Сьюзен Льюис - Западня
— Какая тебе разница? — спросил Рой, с которым она поделилась своими сомнениями.
— Не знаю. Просто меня поразила его реакция.
— Какая именно?
— Трудно сказать… Понимаешь… на какую-то долю секунды мне стало страшно.
— Ради Бога, Дейдра, перестань драматизировать!
— В нем появилось что-то потустороннее… как будто он умер и осталась одна оболочка.
Рой разразился хохотом. Досадливо кривя губы, Дейдра стала просматривать стопку фотографий.
— Все ясно! — весело произнес Рой. — Пол О’Коннелл — двойник Серджио Рамбальди. Хороша версия?
— Не смеши. Кстати, ты знаком с Полом — что он из себя представляет?
— Нормальный парень. Когда рядом нет Мадлен, корчит из себя интеллектуала. Но это не самый страшный недостаток.
— Ох уж этот Дарио, — пробормотала Дейдра. — Снимки вполне техничны, но ему не удалось уловить взгляд.
— Удалось, — возразил, входя в комнату, фотограф и протянул ей другой конверт. — Взгляни на это.
Дейдра взглянула, и у нее поднялось настроение.
— Черт! Как это у нее получается? — Она отложила фотографии в сторону. — Еще немного — и я стану умолять тебя швырнуть меня на диван и дать волю животным инстинктам.
— Всегда готов. Но вернемся к Полу. Я связался с тем твоим приятелем, Филиппом Хавзом. Он хочет встретиться с обоими — Полом и Мадлен. Посмотрим, что он скажет.
— «Посмотрим, что он скажет»! Разве ты не предложил ему…
— Предложил. И он взял, так что считай, что у Пола уже есть литературный агент. Кому ты звонишь?
— Мадлен. Хочу предупредить, что в четверг у нее съемка для «Сан».
— Ее уже предупредили.
— Значит, скажу о своем приезде.
— Заодно спроси Пола, знаком ли он с Серджио.
— Зачем?
— Не ты ли пять минут назад умирала от любопытства?
— Я? — Дейдра передернула плечами. — Ну так я не умерла. Даже если они знакомы — какая разница?
У Роя отвисла челюсть.
— Ох уж мне эти женщины!
* * *С тех пор как Дейдра Крэбб взяла Мадлен под свое крылышко, Мадлен с Полом чуть ли не каждый вечер кутили напропалую. Ужинали в шикарных ресторанах, танцевали в клубах для избранных, до зари щекотали себе нервы азартными играми. Вокруг них вечно увивались фотографы; плиссированная юбка и гольфы Мадлен вызывали ажиотаж. Один фотограф поймал ее своим объективом, когда взметнувшийся подол юбки открыл взору узенькую полоску вместо трусиков. А снимки, запечатлевшие, как она танцует с членом королевской семьи, мгновенно появились во всех бульварных листках. Благодаря связям Роя и Дарио имя Мадлен замелькало в колонках светской хроники.
— Это я! Я! — визжала она, развернув газету. — Что ты об этом думаешь, Пол? Я хорошо вышла? Нет, мне больше понравилось во вчерашнем номере — волосы выглядели эффектнее. Смотри — ты тоже здесь! Где это нас засекли? Наверное, когда мы выходили из ресторана… как он назывался? Ага… вот та пара, что пригласила нас… куда они нас пригласили? Пол!
И ему приходилось, оставив машинку, рассматривать снимки, говорить комплименты, целовать ее, а потом возвращаться к работе.
Мадлен упивалась своей новой жизнью. Ей было некогда вспоминать Бристоль, Мэриан или тетю Селию: они принадлежали далекому прошлому. В те редкие моменты, когда в ней просыпалась совесть, Мадлен загоняла эти образы в дальние уголки памяти и шла к зеркалу. Там она тренировалась: улыбалась, хмурилась, надувала губки, ела, а однажды даже поплакала. Это было после того, как Пол вытащил ее из ночного клуба и отхлестал по щекам за то, что она позволила рок-звезде, дружку Роя, себя лапать. Столь резкое проявление ревности до того возбудило Мадлен, что она чуть не отдалась ему прямо в такси. А дома с удивлением обнаружила, что Пол еще сердится.
— Ты ведешь себя как шлюха! — рычал он. — А знаешь, почему? Потому что ты и есть шлюха. Мэриан ни за что так себя не опозорила бы!
Мадлен опешила. Атака была так внезапна и груба, что ей только и оставалось, что хлопать ресницами. Она-то думала, что они довершат начатое в такси! Но Пол швырнул на тумбочку ключ и велел ей убираться, пока он не врезал ей еще раз. Она пошла в ванную и стала отрабатывать перед зеркалом эффектный плач — не забывая обдумывать план мести. Он еще поваляется у нее в ногах!
Но, пробыв в ванной более получаса, она забеспокоилась: Пол не спешил пресмыкаться. Мадлен отперла дверь — он по-прежнему ничего не предпринимал. Она испугалась, что он ушел, и прокралась в спальню. Пол сидел на кровати.
