Сью Уэлфер - Все дальше и дальше
Тем временем в Хивдоне, все еще чувствуя обиду и злость, Сара нарочно даже не посмотрела на Криса, когда он вернулся домой, и поднялась наверх в маленькую комнату, которую они отвели под офис. Она слышала, как хлопнула дверь черного хода, как он разговаривал с мальчиками в гостиной, слышала его шаги на лестничной площадке, но изо всех сил пыталась сосредоточиться на мониторе компьютера. Она составляла резюме для вакансии в художественном центре при церкви святого Варфоломея, пользуясь забавным шрифтом и короткими емкими предложениями.
— Ты не оставила мне ужин? — спросил Крис нехарактерно тихим голосом.
— Мы еще не ужинали, еще рано и никто не проголодался, — ответила она, не глядя на него.
— Хорошо, о’кей. — У него был усталый голос, и он вроде хотел помириться, и, несмотря на то, что Сара все еще злилась на него, что-то заставило ее обернуться.
— О господи, что у тебя с глазом? — воскликнула Сара, вскочила на ноги и подбежала к нему, даже не сообразив, что делает.
Крис побагровел и дернулся в сторону, когда она протянула руку к его лицу.
— Все в порядке, это ерунда. — Он пятился назад. — Боже мой, Сара, я чувствую себя полным идиотом. В моем возрасте пора разбираться в жизни, понимать, что к чему. Некоторые вещи должны быть высечены в мозгу, как на камне. — Он скорчил гримасу, осторожно ощупывая синяк. Костяшки пальцев тоже были ободраны и в крови.
Сара внимательно пригляделась к Крису, пытаясь понять, что он имеет в виду. Она смерила его взглядом с ног до головы, стараясь отыскать ключ к отгадке.
Лицо его стало пунцовым, в его поведении и позе, как и во всем его облике, было что-то странное. Она не решалась точно сказать, что именно, но чувствовала, что он смущен и нервничает не только от боли. Что-то более глубокое не давало ему покоя.
— Какие вещи? — спросила она, насторожившись, с опаской и неохотой прощупывая почву.
Крис засмеялся. Нервным, фальшивым смешком.
— Знаешь, ты всегда говоришь мне, что нужно убирать за собой, — он сделал паузу, наблюдая за ее реакцией, будто хотел понять, поведется ли она на его слова. — Я должен был тебя слушать. Я рылся на заднем сиденье фургона, искал пленку и поскользнулся на лопате, упал и задел чертову дверцу, она дернулась и ударила меня прямо в глаз.
Он изобразил мощную силу удара.
— О как. Можешь себе представить? Теперь у меня голова раскалывается. Я как-то странно себя чувствую. Загнанным в угол. Еще повезло, что чертова дверь меня не вышибла, наверное, ветер подул не с той стороны. Надо же, так дернуться. Попасть прямо под дверь.
Сара оглядела его с ног до головы.
— Я спущусь вниз, принесу тебе пару таблеток парацетамола, — с сомнением проговорила она. — После таких случаев всегда немного трясет, это от шока, может, пойдешь и приляжешь ненадолго? Может, полегчает. — Она говорила холодным, спокойным, совершенно нейтральным голосом, но на самом деле лихорадочно соображала.
Крис вздохнул с облегчением, будто что-то сошло ему с рук.
— Хорошая мысль, пойду-ка я прилягу. Разбудишь меня, когда ужин будет готов?
Крис зашаркал к их спальне. Он врал. Она готова была поспорить на что угодно.
Тем временем у себя дома Моника Карлайл откинулась на гору подушек и думок на шезлонге и тихо простонала.
— Сильнее, Мак, о боже, да, вот так, чудесно, просто чудесно. О боже. Да, вот здесь, здесь…
Мак поднял бровь.
— Опять ты и твой проклятый массаж ступней, — произнес он, сменив позу и облокотившись о большой лиловый валик.
Они сидели в зимнем саду и наблюдали за грозой. Дождь стекал по толстому, почти зеленому стеклу причудливым узором. В комнате не было свободного места от цветов, ползучих растений и папоротников, напоминающих птичьи гнезда; воздух был влажным и душным, как в тропиках, но Моника чувствовала себя здесь вполне уютно.
Мак сильнее надавил большими пальцами на широкую мясистую подушечку под крупными пальцами ног Моники, отчего она протяжно, низко замурлыкала: звук, казалось, исходил откуда-то из глубины ее живота.
— Надеюсь, ты поцеловал Сару за меня?
Мак засмеялся:
— Я бы предпочел поцеловать ее за себя. — Он легонько провел пальцем от пятки до носка, провоцируя хватательный рефлекс.
Моника поежилась и пнула его.
— Я удивлена, что тебе вообще удалось затащить ее в кофейню. Я-то думала, Сара насквозь тебя видит.
Мак скорчил гримаску.
