да, мы едем, — сказала Мелани, и Аврора уловила такое счастье в голосе внучки, что у нее немедленно исчезли все намерения попробовать отговорить Мелани. Все, что она собиралась сказать, все необходимые предостережения, итоги ее собственного житейского опыта, вся многовековая мудрость человечества — ничего не стоили по сравнению с надеждами Мелани на счастье. И она подумала, что не нужно преграждать Мелани дорогу к счастью. Мелани почти никогда не говорила о том, что была счастлива или могла надеяться стать счастливой. Вся ее жизнь состояла из мелких утрат и малых поражений. И вот вдруг появился этот юноша, которому она стала настолько нужна, что он попросил ее бежать с ним. Хотя она сама довольно часто бывала ужасно нужна кому-нибудь, Аврора легко представила себе, как счастлива была в эти минуты Мелани. Нашелся кто-то, кто на самом деле захотел отправиться в столь увлекательное путешествие именно с ней!
Мелани нервничала, а когда она нервничала, всегда покусывала нижнюю губу. Телефонная будка, в которой она сейчас стояла, раскалилась, как жаровня, пот градом катился по ее лицу, и, по правде говоря, ей хотелось закончить этот разговор, но ей почти столь же сильно хотелось говорить и говорить с бабушкой. В какой-то мере ее нервозность объяснялась ее опасениями, что бабушка начнет отговаривать ее и сумеет это сделать, и тогда им придется возвращаться. Она была даже несколько удивлена тем, что бабушка и не пыталась отговорить ее. Мелани ожидала нескольких залпов по Брюсу, который никогда не производил на Аврору особого впечатления, хотя вот Рози он нравился и та давно доказывала ей, что, если она будет искать себе какого-нибудь красавца, который понравился бы бабушке, ей на это не хватит целой жизни.
— Представляю себе, как вам там здорово, Мелли, у тебя такой радостный голос, — сказала Аврора очень тихо. Она наконец-то окончательно взяла себя в руки и сдерживалась, чтобы не сказать всего того, чего могла ожидать от нее Мелани.
— Ой, бабуля! — Мелани так удивилась, что чуть не выронила трубку. Наступило молчание — обе женщины, юная и пожилая, боролись со своими чувствами и старались привести их в соответствие с тем, что можно было доверить телефону. — Я хотела было заехать, обнять тебя, но боялась. Да и потом, тебя же не было дома.
