Кристин Григ - Оправданный риск

Кивнув, Франс взял ее руку в свою. И Лауре опять захотелось рассказать ему о том, что случилось и что ей хотелось забыть. Ведь именно для этого люди и пьют. Чтобы забыть. Чтобы избавиться от боли.

Он смотрел на нее и видел, несмотря на улыбку, страдание в ее глазах. Кто обидел эту красивую женщину? Какой-нибудь мужчина? Если так, то он заслуживает хорошего наказания. Она такая хрупкая, такая милая...

Франс отпустил руку и отступил на шаг.

- Рад, что смог помочь вам, - вежливо сказал он. - А теперь вам нужно согреться. Если хотите, я попрошу кого-нибудь из слуг принести вам горячего бульона?

- Нет, не надо, все хорошо. - Лаура сняла его пиджак. - Заберете или мне распорядиться, чтобы его отгладили? Если...

Она не договорила, и Франс знал почему. Его взгляд упал на ее груди, и соски тотчас напряглись, проступая сквозь влажный шелк.

- Лаура. - Он посмотрел ей в глаза. В них появилось что-то еще, не боль, не отчаяние. И от этого "что-то" у него застучало в висках. Он протянул руку, и она отступила. - Зачем вы это сделали?

- У меня был тяжелый уик-энд. - Она облизала губы. - Поэтому-то я сюда и приехала. Не собиралась, но сестра уговорила. Получилось все не так.

- Интересная женщина ваша сестра. - Франс улыбнулся.

- Что вы имеете в виду?

- Хотела, чтобы я познакомился с вами. Сказала, что вы красивая и обаятельная, что вы мне понравитесь.

Лаура покраснела.

- Не правда!

- Нет, правда. - Он усмехнулся. - Сделано было не совсем так, но она ясно дала понять, что мы с вами хорошая пара.

- Ох, это же ужасно! - Лаура закатила глаза. - Вообще-то она и мне о вас говорила... Невероятно хорош собой, обаятелен, богат. Сказала, что мне обязательно надо с вами познакомиться.

- Невероятно, - сказал Франс, и они оба рассмеялись.

- Ага. Ну я и подумала, что раз вы такое совершенство, то...

- ..то со мной лучше не связываться. - Он взял ее руки и поднес к губам. Я решил так же. Слишком уж все.., подстроено.

- Это же надо - устроить мне такую рекламу! Вам не противно?

- Нет. - Он усмехнулся. - Нет-нет. - Улыбка медленно растаяла. - Не хотите рассказать, что с вами случилось? Из-за чего вам так захотелось напиться?

Ее лицо отразило всю игру эмоций, вызванных этим вопросом, и он видел, что она хотела отделаться каким-то ничего не значащим объяснением, но потом все же решила рассказать правду.

- Человек, который когда-то многое для меня значил... - Она заколебалась. - Сегодня он женится.

- Вот как. - Прядь темных волос упала ей на щеку, и Франс, наклонившись, убрал их, но не убрал свою руку, позволив себе коснуться ее кожи. Такая нежная... Что ж это за мужчина, который предпочел ей другую женщину? Извините.

- Не стоит, это не оправдывает моего поведения. Я вела себя глупо.

- Нет, глупец он, а не вы.

- Спасибо. Вы очень добры, но...

- Я бы не сказал так, будь я иного мнения. - Он обнял ее за плечи и привлек к себе. - Зачем мужчине другая, если у него есть вы?

Франс наклонился и поцеловал ее, нежно, едва коснувшись губами ее рта. Поцелуй был лишь знаком ободрения, но Лаура взглянула на него, ее губы раскрылись, и у него застучало в висках. Себя не обманешь, подумал Франс. Он поцеловал ее не потому, что хотел ободрить, а потому, что хотел ощутить вкус ее губ.

- Лаура. - Он поцеловал ее еще раз, настойчивее, и, когда уже начал думать, что ошибся, неверно истолковав выражение глаз, она застонала, прижалась к нему всем телом и ответила на поцелуй.

Его сердце буквально заколотилось. Он хотел ее так, как давно уже не хотел ни одной женщины. Внутренний голос, сохранивший ясность и логику, шептал, что это желание бессмысленно, что нельзя пользоваться слабостью женщины, тоскующей по другому мужчине, но Лаура уже вцепилась в его волосы, притягивая к себе, раскрываясь ему навстречу. И Франс уже больше ни о чем не думал.

Он обхватил ее обеими руками и прижал к себе, чтобы она почувствовала силу его желания. Она снова застонала и задвигала бедрами, и тогда он, напрягая остатки воли, отпрянул.

- Посмотри на меня, Лаура. Посмотри, и ты увидишь, что я не тот, кто потерял тебя.

- Я знаю. - Она провела ладонью по его груди. - Но ты тот, кого я хочу.

Он подхватил ее на руки и понес к кровати. Ее желание, как пламя, передалось ему...

- Сеньор Франсиско! - Этот крик вернул Франса в реальный мир.

Он моргнул, покачал головой, прогоняя непрошеные мысли, и, оглянувшись, увидел приближающегося всадника. Недоброе предчувствие стиснуло грудь - Хуан, его слуга, ужасно боялся лошадей, за что над ним все насмехались, но сейчас он мчался к нему во весь опор. Франс развернул жеребца и устремился навстречу Хуану.

