Джоан Айкен - Возвращение в Мэнсфилд-Парк
Дождь все не переставал, слышались удары грома, но в тихих просторных залах Мэнсфилда этого почти не замечалось.
— А вот и ты, Сьюзен, — проворчала тетушка. — Верно, непогода заставила вас вернуться, так мы и думали; там ужасная гроза, не так ли? Помнится, я предостерегала тебя. Слава Богу, теперь ты дома.
Сьюзен коротко рассказала о поездке, не забыв упомянуть о помолвке Уильяма с мисс Харли. Она подумала, что Тому будет легче снести боль, если первые удивленные восклицания прозвучат в его отсутствие. Миссис Осборн встретила новость с живым интересом, леди Бертрам — более равнодушно.
— Луиза Харли славная девушка, и за ней тридцать тысяч. Уильяму повезло, это весьма удачная партия. Я не жалею, что он будет связан узами родства с нашими соседями. Хотя одно время я было решила, будто Том, возможно, попросит руки мисс Харли. Но это даже к лучшему, что он пока не думает жениться. Ты не могла бы позвонить, чтобы зажгли свечи, Сьюзен? Становится слишком темно, мне уже не разобрать цвет ниток. А где Том, кстати сказать?
— Разве Том еще не возвратился? — с тревогой спросила Сьюзен. Том поскакал вперед, обогнав коляску мистера Уодема, и давно должен был вернуться домой.
Однако в усадьбе его не видели; слуга, принесший свечи, подтвердил, что хозяин не давал о себе знать.
Но вскоре, когда миссис Осборн покидала усадьбу, собираясь ступить на подножку коляски брата, укрытая от дождя зонтиком, который держал над ней Баддели, из деревни прискакал посыльный с известием, что мастера Тома сбросила лошадь и он без чувств лежит в Уайт-Хаусе.
Дамы пришли в ужас. Послышались взволнованные восклицания: как могло такое случиться? Что теперь делать? Кто ухаживает за Томом?
— Во всем виноват его дурной жеребец, мисс Сьюзен; мастер Том ехал по деревенской улице резвым галопом, когда внезапно ударил гром, лошадь испугалась и сбросила седока на булыжник. Это случилось как раз напротив Уайт-Хауса, тамошняя леди велела отнести мастера Тома в дом — она сидела возле окна и все видела. Мистер Крофорд тотчас поскакал за доктором Фелтемом, а леди послала меня сообщить вам.
Услышав эти тревожные новости, миссис Осборн с присущей ей добротой отложила намерение вернуться в пасторат; вместе с мистером Уодемом она осталась подле леди Бертрам, пытаясь утешить почтенную даму, успокоить ее страхи, смирить расстроенное, возбужденное воображение, пока не появятся сведения более определенные. В ожидании вестей из Уайт-Хауса все пребывали в сильном волнении.
Сьюзен в случившемся винила себя, хотя едва ли могла бы сказать за что. За то, что не смогла отговорить Тома ехать на пикник верхом на Фараоне? Но тот не стал бы слушать ее доводов. За то, что не предвидела последствий объявления о помолвке Уильяма с мисс Харли, сделанного столь внезапно, и не попросила отложить его? Но откуда ей было знать о нем? За то, что не воспрепятствовала Джулии вмешаться и расстроить все приготовления к пикнику? Как будто Джулию можно остановить, если она что-то задумала!
Даже сознавая, что Уильям наверху блаженства, Сьюзен невольно чувствовала себя глубоко несчастной; в который раз страстно желала она, чтобы рядом была Фанни, милая, нежная Фанни, умеющая рассеять тревогу, исцелить душевную боль и утешить.
Бедняжка Мэри Крофорд, надо же такому случиться у самых дверей ее дома, ведь для больной в ее состоянии подобные волнения губительны! Как глубоко она, должно быть, потрясена! Вдобавок несчастье произошло не с кем иным, как с Томом Бертрамом. Тот, кто отказался поддерживать знакомство с мисс Крофорд, почитая ее своим врагом, водворился теперь в ее доме.
Три дамы сидели рядом, с волнением и тревогой ожидая новостей, пока мистер Уодем тихо говорил о подобных злополучных падениях, свидетелем которых ему доводилось быть и которые неизменно оканчивались пустяковыми ранениями, а также об искусстве врачей, о крепком сложении Тома и тому подобных утешительных предметах. Но ничто не могло развеять уныния, охватившего всех. Не приносила утешения и погода: за окном свирепствовала буря, деревья и кусты угрожающе раскачивались, растерзанные ветром цветы и сломанные сучья в беспорядке разбросаны были по траве, а садовые дорожки затопило дождем.
Наконец мало-помалу ветер начал слабеть, небо очистилось; перед закатом тяжелые тучи рассеялись, в ясном воздухе вновь повеяло свежестью. В это благодатное время прибыл еще один посланец из Уайт-Хауса — явился сам мистер Крофорд с весточкой о Томе.
