Линда Миллер - Каролина и разбойник
К ранчо Каролина подходила тщательно причесанной, свежей и бодрой. Она была готова ехать верхом еще не один день.
Гатри жарил яйца на плите. При появлении Каролины он окинул ее взглядом, не утратившим интимного выражения.
- Садись, Дикая Кошка, завтрак уже готов, - сказал он.
Каролина огляделась и села.
- Где мистер Фиск? - спросила она.
Гатри неопределенно пожал плечами, посыпая молотым перцем яичницу.
- Где-то здесь.
Тембр его голоса пробудил в Каролине нежные чувства, ее тело еще помнило его ласки.
- Так мы едем? - спросила она.
Гатри положил яичницу из двух яиц на поразительно чистую тарелку и поставил ее перед Каролиной. Желтки глядели на нее, как два больших золотых зрачка.
- Да, едем, - произнес он.
Каролина взяла вилку и внимательно осмотрела ее, перед тем как пользоваться.
- А как же индейцы?
Гатри сел рядом со своей тарелкой и вилкой. Она скорее почувствовала, чем увидела его усмешку.
- Я мог бы отдать индейцам тебя и Тоба в обмен на гарантии безопасной поездки в Ларами.
Прежде чем Каролина смогла ответить, в комнату вошел Фиск. Он явно позаботился о своем внешнем виде: его лицо и руки были тщательно вымыты колодезной водой, под полями потрепанного котелка белели аккуратно причесанные седые волосы.
Он бодро поприветствовал гостей и, присев к столу, присоединился к трапезе Гатри и Каролины. Еще не успев проглотить первый кусок, Фиск воскликнул:
- Когда Финн узнает, что ему не удалось отведать ваших клецек, мэм, он будет в отчаянии!
Каролина проронила жеманное "спасибо" и продолжала есть. Еда придает силы. А они ей еще понадобятся в течение дня. К тому же куриные яйца хоть и не были изысканной пищей, имели одно преимущество - они выгодно отличались от вяленой говядины.
- Вам и Финн следовало бы завести жен, - произнес Гатри будничным тоном. В том же тоне он мог бы предложить купить проволоку для куриного загона или занавески для окна.
Фиск рассмеялся кудахтающим смехом.
- Полагаю, одной жены будет достаточно для нас обоих. Один из нас почти прожил свою жизнь.
Каролина поперхнулась, услышав эти слова; Гатри снисходительно похлопал ее по спине.
- С двумя женщинами вдвое больше хлопот, - согласился он рассудительно. Однако Каролина заметила, как в его глазах пляшут озорные искорки.
Каролина окинула Гатри критическим взглядом Ему нужно научиться вести себя прилично. Каролина не завидовала Адабель Роджерс.
Когда завтрак закончился, Каролина принялась мыть посуду, а Гатри отправился в амбар седлать лошадей.
- Мы прекрасно выспались в вашем амбаре, мистер Фиск. - Каролина была тронута гостеприимством старика и решила быть с ним любезной напоследок. Мы вам так обязаны!
Впервые за время их пребывания на ранчо Фиск снял шляпу, обнажив на макушке лысину, усеянную веснушками.
- Заезжайте на обратном пути, мэм.
В его словах Каролина почувствовала искренность.
Повинуясь порыву, она поцеловала старческую, поросшую седой щетиной щеку Фиска. Тот был явно растроган поступком девушки.
Когда они отъехали на приличное расстояние от ранчо, Гатри, сидя в седле, повернулся и улыбнулся Каролине.
- Ты сделала доброе дело. Старина Фиск наверняка забыл уже, когда в последний раз его целовали.
Каролина была смущена его похвалой, но в то же время выслушала ее не без удовольствия.
- Эти слова Фиска о том, что он готов разделить жену с братом, чуть ли не заставили меня бежать на край света, - призналась она. - Мне кажется, я никогда не слышала ничего подобного.
Гатри ухмыльнулся и достал сигару из кармана рубашки. Он ответил только после того, как закурил и сделал глубокую затяжку.
- Ты смотришь на жизнь слишком серьезно, учительница. Понимаешь, старик вовсе не собирался бросаться на поиски жены.
Каролина не могла не улыбнуться мысли, которая пришла ей в голову. Каковы бы ни были ее угрызения совести после занятий любовью с Гатри, сейчас ее переполняли радость и счастье. Она сделает все возможное, чтобы продлить это состояние.
***
Ночь они провели на берегу речки. Гатри наловил форели на ужин. В который раз она поклялась себе, что не позволит ему заниматься с ней любовью. Все было напрасно. Он перегнул ее через небольшой валун и плавно вошел в нее сзади. Каролина приняла его в себя, оглашая ночную тишину сладострастным стоном.