— Пол?
Он протянул ей одну руку. Она ухватилась за нее и, пав на колени, стала покрывать поцелуями.
— Прости, Пол! Я не имела права так поступать. Я не подумала.
Он вырвал руку и посадил Мадлен на колени.
— Это я не имел права. Но я так дико ревновал, просто ничего не мог с собой поделать. — Зажав ее лицо ладонями, он впился ей в губы жгучим поцелуем. — Пусть эти недоноски пялятся на тебя, Мадлен, но, ради Бога, не позволяй им до себя дотрагиваться!
— Нет, нет! — всхлипывала она. — Никогда!
— Случись рядом фоторепортер, это была бы сенсация номер один! Его рука у тебя под юбкой! Неужели ты не понимаешь, что выставила меня на посмешище?
Она закивала.
— Я ни за что не оставил бы Мэриан ради любой другой женщины, кроме тебя! Не вынуждай меня возвращаться к ней!
Ее глаза расширились от ужаса.
— Нет! Нет! Не говори так! Я люблю тебя, Пол! Это не повторится, обещаю!
— Ладно. — Он обнял ее и поцеловал в макушку. — Все в порядке. Я люблю тебя, я с тобой. Прости, что поднял на тебя руку. Я возмещу тебе этот ущерб, дорогая. Сегодня вечером устроим интимный ужин — только ты да я. Отметим окончание первой ссоры.
Мадлен захихикала и отерла слезы. Пол уже расстегивал брюки.
* * *Наутро Пол испытал тяжкое похмелье. Он понимал: нельзя столько праздновать — отмечать каждый пустяк, — иначе ему ни за что не закончить второй роман. Однако наслаждение, которое ему дарила Мадлен, превзошло все ожидания. И потом, она представляла неоценимый материал для книги.
Сейчас она командовала установкой шкафов в спальне. Сперва выложила триста пятьдесят тысяч фунтов за дом с мебелью, а теперь прибегла к услугам самого дорогого мебельного салона, чтобы сменить обстановку. Ну ладно, хорошо уже и то, что она встретила рабочих одетой. Вчера вечером ей вздумалось отдаться ему в ванной, не запирая двери, а если кто-нибудь зайдет — так даже интереснее.
К счастью, она как будто забыла об этом и спокойно руководила рабочими, а Пол лежал на тахте, которая раздражала бы его безвкусной обивкой, если бы не похмелье. Молодец все-таки Мадлен: подыскивая жилье, не забыла о его удобстве. Кабинет был что надо, а обставит его он сам, по своему вкусу.
Мадлен сунула голову в приоткрытую дверь. Даже с подобранными волосами, без косметики и в мешковатой рубашке с короткими рукавами, все время съезжавшей с одного плеча, она ухитрялась выглядеть обольстительной.
— Я за продуктами. Присмотришь за ними, ладно?
Пол закрыл глаза и, махнув рукой, приготовился услышать, как отъезжает взятый напрокат автомобиль: два новеньких, купленных Мадлен, еще не пригнали из салона. Хорошо, что он поехал тогда вместе с ней, иначе она отхватила бы «порше» или, чего доброго, «роллс-ройс». А так она выкинула сто тысяч за «рейндж-ровер» для него и «мазерати» для себя. Покупкой машин они отметили первое выступление Мадлен в качестве модели и то, что у Пола появился литературный агент. Сколько же времени прошло с тех пор, когда Мадлен привела к ним в «Блейк» друга Дейдры, Филиппа Хавза, одного из авторитетнейших независимых литературных агентов страны? Да, порядочно. И тем не менее издатель продолжал хранить молчание.
Пол не заметил, как уснул, а когда проснулся в шесть часов вечера, Мадлен сидела возле новой плиты, перелистывая журналы и репетируя свои ответы воображаемому репортеру: она начала заниматься этим после того, как Дейдра предложила ей потренироваться перед телепередачей. Пол поморщился как от боли. На сей раз его заставило страдать не похмелье, а вид безвкусных финтифлюшек, которыми Мадлен нашпиговала их жилье: медных лошадок, фарфоровых балерин в пачках, пластмассовых цветов, изображений плачущих детишек.
Он тяжело поднялся и пошел к камину за сигаретами. И вдруг наступил на большую плюшевую собаку.
— Идиот! — взвизгнула Мадлен, ринувшись поднимать свое сокровище.
— Какого черта она здесь валяется?
— Я положила, чтобы не забыть взять в машину, когда ее доставят.
Это стало последней каплей. Пол закурил.
— Попозже, Мадлен, мы с тобой потолкуем о деньгах — и о вкусе. Где рабочие?
— Уже слиняли. Хочешь посмотреть, что получилось?
— Не думаю, что я к этому готов. Пока с меня достаточно этой комнаты.
— Что тебя не устраивает?
