Лиза Бингэм - Сладостный вызов
— Ну разумеется! Своей очереди дожидаются несколько коробок с обычными домашними платьями, несколько юбок и рабочих блузок… так, еще добротные, прочные перчатки, передники и около дюжины пар чулок. Я выбирала как можно более практичные вещи, поскольку думала, что в хозяйстве тебе понадобится помощь твоей женушки. София лукаво подмигнула. — Одна из моих работниц согласилась доставить вам заказ сегодня вечером — ей это по пути. Я пришлю тебе счет, Брэм.
Он кивнул, решительно подхватил Маргариту под локоть и без лишних церемоний вышел вместе с ней на улицу, не произнеся при этом ни слова.
Какое-то время они молча шагали по мостовой.
— Итак? — спросила наконец Маргарита, не в силах больше выносить напряженного молчания.
— Что «итак»?
— Что ты думаешь о работе Софии? — Она проклинала себя за жгучее желание услышать от него хоть какие-то одобрительные слова. Если бы ей удалось выудить из Брэма хоть скупой комплимент…
— М-м-м… сойдет, пожалуй.
«Сойдет!» — эти слова эхом отдались в ее мозгу. Сойдет! Будь проклята эта его вечная сдержанность! Целый день она позволяла вертеть себя из стороны в сторону и колоть булавками, как куклу, все это — ради того, чтобы выглядеть как можно лучше. И все, что он способен сказать по поводу ее внешнего вида — это: «Сойдет!»
Она внезапно остановилась, так что Брэм едва не налетел на нее, и с яростью поглядела ему в глаза:
— Послушай, ты ведь мог не тратить на меня ни денег, ни времени! Достаточно было просто послать за моим приданым! И совершенно незачем было вести меня к Софии!
Брэм подступил к ней так близко, что она ощутила жар его тела и почувствовала запах лавровишни, исходивший от его кожи:
— Если бы за этот наряд заплатил кто-то другой, я бы ни за что не позволил тебе надеть его.
Сердце Маргариты екнуло. Она была испугана — такое богатство оттенков прозвучало в его голосе.
Брэм наклонил голову, так что Маргарита, как ни старалась, не смогла избежать его сурового, испытующего взгляда:
— И знаешь, почему? Потому что ты — моя жена. И я, только я несу за тебя ответственность.
— И это все?
На миг глаза Брэма вспыхнули, словно он был рассержен тем, что Маргарита не придает его словам особого значения.
— Разве этого недостаточно?!.
Маргарита вспомнила о словах Софии: итальянка была искренне уверена в том, что Брэм дорожит своей женой. Да, похоже, так оно и есть. Он и правда дорожит ею — на свой лад. Маргарита вдруг с изумлением поняла, что никогда и не хотела ничего большего.
И тем не менее она не просила его окружать ее неусыпной заботой! Оставив вопрос Брэма без ответа, она хмуро произнесла:
— Думаю, будет лучше, если мы сразу отправимся домой. Посмотри: скоро совсем стемнеет.
Он не сдвинулся с места, лишь пристально поглядел на нее, и этот взгляд заставил Маргариту поежиться.
— Оставь свои уловки, Маргарита, это бесполезно.
— Уловки?.. — слабо переспросила она. Какое холодное бешенство прозвучало в его голосе!
— Все эти обычные женские штучки, которые вы используете, чтобы заставить мужчин прямо-таки вывернуться наизнанку! С их помощью вы вьете из нас веревки. Это хлопанье глазками, деланная застенчивость, притворное незнание жизни… — он наклонялся все ближе и ближе. Уличное движение вокруг них застопорилось. — Эти вопросы, которые ты мне то и дело задаешь, все эти допросы с пристрастием, которые ты мне устраиваешь — они преследуют совершенно определенную цель.
— Какую же?..
— Ты думаешь, что сможешь заставить меня полностью подчиниться тебе. Ты надеешься выудить из меня признание, что я по-прежнему нахожу тебя красивой, умной… непреодолимо желанной… Хочешь свести на нет всю мою решимость и превратить меня в кусок замазки в твоих руках. Но нет, дорогая, этот номер не пройдет. Я решительно отказываюсь пасть жертвой подобных махинаций.
Промолвив последние слова, он повернулся и зашагал прочь, очевидно, воспринимая как должное то, что она последует за ним.
Маргарита действительно пошла за ним — но вовсе не потому, что Брэм ждал этого, нет…
По другой причине.
Посреди его взволнованной речи она вдруг услышала слова, явно вырвавшиеся у Брэма против его воли.
Брэм Сент-Чарльз по-прежнему находил ее желанной.
Умной.
Красивой.