***
К полудню они прибыли в Ларами.
Теперь встреча с Ситоном Флинном, парнем, которого, как казалось Каролине, она когда-то любила, могла произойти в любой момент. При этой мысли в Каролине пробудились угрызения совести. Она оказалась ничуть не лучше своей распутной матери. Через несколько лет, возможно, она привыкнет потреблять крепкие напитки и водить чужих мужчин в какую-нибудь дрянную комнатенку, точно так же, как это делала Кэтлин. Станет ли она бросать своих детей только потому, что какой-то мужчина, удовлетворяющий ее порочные страсти, потребует этого?
- О чем ты, черт побери, думаешь? - раздраженно вмешался Гатри, прервав мрачный ход ее мыслей. - Ты выглядишь так, будто тебя только что вываляли в муке.
Шумная, энергичная жизнь Ларами отвлекла молодую женщину. Она слышала вокруг себя выстрелы, звуки фортепьяно, смех мужчин и женщин в многочисленных салунах города.
- Что, если у нас будет ребенок, Гатри? - робко спросила Каролина, едва выговаривая слова. Она любила Гатри и готова была на все ради него. Однако сейчас, похоже, время грез заканчивалось, приходилось думать о реальности.
Гатри не ответил на ее вопрос. Может, потому что не расслышал, может, не знал что сказать. Он чуть опередил лошадь Каролины, пришпорив свою, и спешился у офиса шерифа.
Ситон похудел с того времени, когда его видела Каролина. Он глядел на нее, сжимая прутья решетки своей камеры так крепко, что суставы его пальцев побелели Каролина со страхом глядела ему в глаза: теперь сомнений не было, она не испытывала к этому человеку никаких чувств.
- Я знал, что ты приедешь, - сказал Ситон, протянув из-за решетки к ней руку. Его темные глаза, такие выразительные и блестящие, казалось, ласкали ее.
Каролина вела себя сдержанно, лишь на лице ее блуждала улыбка. Повинуясь первому порыву, она хотела было сознаться, что отдалась Гатри, но отказалась от своего намерения. Сейчас не время и не место для таких признаний. Однако нельзя было откладывать расторжение помолвки на другое время. Ее совесть не позволяла сделать это.
- Вот что я хочу тебе сказать, - нерешительно вымолвила она на одном дыхании, - мы не можем пожениться.
Позади себя, в кабинете шерифа, она слышала, как Гатри спокойно беседует с блюстителем закона.
Ситон явно опечалился и побледнел.
- Что случилось?
- Я все равно буду помогать тебе, - торопливо прошептала Каролина. Она приблизилась к решетке, полная искреннего желания расплатиться за грехи, в которых решила сознаться.
Неожиданно Ситон протянул руку и схватил ее за косу. Он прижал голову Каролины к прутьям решетки и довольно грубо повернул ее лицом к себе. Все это произошло в одно мгновение. Каролина не успела опомниться, как с какой-то отчаянной решимостью Ситон впился своими губами в ее. Его язык грубо вторгся в ее рот, но Каролина осталась безучастна к этому; Ситон не мог заменить ей Гатри. Каролина уперлась обеими руками в его грудь и оттолкнула его.
Оскорбленный в своих лучших чувствах, он смотрел на нее глазами, полными гнева.
- Нет, мистер Флинн, - обратилась к нему Каролина не терпящим возражений тоном, к которому она часто прибегала. - Отныне наши отношения будут строиться иначе.
Она понимала, что Ситон расценивает ее негодование как реакцию девственницы, чья невинность была оскорблена. Если бы он знал, с каким упоением она распутничает с Гатри, то, конечно, не простил бы ей этого.
Дверь из кабинета шерифа открылась, в помещение вошел Гатри.
- Флинн, - произнес он. Это единственное слово прозвучало как вопрос, оценка и вывод одновременно.
Красивые темные глаза Ситона прищурились.
- Кто вы? - потребовал он ответа.
Каролина приготовилась к бурной сцене.
С ледяной вежливостью Гатри назвал свое имя.
- Что вам от меня нужно, мистер Хэйес? - спросил Флинн.
- Мы обсудим это наедине, - ответил Гатри, бросив взгляд на Каролину.
Но та не обратила на это внимания:
- Вы не поверите, - начала она, положив для убедительности руку на грудь, - но это я придумала план...
- Выйди! - потребовал Гатри.
Каролина помедлила. Но вспомнив, что судьба Ситона, по существу, зависит от Гатри и что ей придется пока повиноваться приказам налетчика, она приняла гордый вид и, стараясь не встречаться взглядами с обоими мужчинами, с царственным видом покинула тюрьму. Но как только Каролина вышла на тротуар, она бегом пустилась во внутренний двор тюрьмы.
