Сюзанна Форстер - Цвет страсти (Том 1)
- Пожалуйста, - жалобно попросила Гас. - Пожалуйста, не трогайте меня...
- Вставай.
Он протянул к ней руку, но она отшатнулась от него:
- Нет!
- Вставай, - повторил он с некоторым оттенком озабоченности.
Он поднял ее на ноги, но уже не так грубо, как прежде. Гас подумала, что он хочет подбодрить ее, и ее сердце сжалось еще больше. Но надежда тут же умерла, когда он повернул ее к себе спиной.
Повязка легла ей на глаза.
- Что вы делаете? - прошептала Гас.
Вместо ответа он подхватил ее на руки и, как беспомощную куклу, понес с террасы вниз. Мысль о том, чтобы позвать на помощь, вновь промелькнула в голове Гас, но поздно, она уже растеряла все свои ориентиры. Она тряслась всем телом и не могла унять дрожь. Она была как маленький испуганный ребенок, скорее даже младенец, который только что появился на свет и испытывает ужас перед открывшимся перед ним новым враждебным миром. Когда похититель наконец опустил ее на землю. Гас уже плохо соображала.
Не обращая внимания на ее слабые протесты, он начал завертывать ее в нечто непонятное. В ковер, догадалась она. Он закатывал ее в ковер! Неужели все это не сон? Ей хотелось и плакать, и смеяться одновременно, как бывает, когда тобой уже овладела истерика, и одна и та же фраза звучала у нее в мозгу как заклинание против наступавшего безумия: "Неужели все это не сон?"
Она почувствовала, что ее подняли с земли и перебросили через плечо, как делают пожарные, выносящие пострадавших из огня. Похититель, похоже, собирался сдать ковер, и ее вместе с ним, в чистку. По крайней мере для соседей в чистку отправлялся только один ковер! Вопль застрял у нее в горле, и вдруг среди хаоса и бешеного кружения мыслей она вспомнила об одной неоспоримой реальности, в существовании которой нельзя было сомневаться: комбинезон похитителя был обычной униформой персонала всех бытовых служб.
Гас попыталась подавить смех, скорее походивший на тонкие истеричные всхлипывания. Хорошо еще, что она не страдает клаустрофобией. Уже за одно это следовало благодарить судьбу, хотя ей становилось все труднее дышать. Ковер не позволял ей двигаться, и она задыхалась от летней жары. Преступник погрузил ее куда-то, как саркофаг с мумией, безразличный к тому, задохнется она или нет. Наверное, в автофургон. Гас старалась не думать о том, что случилось с ее покрытыми свежим лаком ногтями.
Она представила себе заголовки бульварных газет: "Обнаружен труп манекенщицы, жертвы странного ритуального удушения, видимо, связанного с сексом. Ворс ковра прилип к ярко-розовому лаку на ногтях ее ног".
Гас попыталась отвлечься и угадать, куда же направляется фургон, наверное, уже покинувший владения Феверстоунов. Сначала ей показалось, что их путь лежит на восток, в сторону скоростного шоссе, к горам Сан-Габриел, но затем, видимо, похититель повернул в другую сторону. Она предположила, что он сам вел машину, поскольку слышала только его голос. Он говорил с кем-то по мобильному телефону и сообщал, что недоволен складывающейся ситуацией.
- Что-то не сработало, - говорил он. - Я не повезу ковер в химчистку, как мы договаривались. Ждите, я снова позвоню.
Какой ковер? Наверное, он имел в виду ее. Он явно отказался от намерения везти ее в загородный дом, как было условлено. Он направлялся еще куда-то. Если это было так, то ее жених никогда не найдет их! И что значат слова "что-то не сработало"?
Гас попыталась поглубже вдохнуть, но ковер тяжело давил ей на грудь. Ложное похищение прежде казалось ей блестящей идеей, чтобы заполучить то, что принадлежит ей по праву, а именно: значительную сумму денег, завещанную ей приемным отцом. Сами деньги не имели для нее большого значения, главным было то, как она собиралась ими распорядиться.
А теперь человек был убит или в лучшем случае ранен, но и то и другое чревато ужасными последствиями. Гас вздрогнула, вспомнив, что ей грозит еще одна совсем близкая опасность: она вот-вот потеряет сознание. Белые снежинки, кружившиеся у нее перед глазами, и подступавшая волнами тошнота свидетельствовали о том, что скоро она потеряет всякую способность сопротивляться. Еще несколько минут, и она станет совсем беспомощной, подавленной волей человека, способного пойти на убийство без малейших угрызений совести.
Если что-то и пугало Гас, так это ощущение собственной беспомощности, она считала его даже опаснее страха. Будучи падчерицей в семье Феверстоунов, она еще ребенком подвергалась весьма изощренным издевательствам со стороны своих сводных брата и сестры, проявлявших особую изобретательность.