И впервые за все то время, что они находились в разлуке, Маргарита поняла, что она на правильном пути. Ей удалось удержать Брэма. Сейчас это было важнее всего.
Они вернулись в Солитьюд поздним вечером. Местность в лунном свете казалась еще более заброшенной, пустынной и зловещей. Сквозь перистые облака пробивались серебристые лунные лучи, освещавшие землю, усеянную золой и щебенкой. Вид обугленных кустов, оставшихся на месте розария и фруктового сада, заставил Маргариту в ужасе вздрогнуть, как если бы взору ее предстало кладбище.
— Мы восстановим все это, Маргарита, — сказал Брэм, в очередной раз с ошеломляющей точностью прочтя ее мысли.
— Как? — Она умоляюще взглянула на него. — Ты, конечно, можешь тратить деньги на одежду, еду и боеприпасы, — она махнула рукой в сторону долины, — а заново построить Солитьюд нам удастся разве что с помощью Провидения.
На лицо Брэма набежала тень, и Маргарита в испуге подумала, не оскорбила ли она его своим замечанием.
— Маргарита, а если я скажу тебе, что Провидение согласно прийти к нам на помощь?
Она почувствовала прилив страха, но решительно воспротивилась ему. Она больше не позволит сомнениям мучить себя.
— Что с тобой, Маргарита? Разве ты не рассказывала мне, что согласилась стать женой Элджи ради денег? Неужели богатство все еще волнует тебя — уже в то время, когда ты стала женой богатого человека?..
— Но война…
— …лишила нас очень многого, верно. Но кое-что я наскреб, как видишь.
Маргарита ощутила очередной прилив горечи и боли. Кейси был прав. Каким-то образом Брэм извлек прибыль из своей службы в рядах армии Конфедерации.
— Что ты делал, Брэм? — она сжала его руку. — Какие преступления ты совершал, скажи?..
— Преступления?!
— Ты… воровал? Или был мародером?
Ледяное молчание было ей ответом. Затем Брэм высвободил свою руку из плена ее пальцев.
— Дорогая, ты не имеешь обо мне ни малейшего представления.
Словно не слыша его слов, Маргарита заговорила вновь:
— У нас есть прекрасный адвокат, который сможет полностью тебя оправдать. Твоей репутации не будет нанесено ни малейшего урона. Тебя представят как человека, не вынесшего тягот войны, чей рассудок совершенно помутился. Мы скажем, что все, кому ты когда-либо нанес ущерб, теперь отомщены, и…
— Тс-с-с. — Он приложил свой палец к ее губам. В этот раз в его голосе послышалась непонятная нежность. — Маргарита, я ничего не крал.
— Но… но эти деньги…
— Они мои. Вернее, моей семьи. Мы стали укрывать сундуки с фамильными ценностями еще до того, как начался конфликт между Севером и Югом. Это настоящие сокровища, большая их часть передавалась в моей семье из поколения в поколение. Они были поделены между нами, братьями Сент-Чарльзами. А теперь, когда цены на золото подскочили до потолка, всего этого более чем достаточно, чтобы почти ни в чем не знать отказа.
— О! — только и могла в замешательстве произнести Маргарита. Брэм потрепал ее по щеке, потом слегка запрокинул ее лицо — пятна лунного света падали на него:
— Ты тревожилась за меня, Маргарет?
Она попыталась выскользнуть из его рук, проклиная себя за свою дурацкую вспышку, но Брэм крепко держал ее.
— Те деньги, что отобраны из сокровищницы Сент-Чарльзов, никогда не попадут в твои руки. Ты это знаешь, дорогая?
Эта реплика причинила ей боль сильнее, чем если бы он и вправду ранил ее.
— Меня не волнует это чертово богатство!
— Но ведь ты же была готова выйти замуж за Элджи из-за денег!
— Я хотела выйти за него, чтобы обеспечить хоть какие-то средства к существованию!
— Кое-кто считает, что ты хотела стать его женой с корыстными целями.
— Нет, — устало возразила она. — Я всего-навсего рассуждала практически.
— Но с тем же успехом ты могла заниматься прежними делами — результат был бы тем же. Ты стала достаточно известной личностью. Почему же ты не подождала некоторое время — самую чуточку — вместо того, чтобы очертя голову заключать брак?..
Маргарита слегка фыркнула:
— Жоли платит мне столько, сколько может, но большая часть его прибыли уходит на владельцев галереи, на поставщиков — ну, и на его личные траты. Та известность, которую я приобрела, мимолетна. Но это, быть может, и к лучшему. Я все равно не смогла бы зарабатывать столько, чтобы моя семья ни в чем не знала отказа и жила достаточно комфортно.
— Ты могла бы позировать и другим художникам. Устраивать дополнительные сеансы.
