Кристина Додд - Настоящая леди
Мэри попыталась высвободить свою руку.
- Я вас вовсе не понимаю, - отчаянно лгала она, - кем вы хотите, чтобы я стала?
Себастьян не отпускал ее.
- Отчасти Мэри Роттенсон, отчасти Джиневрой Фэрчайлд.
Мэри неожиданно дернула руку с такой силой, что он был вынужден ее выпустить.
- На что вам она? Глупая тщеславная девчонка.
- Вы говорите о Джиневре? - Он еще не вполне понимал, почему она делила себя пополам, но был очень близок к истине. - Вы говорите о ней, как будто она что-то отдельное от вас, но она...
- И зачем вам вообще одна из Фэрчайлдов? Вы пользуетесь мною ради мести? - перебила его Мэри, торопясь высказаться.
Так это и должно было быть, так это и задумывалось, но рядом с ней он забывал о необходимости рассчитаться с Фэрчайлдами.
- Это слаще всякой мести.
- Не говорите так со мной! - Мэри настолько разволновалась, что повысила голос и, казалось, не замечала прислушивавшихся со всех сторон к разговору любопытных.
Себастьяна не особенно беспокоили благородные гости, прохаживавшиеся поблизости в надежде подслушать что-нибудь пикантное. Но он хотел избежать любой неловкости и замешательства ради нее. Он подчеркнуто тихо сказал, призывая тем самым и ее понизить голос:
- Большинство женщин оскорбились бы, если бы мужчина их не желал.
Мэри отвернулась, словно боясь того, что он может прочесть по ее лицу.
- Я не такая, как другие. Вы уже имели не один шанс убедиться в этом. Я шла на то, что другие женщины отвергли бы с презрением. Кому как не вам это знать.
- Да, вы работали. Быть может, дело в том, что я такой же, как другие мужчины.
Себастьян непринужденно потянул за золотой шнурок, прикреплявший к стене волны темно-синего шелка. Поблескивающая ткань, закрепленная еще и на потолке, упала вокруг них. Теперь, хотя колыхавшийся на сквозняке занавес и не скрывал их полностью, но давал им все же некоторую возможность уединения. Себастьян надеялся, что музыка в зале достаточно заглушала их голоса, чтобы сделать разговор недоступным для чужих ушей.
- А может быть, дело в том, что я не могу устоять перед одной из Фэрчайлдов? - продолжил Себастьян и подумал про себя, ужасно, если это так на самом деле! Но вслух он произнес совсем другое. - Мне повезло, я нашел среди них одну, чья честность самой высшей пробы. Редкий бриллиант в платиновой оправе.
Себастьян погладил ее нежную округлую щеку. Мэри отдернула голову.
- Я хочу покончить с нашим делом здесь как можно скорее и уехать.
Ее голос звучал отчаянно, умоляюще. Оглянувшись, она заговорила тише:
- Вы искали дневник? Нашли какие-нибудь следы?
- Искал, но безуспешно. - Он снова погладил ее по щеке, настойчиво предлагая ей свою поддержку и в то же время наслаждаясь ощущением ее бархатной кожи под своими пальцами.
- Мы пробыли здесь в общей сложности всего один день. Вы же наверняка знали, что на поиски дневника потребуется много больше времени.
- Да, но я не представляла себе, насколько отвратительным окажется этот фарс. Я не могу больше переносить это! Мне это все ненавистно!
И он тоже?! Нет. Он никогда не претендовал на то, что понимает женский ум, но тело этой женщины он понимал и знал, что она желала его. Против собственной воли, но желала.
- Я могу отвлечь дочерей Бэба, пока вы станете обыскивать их комнаты, сказала она. - Я могу подружиться со слугами и расспросить их. Позвольте мне помогать вам. Может быть, получится побыстрее.
Она позволила его руке нежно обхватить ее за талию и ближе притянуть к себе, но ему показалось, что в этом проявилась всего лишь покорность. Удовлетворения ей это явно не приносило.
- Вы уже помогли и довольно существенно. Последний день я избегал наших хозяев под предлогом того, что мне неловко появляться с разбитым лицом.
Он улыбнулся ей своей неподражаемой улыбкой, стараясь заставить улыбнуться и ее.
- Вы уже оказались замечательным поводом для отвлечения вашего семейства.
Мэри уперлась взглядом в пол, надувшись, как ребенок, еще не умеющий играть во взрослые игры, но упрямо желающий подражать старшим. Черт возьми, да эта женщина, похоже, никогда не улыбается. Во всяком случае... ему.
- Я бродил по дому, чтобы вспомнить расположение комнат.
Мгновенно забыв о своих обидах, Мэри удивленно подняла на него глаза.
- Вы бывали здесь раньше?
Черт! Надо же было ему проговориться!
- Много лет назад, - ответил он небрежно, как о чем-то не стоящем внимания.
Мэри хотела еще что-то спросить, но он не дал ей такой возможности.