- Что случилось?

- Вам звонили, сеньор. Женщина. Назвалась Патрицией Крэнстон-Дженкинс. Сказала, что это срочно и касается ее сестры...

Франс пришпорил коня, пригнулся к его вытянутой шее и понесся к дому.

Глава 2

Лаура Крэнстон стиснула руку сестры. Боже, неужели каждой рожавшей женщине пришлось пройти через такие муки! Странно, что человеческая раса еще не вымерла... Она застонала - схватки снова сотрясли ее тело.

- Вот так, - подбодрила сестру Патриция Крэнстон. - Толкай, Лора. Тужься!

- Я.., толкаю, - прохрипела Лаура.

- Мама уже едет. Скоро будет здесь.

- Чудно. - Лаура закусила губу. - Вот уж кто знает, как это делается.., у-у-у, Боже!

- Милая, - Патриция склонилась к сестре, - тебе не кажется, что пора бы сказать, кто...

- Нет.

- Не понимаю тебя, Лора! Он же отец ребенка.

- Мне.., он не.., нужен.

- Но у него же есть право знать!

- У него нет.., никаких прав.

Боль заставила ее стиснуть зубы. Какие права? Он же почти незнакомец. Нет уж, никаких таких прав! В последние месяцы ей пришлось принять несколько трудных решений. Оставить ли ребенка? Обратиться ли за помощью к семье? А вот решение не сообщать о беременности Франсиско Мендесу далось легко. Ему было наплевать на нее, так для чего говорить ему о чем бы то ни было? Он провел с ней всего час в постели и даже не попытался потом связаться каким-то образом зачем такому человеку знать о своем отцовстве?

Схватки утихли, и Лаура откинулась на подушку.

- Это не важно. Ребенок мой. И ему нужна только я. Только... - Она снова застонала, выгибаясь на кровати. - Я одна...

- Ты сошла с ума! - Патриция промокнула потный лоб сестры салфеткой. Лора, пожалуйста, назови мне его имя. Позволь мне позвонить ему. Это Робин?

- Нет! - бросила Лаура, еще сильнее сжимая руку Патриции. - Не Робин. И больше я тебе ничего не скажу. Пэт, ты же обещала...

- Мадам Дженкинс? Извините, мне нужно поговорить с вашей сестрой.

Лаура отвернулась, чтобы сестра не заметила ее слез, а Патриция уступила место доктору Бернсайду. Тот сел на стул у кровати и взял Лауру за руку.

- Как дела?

- Я... - Она перевела дыхание. - Все в порядке.

Врач улыбнулся.

- Да уж, держитесь вы молодцом. Но, по-нашему мнению, с вас хватит.

- Попробуйте договориться с ребенком.

- Именно это я и собираюсь сделать. - Мы решили немного помочь вам. Вы как к этому относитесь?

- Это не повредит моему?..

Схватки возобновились, сотрясая ее тело, и Лаура застонала. Доктор Бернсайд пожал ей руку.

- Нет, наоборот. У вас обоих еще останутся силы. В данной ситуации это самое лучшее, что я могу сделать.

Он поднялся и отошел в сторону, а к кровати подошли двое в белых халатах.

- Не волнуйтесь, - успокоительно сказал один из них. - Вы и не заметите, как малыш будет у вас в руках.

Да уж, подумала Лаура, собираясь сказать что-нибудь шутливое, но тут сильные и заботливые руки подняли ее и положили на каталку и повезли по длинному коридору. Патриция торопливо шагала рядом, а Лаура безуспешно пыталась сосчитать лампы на потолке. Где-то впереди едва слышно открылись двери, и сестра, наклонившись, коснулась губами ее влажного лба.

- Пока, - шепнула она.

- Пока, - тихо сказала Лаура.

- Я люблю тебя.

- Я тоже.

Ее вкатили в комнату с белыми стенами и ярким, как солнце, бившим с потолка светом.

- Вы только расслабьтесь, миссис Крэнстон, - сказал ей чей-то голос.

Лаура ощутила легкое жжение в руке иголка от капельницы уже проникла под кожу.

- Начали, - произнес доктор, и женщина провалилась в беспамятство.

Она не знала, сколько прошло времени; ее несло на легком облаке, а долгожданный крик ребенка все не звучал и не звучал. Словно издалека до нее доносился голос врача, резкий, требовательный, и другие голоса, сдержанно-обеспокоенные. Она слышала какие-то цифры, кто-то говорил о крови, о...

Лаура заставила себя открыть глаза. Свет чуть не ослепил ее. Над ней склонилась медсестра, и Лаура попыталась шевельнуть губами, потому что ей вдруг остро захотелось сказать кому-нибудь, что у ее ребенка есть отец, что она никогда не забудет его самого и тот час в его объятиях...

И затем все вдруг померкло: она летела по длинному, уходящему в глубину тоннелю, и теплое весеннее утро превратилось в знойную августовскую ночь. Она была не в родильном доме, а на вилле, и ее жизнь обещала вот-вот измениться.., к лучшему.