— Я не прошу у вас прощения, сударыня, за это вторжение; знаю, вы не находите себе места от тревоги.
Возможно, леди Бертрам и не испытывала столь сильного беспокойства, однако она подняла глаза и не сводила взора с лица мистера Крофорда, пока тот говорил.
— Фелтем постоянно находился при сэре Томасе и теперь объявил, что состояние больного не внушает опасений. Сэр Томас получил легкую контузию, перевозить его сейчас домой было бы неразумно, у него также повреждена левая рука, но, к счастью, кость лишь треснула, доктор уже наложил повязку. Фелтем — весьма опытный хирург, я ассистировал ему и уверяю вас, сударыня, даже врачи его величества не справились бы лучше. Ваш сын в надежных руках.
— Но он не дома! — посетовала леди Бертрам. — Он в Уайт-Хаусе, и это, право, так неудобно. Как мы сможем справляться о его здоровье?
— Не говоря уж о чрезвычайном… великом беспокойстве, доставленном вашей сестре, — добавила Сьюзен.
Мистер Крофорд живо повернулся к ней:
— Прошу, не придавайте этому значения, мисс Прайс! Сестра знала, что вы станете тревожиться за нее, и просила успокоить вас. Все устроится. Мэри уверяет, что пребывание вашего кузена в доме нисколько ее не стеснит; напротив, уход за больным поможет ей отвлечься от мыслей о собственном недуге. И я убежден, она говорит правду; моя сестра всегда блистательно справлялась с трудностями; ее деятельная натура предпочитает волнения тихому существованию.
Сьюзен с трудом верилось, что Мэри Крофорд согласилась бы променять свою спокойную, размеренную жизнь на неизбежные хлопоты, связанные с пребыванием в доме раненого. Некогда — возможно, но теперь едва ли. И все же Сьюзен по достоинству оценила великодушие мисс Крофорд и, понимая, что возражения делу не помогут, лишь осведомилась, что надобно прислать в Уайт-Хаус из усадьбы, помимо ночного белья и туалетных принадлежностей Тома. Возможно, понадобятся свежие простыни, лекарства, салфетки? Дополнительная прислуга в помощь?
— Но если отправить большую карету… Тому лучше всего будет дома, — вновь и вновь твердила леди Бертрам.
Мистер Крофорд с необычайной любезностью и благоразумием убеждал ее, что это никак невозможно; раненого нельзя трогать с места по крайней мере сутки. Сьюзен была совершенно очарована той мягкой, дружественной непреклонностью, с которой этот достойный джентльмен повторял одно и то же еще и еще, вовсе не выказывая нетерпения или гнева. В увещеваниях его было столько сочувствия, столько непринужденности и доброй приязни, что Сьюзен не могла не восхищаться им. Даже мистер Уодем не проявил бы больше деликатности и такта. Крофорд заслуживал самой лестной похвалы. Этот человек нравился ей все более.
Пока Сьюзен отдавала распоряжения экономке насчет необходимых вещей для Тома, мистер Крофорд оставался в гостиной и беседовал с дамами, выражая сострадание, давая советы и пытаясь отвлечь леди Бертрам от печальных мыслей. Вернувшись, Сьюзен услышала, как он объяснял, что недавно арендовал Стэнвикс-Лодж — солидный дом с землей, расположенный неподалеку от мэнсфилдской деревни.
— Я, без сомнения, не смог бы покинуть эти места, не убедившись, что здоровье моей сестры поправляется, но вечно оставаться в гостинице крайне неудобно, а Уайт-Хаус недостаточно велик, чтобы вместить меня вместе с моими слугами.
— Да, Стэнвикс-Лодж весьма приличный дом. — Мысли леди Бертрам и вправду приняли иное направление. — Там некогда жил адмирал Ли, и мой муж, сэр Томас-старший, бывало, захаживал к нему; сэр Томас говорил, что это весьма приличный дом, только вот трубы прегадко дымят, когда ветер с востока.
— Что ж, поскольку топить камин теперь не время, мне это не доставит беспокойства, — ответил мистер Крофорд, поднимаясь, чтобы уйти.
Удостоверившись, что леди Бертрам успокоилась и можно ее оставить, мистер Уодем с сестрой также пожелали откланяться.
Сьюзен тепло поблагодарила всех троих за их доброту и сердечность.
— Мне очень жаль, что ваш замысел римских раскопок не осуществился, — сказала она мистеру Уодему. — Сегодня выдался поистине злосчастный день, неудачи преследуют нас. Но будем надеяться, нам не придется ждать слишком долго, чтобы исполнить ваш план. В сентябре здесь часто стоит сухая теплая погода, и быть может, после сбора урожая… возможно, тогда…