- Сегодня, перед тем как прийти сюда, я обыскал кабинет Бэба.
Как он и рассчитывал, это возбудило ее любопытство.
- Что вы нашли там?
- Много чего. Завещание вашего деда, пачку неоплаченных счетов, сейф... - он многозначительно помолчал.
Уголки ее губ опустились.
- Запертый, разумеется.
Он усмехнулся.
- Ну, конечно, и ни один из моих ключей к нему не подошел.
- Вы привезли с собой ключи?
- Я взял с собой все, что, по моим расчетам, могло мне понадобиться, чтобы обыскать этот дом от подвалов до крыши.
Он сделал недовольную гримасу.
- Но, очевидно, подходящего ключа у меня не оказалось.
- Я могу вскрыть сейф и без ключа. - Мэри нетерпеливо потерла друг о друга кончики пальцев, вспомнив, как их бывало царапал напильник.
- Откуда у вас такой странный талант? - спросил он настораживаясь.
- Отец заставил меня научиться. - Мэри взглянула ему в лицо. - Он говорил, что это может пригодиться, и, похоже, оказался прав.
Ее отец, Чарльз Фэрчайлд.
Иногда Себастьяну казалось, что он узнает черты этого человека в лице его дочери.
- Я бывал в Фэрчайлд-Мэнор, когда Чарли был еще любимым сынком, признался он.
- Вы помните, как мой отец жил здесь?
- Да. - Неожиданно для самого себя, Себастьяну захотелось сделать ей приятное, и он добавил:
- Чарли был старше меня и такой франт, мне всегда хотелось походить на него.
Ее лицо зарумянилось.
- Моего отца все любили, - сказала она мечтательно.
- Кроме его собственного отца, - холодно добавил Себастьян.
Внутренний огонь, согревший ее черты, сразу погас.
- Папа говорил, что его лишили наследства за то, что у него не хватало подлости.
- Охотно верю.
Чарли исчез, а Себастьян лишился всего примерно в одно и то же время. Они встретились снова годы спустя. К тому времени Чарли успел жениться, овдоветь и был в очень стесненных обстоятельствах. Себастьян осиротел, ожесточился и тоже был в стесненных обстоятельствах.
Чарли тогда выразил раскаяние по поводу жестокой выходки Фэрчайлдов и ее трагических результатов. Себастьян извинения принял, поскольку в Чарли действительно не было ни капли подлости. За что тот и поплатился.
Но вся жизнь Чарли была сплошные приключения, карточная игра, поиски сильных ощущений. В последнее их свидание он занимал деньги, занимал... у Себастьяна. Себастьян, конечно, знал, что обратно он их не получит, потому что даже в лучшем из Фэрчайлдов было что-то от мошенника.
- Не могу себе представить, как он сумел воспитать двух детей особенно девочку.
- Он сделал все, что мог, для нас после смерти мамы, - печально сказала. Мэри.
Себастьян вновь поспешил подтвердить то, во что ей так хотелось верить.
- Чарли мне нравился, правда, нравился.
Какое-то странное выражение, смесь боли и нежности, пробежало у нее по лицу. Но оно мгновенно исчезло, и она снова облеклась в личину той достойной особы, с которой он познакомился в Шотландии, - служанки высшего ранга, начисто лишенной всяких сантиментов.
- Каждый человек, знавший моего отца, располагался к нему, - сказала она как само собой разумеющееся.
Боже, но ведь они уже оставили позади все эти ее игры в экономку и попытки скрыть от него свои переживания. Женщины обычно хорошо понимают эти тонкости в отношениях; почему она не желает этого понимать?
Ему хотелось встряхнуть ее хорошенько, чтобы она, наконец, прекратила эти глупости, превратить ее в Джиневру Мэри, заставить ее окончательно раскрыться перед ним, но он понимал, что этому не бывать. Поэтому он продолжал хвалить единственного достойного Фэрчайлда, ему известного - до сих пор.
- Ваш отец был мудр, если он научил вас вскрывать сейфы.
Мэри снова смягчилась. Наружные уголки ее глаз слегка приподнялись, на нежных щеках задрожали ямочки, и Себастьян понял, что наконец-то ему это удалось. Он заставил ее улыбнуться!
Очень милая улыбка, полураскрытые губы... О, эти созданные для поцелуев губы! Все устои полетели к черту!
Он еще сам не успел осознать это, как уже целовал ее. Она не противилась, хотя менее искушенный мужчина приписал бы это удивлению. Себастьян предпочитал думать, что после вчерашнего его поцелуи стали ей нравиться. В этом была, безусловно, доля истины.
Ощутив в ней какую-то нерешительность, Себастьян понял, что Мэри тоже вспомнила про вчерашнее. Боясь спугнуть ее, он ослабил напряжение в руке, сжимавшей ее талию, и осторожно погладил ее спину, тщательно скрывая неистовую жажду обладания, несмотря ни на что, настойчиво требовавшую утоления.