Чтобы выстоять, ей приходилось ограждать себя стеной напускного равнодушия. Гас не могла бороться с теми, кто был старше ее, поэтому научилась подавлять свой страх. Когда она наконец одержала победу над страхом, то впервые с изумлением ощутила свою силу, впервые поняла, что это такое - жить не боясь.
Теперь ее вновь загнали в угол, чтобы лишить самого главного: возможности жить без страха, не подчиняясь никому.
Ее охватила паника. Волны отчаяния накатывали на нее одна за другой, увлекая на дно. Подводное течение неумолимо тянуло за собой, лишенный кислорода мозг отказывался служить, вызывая из бездны памяти видения одно страшнее другого. Ее сводные брат и сестра стояли у края ее могилы, а пятилетняя племянница Бриджит громко плакала. Гас сказала девочке, что уезжает на несколько дней на съемки, зная, что семья скроет от нее новость о похищении. Но если 1 ас умрет, что будет с ребенком? Равнодушие и одиночество станут ее судьбой... Вернее всего, Феверстоуны отошлют Бриджит в частную школу, чтобы она не мешалась под ногами.
Гас попыталась крикнуть, но лишь беззвучно открыла рот.
Последняя ее мысль, пока она еще не потеряла сознание, была о нем, ее похитителе в черном комбинезоне. Если он действительно некрофил, если он предпочитает мертвых женщин, то что сотворит он с ее бесчувственным телом?
Глава 2
Гас очнулась, разбуженная низким ровным гудением мощного мотора и мягким шуршанием шин на удивительно гладкой дороге. Гул мотора убаюкивал, и Гас снова на миг погрузилась в дремоту, но тут же открыла глаза и увидела перед собой полную темноту. Сознание вернулось к ней, а несколько глубоких вдохов позволил" справиться с паникой и оценить положение.
Повязка все еще закрывала ей глаза, руки по-прежнему были связаны изоляционной лентой, и не только руки, но теперь и ноги. Правда, она больше не была закатана в ковер, а сидела рядом с водителем, покрытая какой-то толстой материей. Насколько она могла понять, материя покрывала и тело, и голову и на ощупь походила на брезент.
От неудобного положения у Гас ныла спина, запястья горели, как от ожога, а снизу сквозняк холодил ее босые ноги. Ощущения были столь разнообразными, что Гас не смогла сразу в них разобраться и выделить самое главное. Нечто зажатое в ее кулаке причиняло ей боль, не слишком сильную, но настойчивую. Она еще крепче сжала пальцы, и резкая боль заставила ее вскрикнуть. Оказывается, она забыла о маникюрных ножницах, которые все еще прятала в своей ладони.
Это была медленная, тяжелая работа, и все-таки под прикрытием брезента она сумела разрезать одну полоску изоляционной ленты и принялась за вторую. Она не спешила, ей приходилось остерегаться, чтобы не выдать себя. Если похититель следит за дорогой, то, возможно, не замечает, как колышется брезент. "А лучше всего, Господи, сделай так, чтобы у него был включен автоматический режим скорости", - мысленно взмолилась Гас. Тогда, убаюканный однообразным движением, он погрузится в то самое гипнотическое состояние, жертвой которого часто становятся водители на ровных прямых шоссе.
Похоже было, что ее заклинание подействовало, и она разрезала уже две полоски ленты, когда вдруг обнаружила еще и третью. А она-то думала, что вот-вот хоть чуть-чуть расправит затекшие руки! Хуже того, если она не поспешит, то рухнет на пол машины, так и не высвободив запястья. Дело в том, что связанные ноги мешали ей обрести опору и с каждым своим движением она все ниже сползала по скользкому кожаному сиденью и вот-вот могла очутиться на полу.
Но Гас упорно продолжала трудиться, всем сердцем ненавидя стойкую липкую ленту. Почему только он не воспользовался веревкой? Нет же, он решил быть оригинальным! Сначала револьвер, который взрывается, потом ковер, в который он ее закатывает, и, наконец, гибкая и крепкая изоляционная лента.
Она разрежет ленту, даже если ей придется поплатиться за это жизнью.
Машина вдруг круто свернула в сторону, и ножницы вонзились ей в запястье. Сдерживая крик боли. Гас качнулась влево, туда, где сидел похититель, затем, когда машина, визжа шинами, резко остановилась, свалилась вправо. Наверное, похититель съехал на обочину, решила Гас. Она чувствовала, как от внезапного торможения все еще сотрясается машина, и запах горелой резины ударил ей в ноздри. Но они никуда больше не ехали, и похититель почему-то молчал.