— Да брось ты. Намерения у тебя явно не благородные. Ты испорченный, самовлюбленный маленький подонок, Мак.
Ничуть не обидевшись, он парировал:
— А ты нет? Мне просто кажется, что Сара очень… очень… в ней есть что-то невероятно притягательное.
Моника сверлила его черным, как у вороны, глазом.
— Она замужем, она наивна, она моя подруга, и для тебя это — запретная зона. Понятно? Единственная причина, почему она тебя интересует, в том, что она не задирает нос, в отличие от всех твоих знакомых. Это для тебя ново. Она милая, она нормальная, и я не хочу, чтобы из-за тебя у нее были неприятности, понятно? — Моника замолкла и поудобнее устроилась на подушках. — Твоя проблема в том, что у тебя отсутствуют моральные принципы. Я спала направо и налево ради денег, а не ради озорства.
— И ты думаешь, этим стоит гордиться?
Она пнула его ногой.
— Всем нам необходимо верить, что мы не изменяем себе. Теперь заткнись и массируй дальше, пока я не решила тебя выселить.
Мак усмехнулся, поднял ее ступню чуть выше и взял в рот большой палец.
За ужином Крис Коулбрук пересказал мальчикам историю о том, как получил фингал, только вот рассказ его оброс подробностями и стал намного более драматичным, украшенным спецэффектами и разыгрыванием отдельных эпизодов. Пока они ели, Крис снова и снова возвращался к своей истории, отполировывая ее в памяти до тончайших деталей.
Сара расставляла тарелки и ждала, когда же Крис споткнется, хотела отыскать ключи и понять, что же на самом деле произошло, и в то же время удивлялась, зачем она делает это.
— Ну вот, — произнес Крис, когда история, наконец, подошла к концу. — Вот и все. Нужно мне в будущем быть поосторожнее, как вы думаете?
Никто не мог ничего добавить, и за столом повисла странная неловкая тишина. Через несколько секунд Крис слез с табуретки, чтобы достать мороженое, мальчики помогли убрать со стола и поплелись в гостиную смотреть телевизор. Они двигались медленно и устало.
— Нам с Питером нужно закончить научный проект. Ты не отвезешь меня к нему позже? Можно, я ему позвоню? — спросил Джек у самой двери.
Сара пожала плечами.
— Конечно, почему бы и нет, — равнодушно ответила она.
К ее изумлению, Крис вскочил на ноги.
— Не надо ему звонить. — В его голосе слышалось раздражение. — Ты проводишь с этим мальчишкой слишком много времени. Ты должен сделать домашнюю работу, подняться наверх и убрать комнату. Там как в трущобах Калькутты. И не помешало бы помочь маме. Убрать посуду в посудомоечную машину.
Джек застонал, но ничего не ответил, и Крис переключил внимание на Сару.
— И я хотел поговорить с тобой по поводу того, что произошло сегодня днем, когда ты пришла домой. — У него был смущенный вид. — Я хотел сказать, что я… я… — Он замолк и отвел взгляд: какая-то бумажка на доске для записей привлекла его внимание.
— Что это?
Сара обернулась.
— Что?
Крис подошел к доске и снял смятый кусочек кремовой бумаги.
— Благотворительный вечер в церкви святого Варфоломея. Вино и сыр. Музыкальный концерт с участием струнного квартета Бартона?
Сара кивнула, мысленно проклиная упрямого демона, который заставил Криса выделить приглашение Лео среди кучи бумажек.
— В четверг вечером. Мне вручили приглашение сегодня, когда я гуляла. Так что ты хотел сказать по поводу сегодняшнего дня? — Попытка отвлечь его внимание не удалась.
— Полагаю, ты уже решила, что пойдешь на этот вечер, не так ли?
Сара уставилась на него с искренним изумлением. Его слова показались ей очень странными.
— Почему бы и нет. Я собираюсь устроиться на работу в новый центр, я тебе уже говорила… — слова застыли у нее в горле. Рассказала ли она Крису о предложении Лео, или это был Мак? Сара покраснела. — К тому же мы могли бы пойти вместе. Ради разнообразия. Лео Бэннинг сказал, что струнный квартет — просто чудо.
Крис хмыкнул.
— Для него, может, и чудо. Мне такие штучки не по душе. Дешевое белое вино и диджеи, насквозь провонявшие нафталином. Сара, я не пойду и заеду за тобой позже, когда гости закончат прихорашиваться и выпендриваться друг перед другом. Тогда ты сможешь выпить, и я буду уверен, что после этого ты вернешься домой.
Сара почувствовала резкий прилив негодования, и в то же время осознала, что не понимает, пошутил он или пытался ее подколоть. Крис даже не моргнул. Синяк у него под глазом менял цвет от темно-синего к глубокому, насыщенному малиновому, и на мгновение, когда он отвернулся, Саре пришло в голову, что разговор по поводу художественного центра, все его негодование и возмущение были всего лишь отвлекающим маневром.
